Ванда Мараховска - Сказки далеких островов и стран

Посмотрел он на перстень с золотою пчелкой, легко повернул его на своем пальце и в ту же минуту оказался в цветущем саду за третьей пустыней. А перед ним стояла чудо-девушка из того самого грота. Радостно захлопав при виде его в ладоши, она проводила Мухамеда к отцовскому дому.

— Что привело тебя к нашему порогу, дорогой мой избавитель? — спрашивает она его, проходя с ним по цветущему саду, полному пчелиных ульев, к белому домику над ручейком.

— Большое несчастье у меня случилось, — отвечает Мухамед. Отец мой, калиф Омар, умирает. Только мед ваших пчел один-единственный может жизнь ему вернуть.

— О Мухамед, ты не огорчайся! Мы дадим тебе столько меду, сколько понадобится. Сейчас я отца своего попрошу.

Мухамед загляделся на чудесную девушку, на цветы вокруг ручья, на зеленую траву, и от восторга ни слова произнести не может.

Король пчел, владыка этого края, вышел навстречу Мухамеду, а как только услышал его просьбу, тут же вынес ему кувшин золотого меда и пожелал отцу его здоровья.

Взял Мухамед этот мед животворный, попрощался с красавицей, с королем-пчеловодом, перстень на руке повернул и снова очутился в отцовском дворце, у самого ложа умирающего калифа.

На этот раз он уже открылся перед отцом, упал на колени и сказал:

— О отец, это я, твой сын перед тобой, твой Мухамед. Если не мил я тебе — то уйду тут же, только ты возьми из рук моих этот кувшин меда, собранного от пчел, что за третьей пустыней живут. Этот мед вернет тебе жизнь и здоровье.

Отхлебнул калиф Омар глоток меда, другой — и чувствует, что с каждым глотком, с каждой каплей этого меда сил у него прибывает. Как заново рожденный с ложа своего он вскочил, сына родного к груди прижал и повелел великий пир устроить. Много радости, много веселья было тогда при дворе калифа Омара.

Но и посреди веселья Мухамед сидел молчаливый и задумчивый.

— О чем ты горюешь, сын мой? — спросил его калиф.

— Ах, отец, я думаю о тех, кто волшебный мед мне подарил и возвратил тебе жизнь, — ответил Мухамед.

— Кто же они, эти благодетели мои? Золотом я осыпал бы их! — воскликнул калиф.

— Это те, для кого я пурпуровые цветы тогда сорвал из твоего сада, — сказал Мухамед и во всем отцу признался. Рассказал о том, как он сторожил сад, как не спал, вора поджидая. Как ранил его и по следам крови в грот пришел, как там встретил прекрасную дочь короля пчел, колдовством превращенного в страшного дракона, как от той девушки он узнал о несчастье отца ее и потом решился цветы сорвать, чтобы вернуть ему человеческий облик. И еще рассказал Мухамед калифу, как изгнанный из отцовского дома, из дворца, бродяжничал он по белому свету, пока не взял его к себе сапожник и ремеслу своему обучил так хорошо, что он, Мухамед, сумел отцу туфли сшить без иглы, без шила и дратвы.

Калиф руками всплеснул и воскликнул:

— Так это ты меня и тогда от тяжелой болезни спас, Мухамед? Так это твои туфли меня на ноги поставили? Как же счастлив я, имея такого сына!

— О отец, — сказал тогда Мухамед. — Счастье мое было бы еще полнее, если бы мог я взять себе в жены дочь этого пасечника — владыки пчел.

— Так посылай же скорее к ней сватов. Свадьбу я тебе такую сыграю, что другой такой и свет не видел! — обрадовался отец-калиф.

Э-эх! Тут уж никаким словом, никаким пером не описать этой свадьбы. Невеста взяла с собой золотых пчелок, в венок их вплела, а они так мелодично жужжали и гудели над головами молодоженов, что не нужно было никакой музыки.

Но не беспокойтесь, никого-никого из свадебных гостей они не ужалили — это ведь были заколдованные пчелы.

Однажды пошла мать с сыновьями — Гамбой и Мрилем, копать клубни сладких бататов.

Мриль мотыгу отложил, голову кверху задрал: наверху птица парит с большими крыльями, а в кривом клюве своем зайчика держит:

— кричит Мриль и руками машет. Орел зайчика из клюва выпустил, и упал бедный зайчик прямо в руки Мрилю. Тот занес его в дупло дерева и ничего не сказал ни матери, ни брату.

Каждое утро Мриль приносил зайчику свежие листья, пока тот не вырос и не ускакал в лес. Но и теперь, стоило Мрилю позвать его:

— как зайчик уже мчался к нему из леса, радуясь, что увидит своего спасителя.

Заметил однажды Гамба, старший брат, как Мриль с зайчиком разговаривает. Ни слова не сказав, Гамба на следующий день принес убитого зайчика.

Говорит матери Гамба:

— Матушка, мы будем сегодня есть много мяса, хорошего мяса. Обрадовалась мать, обрадовался отец.

— Хорошее мясо, вкусное мясо я буду сегодня есть, мой хороший сынок, Гамби, мой смелый охотник!

Мриль посмотрел на убитого зайчика и горько заплакал. А потом так сказал:

Как только произнес он эти слова, унесся сам в воздух и полетел все быстрее и быстрее, все выше и выше.

— Мриль, Мриль в небо летит! — кричит Гамба.

— Матушка, матушка, наш Мриль в небо улетает! — кричит отец.

— Что вы тут за чепуху несете? — отзывается из хижины мать.

— Мриль уже под самыми облаками, Мриль уже под самым небом, высоко-высоко! — кричат снова отец и сын.

Мать выскочила из хижины, голову кверху подняла, но едва взором своим могла достичь сына, Мриля своего любимого.

— Мриль, возвращайся, сынок! — звала она. — Возвращайся домой!

— Вернись, Мриль! — зовет отец.

— Вернись, Мриль! — кричит брат.

— Не вернусь я уже больше, — сверху им отвечает Мриль. — Не вернусь я, матушка, не вернусь я, батюшка, не вернусь я, мой брат!

— Вернись, мой Мриль, вернись сыночек! — плачет мать.

— Не вернусь, пока не вырасту большой! — кричит он.

— Вернись, Мриль! — кричит дядя.

— Вернись, Мриль! — кричит тетка.

— Вернись, Мриль! — кричит дедушка.

— Вернись, Мриль! — кричит бабушка.

— Вернись, Мриль! — кричит целая деревня.

— Мриль, я сделаю тебе вкусную кашку «фу-фу»! — обещает мать.

— Мриль, мы угостим тебя супом из пальмовых орехов, будешь есть огромную картошку яамс, кокосы — все, чего захочешь! — кричит отец.

— Мриль, каждый день я дам тебе кусок мяса — кричит дедушка.

— Я не хочу ни «фу-фу», ни яамс, ни кокосов, ни мяса! Я лечу на луну, к моему маленькому зайчику! — кричит Мриль.

Летел Мриль долго-долго, наконец, прилетел на луну.

— Здравствуйте, люди добрые! — воскликнул он. — Покажите мне дорогу к вашему лунному королю.