Хью Лофтинг - Зоопарк Доктора Дулиттла

— Что-нибудь придумаем, — беспечно ответил доктор. — На самый худой случай можно будет бросить на пол два матраца и устроить ему постель.

Увещевания доктора помогли, и Крякки заметно повеселела.

— Ну и ладно, — сказала она. — Может быть, теперь вы расскажете нам что-нибудь? Нам всем не терпится узнать о вашем путешествии, начиная с той минуты, когда вы подняли паруса на «Ржанке».

Остальные звери с веселым визгом поддержали просьбу утки.

— Да, да! Расскажите нам все с самого начала, — просили они, а громче всех — поросенок.

— Но не могу же я за один вечер прочитать вам весь мой дневник? — воскликнул доктор Дулиттл. — Ведь я вел его целых три года.

— А вы начните сегодня вечером, — пискнула белая мышь, — а продолжите завтра.

Услужливая Чи-Чи подала доктору трубку и табак. Доктор Дулиттл закурил и принялся рассказывать с самого начала. Он сидел во главе длинного стола, попыхивал трубкой, а вокруг сидели слушатели — люди и звери — и не сводили с него глаз. Не могу ручаться за то, что было в другие времена, но на моей памяти вокруг доктора никогда еще не собиралась такая многочисленная компания: Бед-Окур, Мэтьюз Магг, я, Крякки, Хрюкки, Чи-Чи, Полли, О’Скалли, Бу-Бу, Тобби, Скок и полдюжины белых мышей.

А в ту минуту, когда доктор начал свой рассказ, в окно постучали и раздалось тихое ржание:

— Впустите и меня, я тоже хочу послушать.

За окном стояла старая хромая лошадь из конюшни.

Она заметила, что к дому слетелись стаи птиц, что в столовой зажгли свечи, и догадалась, что вернулся доктор. Поэтому она и постучала в окошко, чтобы принять участие в празднике.

Когда распахнулась дверь в сад и старая хромая лошадь вошла в столовую, Крякки не могла скрыть неудовольствия, но перечить доктору не стала.

— Не сочти за труд, Том, — сказала она мне, — вытри хорошенько копыта новому гостю. Будет очень жаль, если он испачкает нам ковер.

Удивительно, какой воспитанной и аккуратной оказалась лошадь. Когда я вычистил ей копыта, она обошла стол и улеглась между креслом доктора и буфетом, при этом умудрилась не то что ничего не разбить, но даже ничего не задеть.

— Вы уж мне позвольте устроиться поближе к доктору, — сказала лошадь. — Я на старости стала плохо слышать.

Доктор Дулиттл очень обрадовался встрече со старой лошадью.

— Как ты поживаешь, старушка? — спросил он. — Вдоволь ли у тебя было овса и сена, пока я отсутствовал?

— Всего было вдоволь, спасибо, — ответила лошадь. — Но только я чувствовала себя очень одиноко. Мне не хватало вас и О’Скалли. Он ведь часто заходил ко мне в конюшню поохотиться на крыс и перекинуться со мной словечком. А одиночество, особенно в старости, — штука не очень приятная.

Доктор устроился поудобнее в кресле и только открыл было рот, как в окно снова постучали.

— Кого еще к нам принесло? — хрюкнул не на шутку рассердившийся поросенок.

Я раскрыл окошко, и в столовую впорхнули три птицы: Горлопан со своей женой, маленькой неунывающей воробьихой, и вожак ласточек Проворный.

— Наконец-то! — чирикнул воробей и сел прямо на стол. — Мы с моей воробьихой облетели все ваши окна и двери, пытались хоть как-то проникнуть в дом. Легче ворваться в Лондонский банк, чем к вам. Ну да ладно, раз уж мы снова все вместе… Я так рад, так рад! Только мы сели было с моей старушкой в наше гнездо в ухе святого Варфоломея — мы все еще там живем, — как вдруг слышим: голуби пристроились на голове святого Иакова и переговариваются. Я навострил ухо, и что же? Оказывается, они уже знают, что вы возвращаетесь! Говорю я тогда моей старушке: «Давай-ка слетаем в Паддлеби, проверим, правда ли это. Голуби — птицы особые, умом не отличаются, могли и что-нибудь напутать». «Конечно, ты прав», — ответила мне моя воробьиха. Она мне всегда так отвечает, потому что я всегда прав. И вот мы здесь. Должен вам сказать, что…

— Да замолчи же ты, балаболка, — одернула его Бу-Бу. — Мы не собираемся всю ночь слушать тебя. Только доктор начал нам рассказывать о своем путешествии, как тут тебя нелегкая принесла.

Горлопан с опаской взглянул на сову, склюнул со стола крошку хлеба и с полным клювом проворчал:

— Ладно уж тебе… Разве ты хозяйка в этом доме? Эй, Проворный, устраивайся, здесь теплее.

Отважная ласточка, не раз пересекавшая океан, скромно сидела в уголке возле свечи. В тот год Проворный прилетел в Европу раньше обычного, но теперь погода неожиданно испортилась. Когда он сел на стол, все увидели, что маленькая птичка дрожит от холода.

— Я рад видеть вас, доктор Дулиттл, — сказал Проворный. — Простите, мы не хотели вам мешать. Прошу вас, рассказывайте.

В ту ночь доктор Джон Дулиттл долго, очень долго рассказывал своим друзьям историю путешествия. Хрюкки время от времени засыпал, а просыпаясь, злился сам на себя. «Да что же это я? — мысленно ругал он себя. — Как же это я задремал? Ведь я так пропущу самое интересное!»

Когда часы пробили два часа ночи, доктор велел всем идти спать, хотя он еще не добрался и до середины истории.

— Немедленно ложитесь спать! — сказал он и зевнул. — Завтра вечером я непременно расскажу вам, что приключилось с нами дальше.

Следующий день выдался для доктора очень трудным. Это был один из самых тяжелых рабочих дней, которые когда-либо выпадали на его долю. Хлопот было невпроворот. Все живое требовало от него внимания и помощи. С восхода солнца у дверей его кабинета уже ждали пациенты: белка со сломанным коготком, облысевший по непонятной причине кролик и лиса с больным, воспаленным глазом. А сад! Что стало с любимым садом доктора Дулиттла! Он был в таком плачевном состоянии, что доктор едва не расплакался, когда утром вышел на порог и в первых солнечных лучах увидел буйные сорняки и одичавшие деревья.

К счастью, ждавшие его всю ночь напролет птицы развлекли немного доктора Дулиттла.

Мы с Бед-Окуром заметили, как сильно огорчился доктор, когда увидел запустение в своем любимом саду, и решили немедленно засучить рукава и взяться за дело. Чи-Чи, а вместе с ней и другие звери — полевые мыши, крысы, бобры и белки — предложили нам свою помощь. Я и не подозревал, на что способны эти маленькие существа. Обычно все садовники пытаются избавиться от кротов, но тут я собственными глазами увидел, насколько они трудолюбивы. Два кротовьих семейства пропололи все грядки с лекарственными растениями вдоль ограды и разрыхлили землю вокруг персиковых деревьев. И выполнили работу лучше любого садовника! Они очистили корни деревьев и кустов от сорняков, а вырванную сорную траву складывали в кучи, которые Чи-Чи увозила на садовой тележке. Белки ловко собирали опавшие ветки, листья и другой мусор, покрывший садовые дорожки толстым слоем, и сваливали весь хлам в большую яму за конюшней. Барсуки и бобры помогали обрезать яблоневые деревья.