Дзёдзи Цубота - Дети на ветру

Дзёдзи Цуб о та (род. в 1890 г.) — признанный классик современной японской детской литературы, член Национальной Академии искусств. Он выдающийся ученый — собиратель народных японских сказок. Вот уже более пятидесяти лет Цубота пишет книги для детей. Его повести и рассказы исполнены поэзии, жизненной правды и народного мироощущения.

Маленькие герои его живут в мире природы; их окружают горы, покрытые лесами и населенные, как им кажется, сказочными существами: в горах живут длинноносые т э нгу, обладатели плащей-невидимок, в омутах обитают водяные к а ппа с лягушачьими лапками, на небе гремят в свои барабаны громовики. В горных озерах плавают гордые карпы и важные черепахи, на деревьях скачут зеленые квакши, в затопленных водой рисовых полях пляшет после дождя веселая рыба, и пучеглазые раки, вынесенные речным потоком, сидят в траве, растопырив клешни.

Дети ощущают себя частью этого интересного живого мира.

Но рядом существует большой и тревожный мир взрослых людей, пока еще мало понятный, но не очень веселый. Из этого мира приходят какие-то странные люди, забирают в полицию отца, описывают мебель, и в их доме поселяется тревога, которая закрадывается в души мальчиков, и они всячески сражаются с этой тревогой, изо всех сил стараясь оградить от нее свои сказочный детский мир, но горе врывается в их жизнь, как вихрь бури. Не случайно одну из своих повестей писатель назвал: «Дети на ветру». Взрослые не рассказывают им обо всем: трудно понять, почему иной раз торжествует подлость, жадность, хитрость; и дети, играя в свои игры, все время думают, отчего это люди такие непонятные, будто оборотни: то улыбаются и кланяются, то отворачиваются и злобствуют. И маленькому Самп э ю, одному из героев книги, начинает казаться, что вокруг него одни оборотни.

Хорошо еще, что рядом в этой трудной жизни оказывается славная, добрая бабушка, ласковая мама.

Писатель сам столкнулся в своей жизни с деловитыми хищниками, которые быстро отняли у него небольшую, доставшуюся по наследству, фабричку, производившую фитили для керосиновых ламп. Он оказался плохим коммерсантом, и семью кормило его перо. Эти воспоминания писателя, пополненные долгими жизненными наблюдениями, и легли в основу его повестей и рассказов, героями которых он сделал двух братьев: Дз э нту и Самп э я.

В книгу вошли главы из последней книги писателя «Дети и времена года», а также японские народные сказки в его обработке.

Дзёдзи Цубота считается у себя на родине одним из лучших детских писателей. Его книги не раз получали самые высокие национальные премии.

У старого дома, крытого соломой, растет высокая, выше дома, мушмула [1] Мушмул а — вечнозеленое субтропическое дерево с кисло-сладкими оранжевыми плодами. с густой, тенистой листвой. Под мушмулой стоит Дз э нта с мотыгой в руках. Он собирается рыть пруд. Очень большой и глубокий, глубиной целый метр. В середине пруда он посадит кувшинку.

И скоро на прозрачной воде закачается кувшинка и, может быть, прилетят дикие уточки и станут нырять под кувшинку. Да, это будет прекрасный пруд! Великое строительство! Одной воды из колодца нужно наносить ведер двадцать, а то и больше.

По правде говоря, Дзэнта роет этот пруд не только для того, чтобы посадить туда кувшинку. Разве стал бы он ради этого начинать такое большое строительство! Он хочет поселить в пруду карпа. Большого-пребольшого карпа. Карп этот живет в горном озере. Тихо сидит там, на дне под кувшинкой.

Дзэнта ни разу не видел его, но представляет, какой он. Даже когда Дзэнта спит, он знает, что там поделывает его карп. С тех пор как Дзэнта услышал про огромного карпа от дедушки, рыба эта так и стоит у него перед глазами.

Уже много дней Дзэнта обдумывает, как поймать карпа. И вот вчера узнал, наконец, хороший способ. Теперь все в порядке. Завтра он его поймает. И выпустит в пруд, который сейчас роет. Живого карпа, длинного и толстого!

Поэтому надо спешить. Дзэнта взмахнул мотыгой и вонзил ее в землю. Какая же она тяжелая, эта мотыга!

Большой карп, рассказывал дедушка, медленно плавает вокруг красноватого стебля кувшинки и, бывает, поднимается со дна пруда наверх. Скучно ему на дне, вот и хочется взглянуть, что там делается наверху. Сначала он развлекается тем, что, широко разевая рот, заглатывает мошек и личинок, прилипших к стеблю кувшинки. Потом начинает озорничать: откроет большой рот и делает вид, что хочет проглотить цветок кувшинки, а потом возьмет да и выплюнет воду на цветок. Кувшинка дрогнет, лепестки осыплются, а карп забавляется: засосет вместе с водой лепесток и выплюнет его, потом хвостом отгонит или плавником отмахнет. От этого возникают маленькие волны, и лепесток-лодочка тонет. Когда же эта игра надоест карпу, он стремительно уходит головой вниз на дно.

А однажды этот карп улетел на небо. По правде говоря, сам Дзэнта этого не видел, а только слышал от дедушки, но он так хорошо все представил себе, что ему показалось, будто он сам все видел.

Было это так.

Прогремел гром, пошел сильный-сильный ливень. Потом снова выглянуло солнце, и над ущельем, где живет карп, повисла чудесная радуга. Радуга была очень красивая. Казалось, вот-вот из-под нее вылетят три белые цапли, как в сказке, которую Дзэнта когда-то читал.

И вот что-то серебристое, сверкая, вылетело из ущелья и, оттолкнувшись от утеса, взмыло к радуге. Пригляделся дедушка, а это танаго [2] Тан а го — рыба-горчак, напоминает сазана. . Шевелит плавниками, машет хвостом, плывет по голубому небу, будто в воде.

Вслед за танаго в воздух взлетела еще какая-то маленькая рыбка. Это был елец. Вильнет тельцем — и сразу пролетает вперед, будто в стремнине несется. Белый елец. А следом карась, вьюн, сом, креветка — все ввысь летят. А когда эта вереница исчезла на западе, в голубой дали неба, из ущелья, как снаряд, выскочило еще что-то и понеслось к радуге. Это был карп. Тот самый карп, что живет в озере, летел в голубое небо. И были ясно видны все его тридцать шесть чешуек, четыре больших плавника, широкий извивающийся хвост и даже золотистые круги вокруг глаз. Карп несколько раз разинул рот, будто пытался что-то сказать, и в одно мгновение исчез в небесной дали. Осталась только наполовину растаявшая бледная радуга.