Дмитрий Емец - Дракончик Пыхалка и Великий Мымр

Маша быстро поздоровалась, буркнув «добрый день», и пошла к школе. Она шла и чувствовала, как старушка, остановившись у подъезда, смотрит ей в спину…

Неожиданно возле уха Маши просвистел снежок. Маша обернулась, думая, что это соседский мальчишка, и увидела, что Артемида Павловна жонглирует еще тремя снежками. Причем жонглирует не как в цирке, а как-то иначе. Маша едва не поскользнулась, когда обнаружила, что руки у старушки в старомодной муфте, а снежки сами пляшут в воздухе.

– Будь осторожна, девочка! Тебя ждут испытания! – После этих загадочных слов мать Пирожкова отвернулась и, взглядом захлопнув дверцу машины, направилась в подъезд.

Недавно, до того, как появился Пыхалка и она узнала, что ее игрушки умеют разговаривать, Маша удивлялась чудесам. Но после путешествия на остров Буян перестала. К чудесам быстро привыкаешь, и они становятся само собой разумеющимися. Правда, порой Маше начинало казаться, что чудом является вся наша жизнь, и это и есть настоящее чудо.

Странная старушка немного задержала Машу, и в школу девочка пришла перед самым звонком. К ее удивлению, никто в классе не шумел. Даже двоечники Чубриков и Лодкин сидели тихие, как мышки.

Учительница Анна Ивановна выглядела взвинченной, но героически держала себя в руках. Губы у нее слегка прыгали, а брови были сомкнуты, как у снайпера на первом задании.

– Свиридова! Быстро на свое место! К нам в класс сейчас придет новый завуч! Он сегодня первый день на работе и сразу захотел присутствовать на уроке!

Маша слегка удивилась, но не особенно. Она знала, что у учителей время от времени бывают контрольные уроки, когда на последних партах сидят всякие тетеньки и строго пишут что-то в тетрадках. В такие дни учителя бывают нервными, говорят отчетливыми голосами и вызывают самых лучших учеников.

«Хорошо, что я не взяла с собой пупса! Он бы им устроил контрольный урок!» – с облегчением подумала Маша, но тут кто-то легонько дернул ее за платье. Из рюкзака выбрался Куклаваня и деловито оглядел видные ему из-под парты ряды ног.

– Не ждала? – ехидно спросил он у Маши. – А Ольки-то, между прочим, со мной нет! Некому будет меня щипать и уши откручивать тоже некому!

Маша почувствовала, как у нее вспотел лоб. И почему она дома не догадалась заглянуть в рюкзак? Ей уже тогда показалось подозрительным, что пупс не путается у нее под ногами, как это бывало всегда.

– И что мне теперь с тобой делать? – шепотом спросила Маша.

– Представь, что я твой внучатый дедушка, который проходил мимо школы и решил заглянуть на урок. – Куклаваня потер ручки.

Маша хотела приказать внучатому дедушке немедленно спрятаться в рюкзак и просидеть там до конца уроков, но поймала на себе строгий взгляд учительницы. Дверь класса открылась. В класс решительно вошел грузный мужчина. Он был двухметрового роста, горбатый, в мешковатом пиджаке с болтавшейся на рукаве этикеткой, в очках с толстыми стеклами и с густой бородой, скрывавшей лицо, начиная от глаз. Во всем его виде было что-то зловещее и непреклонное, или это ответственная профессия завуча наложила свой отпечаток?

– Продолжайте заниматься! – сказал он глухо и, пройдя мимо учительницы, направился за заднюю парту.

Маше показалось, что, проходя мимо нее, он чуть дольше, чем нужно, задержал на ней тяжелый взгляд.

– Ну и завуч! Я уж было подумал, что это Злыдень-папа явился не запылился! – выдохнул из-под парты Куклаваня.

– Пупс, ты когда-нибудь будешь серьезным? – прошептала Маша.

– Не дождешься!

– На… начинаем урок экологии! – взяла себя в руки Анна Ивановна, кроша в руках мел. – Любите ли вы, ребята, природу?

– Любим! – заорал класс так громко, что новый завуч поморщился и озабоченно потрогал уши.

– А я терпеть не могу! – проворчал он.

– Я буду задавать вопросы, а вы отвечайте, – с преувеличенной бодростью продолжала Анна Ивановна. – Договорились? Итак, первый вопрос: у кого язык длиннее туловища?

– У Чубрикова! – закричал Лодкин.

– Нет! У Лодкина! – закричал Чубриков.

– Неправильно, самый длинный язык у хамелеона! – покачала головой Анна Ивановна. – Следующий вопрос. У кого уши на ногах?

– У Чубрикова! – сказал Лодкин.

– Заткнись! У Лодкина! – завопил Чубриков.

– Уши на ногах – у кузнечика! – сердито сказала Анна Ивановна. – Кто чемпион по долгожительству?

– Чубриков! – моментально откликнулся Лодкин, любивший проверенные временем шутки.

Чубриков стал открывать рот. Анна Ивановна прекрасно представляла, что он сейчас скажет.

– Миша, у тебя есть другие идеи? – ледяным голосом спросила она.

Чубриков торопливо закрыл рот. Он понял, что если вякнет хотя бы звук, то чемпионом по долгожительству ему точно не стать.

– Черепахи! – крикнула Катя Сундукова, очень умная юная девица с косичками.

– Молодец, Сундукова! – обрадовалась Анна Ивановна. – Какие птицы зимой потомство выводят!

– Страусы в зоопарке! – громко подсказал Куклаваня.

Анна Ивановна на всякий случай мрачно посмотрела на Лодкина и Чубрикова, но те сидели с лицами замаринованных буратинок. Да и вообще, хоть голос и принадлежал мальчику, но шел из той части класса, где сидели одни девочки.

– Неправильно! – сказала Анна Ивановна, обводя глазами класс. – Правильный ответ: клесты и зимородки. Что используют пчелы и осы как закрепитель при строительстве сот?

– Чубрикова! – сказал оставленный в покое Лодкин.

Чубриков вспомнил взгляд Анны Ивановны и на всякий случай промолчал.

– Слюну!

– Правильно, Сундукова. Каких насекомых зовут как животных?

– Жук-олень и жук-носорог! – сказала Маша, вспомнив, что смотрела об этом кино.

– Молодец, Свиридова! Есть ли у комара зубы?

– Нету, у него хобот!

– Неправильно. У комара 22 зуба!

– Какую птицу называют кошкой?

Куклаваня хотел было завопить из-под парты, что Дусю, но Маша вовремя закрыла ему рот ладонью.

– Сову, – сказала она.

– Правильно, Свиридова. У кого самое сильное обоняние?

– У бабочки! – первой догадалась Катя Сундукова.

Анна Ивановна снова заглянула в свою книжку:

– А самый сильный яд у кого?

– У Пантагрыза, – загадочно проворчал под нос новый завуч.

Учительница, не расслышав, посмотрела в его сторону и увидела, что завуч барабанит пальцами по столу. «Недоволен знаниями детей! Какой ужас!» – подумала она.