Такэдзи Хирацука - Папа большой, я маленький

«Ну это уж слишком. «Непутёвый»! — обижается Няо. — Сама такая надоедливая. Целый день пристаёт с какими-нибудь делами. То то ей сделай, то это. Я живу здесь только потому, что хочу услышать сказки, которые заперты в сундуке. Очень интересные сказки она под замком держит. Вот проберусь к ней в комнату и открою сундук. Будет знать!»

У кота Няо есть друг попугай. Он живёт вместе с ним в доме у старушки. Попугай такой болтливый, что его прозвали Болтун Пэт я ко. Пэтяко поселился у старушки в доме тоже потому, что хотел услышать её сказки.

Но старушка так крепко запирает свой сундук, что даже острый клюв попугая не может открыть его. Сколько раз Пэтяко забирался на крышку сундука и заглядывал в щёлку — пытался рассмотреть сказки, но всё напрасно.

И тогда Пэтяко раздражённо кричал:

— Старая скупердяйка, скупердяйка, скупердяйка…

Раз сто повторял одно и то же.

Однажды кот Няо и попугай Пэтяко ушли из дому, чтобы посоветоваться, как открыть «Сундук сказок».

А старушка хватилась их.

— Няо! Няо! Где ты? Ну что за кот! Опять проказничает где-то с Пэтяко! И этого нет! И куда они подевались? — рассердилась она.

Выглянула из окна, видит: сидят кот и попугай за забором и о чём-то шепчутся.

Вот они где, бездельники!

Старушка раздвинула окно и крикнула:

— Эй! Пожалуйте-ка сюда.

— Бежим! А то как выпрыгнет из окна да как схватит нас! — всполошились друзья.

И побежали.

Бежали, бежали да и угодили в яму. Не заметили её впопыхах.

А это была не яма, а нора зайца Мимисук э .

— Ой! Кто это в мою нору влез? — испугался Мимисукэ. — Да это, никак, Няо-тян [1] Тян — уменьшительно-ласкательный суффикс. и Пэтяко-тян из дома Маленькой старушки! Вот здорово! Я как раз собирался вас кое о чём спросить, — сказал Мимисукэ. — Говорят, ваша хозяйка много сказок знает. Это правда?

— Правда, — сказал Няо. — Но нам не рассказывает.

— Почему?

— Говорит, плохо ведём себя. У старушки полно книг с картинками, а она не даёт нам посмотреть.

— Не покажу, говорит, пока не наденете перчатки, — добавил Няо.

— А зачем перчатки?

— Лапы у нас грязные. Книги можно испачкать. А какие перчатки у котов?!

— И у попугаев!

— У меня тоже нет, — огорчился Мимисукэ.

— Наша старушка ужасно сварливая и привередливая. Всё твердит: не будете слушаться меня и вести себя прилично, не расскажу вам сказку.

— Тогда мне-то она ни за что не расскажет, — удручённо произнёс Мимисукэ. — Говорят, у меня и манеры плохи, и сидеть смирно я не умею. Только угомонюсь, тут же вскакиваю и начинаю прыгать.

— Старушка призналась мне как-то, что несчастным детям она бы рассказала сказку, — вспомнил Пэтяко.

— Несчастным? — задумался Мимисукэ. — Ну что ж, можно сделаться несчастным.

— Как? — спросили Няо и Пэтяко.

— Когда я болею, мама с папой жалеют меня, называют бедненьким, несчастненьким. Я даже нарочно притворяюсь хворым, а они не замечают. Вот и теперь я сделаю вид, будто заболел, а вы позовите сюда Маленькую старушку.

— Обманывать нехорошо, — напомнил Пэтяко.

— Зато сказку услышим… — сказал Няо. — Давайте все заболеем понарошку. А?

И Няо, шатаясь, поплёлся к дому.

— Мяу! Мяу! Плохо мне, — жалобно мяукал он.

— Плохо нам, плохо! — подхватили Пэтяко и Мимисукэ и поплелись следом за Няо.

Маленькая старушка даже испугалась, когда увидела Няо, Пэтяко и Мимисукэ. Они казались такими больными, еле держались на ногах.

— Что с вами? Уж не захворали ли вы? — встревожилась она.

— Заболел я, заболел! Мяу! — промяукал Няо, едва шевеля хвостом.

— И я заболел. Ох! Ох! — заохал попугай Пэтяко.

— И я тоже, — подхватил заяц Мимисукэ.

Маленькая старушка поверила, что друзья больны.

— Бедные вы мои, жаль мне вас, но лекарства я вам давать не стану. Расскажу лучше сказку.

И старушка запела:

Спела присказку старушка и стала рассказывать.

— Знаете ли вы, почему лопаются бобы? Думаете, оттого, что им горячо на сковороде? Вовсе нет. Они хотят доставить радость людям. Ведь на свете бывают и такие бобы, которые не лопаются, как бы жарко ни горел огонь в печи. Они сморщенные, сухие, упрямые и глупые бобы.

А умные бобы — толстенькие, пузатенькие, как и подобает быть настоящим бобам. И очень вкусные. А чем вкуснее боб, тем громче он лопается и сам выпрыгивает со сковороды.

Глупые бобы не такие. Они не хотят, чтобы люди их ели и радовались. Думают, они какие-то особенные.

Однако бобы есть бобы.

И вот, жили-были умные, толстые и красивые бобы, и они прекрасно лопались: патин, патин, патин…

Старушка так похоже изобразила, как лопались бобы, что Няо, Пэтяко и Мимисукэ забыли о своей хвори и запрыгали, как бобы на сковородке: патин, патин, патин.

— Ага! Значит, вы меня обманули! — догадалась Маленькая старушка. — Сделали вид, что заболели, а сами здоровы-здоровёшеньки. Не стану рассказывать вам сказку. Всё. Конец.

— Постой, бабушка! Не уходи! — Няо, Пэтяко и Мимисукэ побежали за старушкой, но она ушла в дальнюю комнату и заперлась на ключ.

Кот Няо, попугай Пэтяко и заяц Мимисукэ подошли к двери, за которой заперлась Маленькая старушка, и постучали.

— Бабушка! Открой дверь. Мы пришли извиняться.

Но старушка не открыла им и ничего не ответила.

— Что же делать? — сказал Няо. — Как выпросить прощения у старушки. А что, если мы споём ей песню и спляшем? Она подумает: «Что это там?» Выглянет в щёлку, а мы тут и попросим прощения.

И они принялись плясать и петь перед дверью. Но Маленькая старушка всё равно не открыла им. Может, она так рассердилась, что заболела? Нет. Она слышала, о чём говорили друзья, и тихо посмеивалась за дверью:

— Я уже не сержусь, но немного подожду открывать. Пусть думают, что я сердита на них.

Кот Няо, попугай Пэтяко и заяц Мимисукэ устали петь и плясать и забарабанили в дверь, громко распевая:

Друзья пели так весело, что Маленькая старушка не утерпела и засмеялась.

— И вправду сердиться нехорошо, — сказала она. — Давайте помиримся. Входи, Няо, входи, Пэтяко, входи, Мимисукэ!

— Но как же мы войдём? Дверь-то заперта, — сказал Няо.

— Ах да! Я же забыла открыть дверь.

И старушка хотела было повернуть ключ, но он не поворачивался.

— Не открывается… Странно!