Ванда Мараховска - Сказки далеких островов и стран

— Только и всего? — засмеялся Али. — Ведь ты можешь теперь есть блюда, что за царским столом подают!

— Э-э, — сказала старушка. — Не хочу я никаких яств. Мне бы только всегда хлебом досыта наедаться, и за то — хвала Аллаху!

Опустила она руку в мешок и повторила свое желание. И — о чудо! — глазам своим не верит: посыпались ей в руки овсяные лепешки, да еще целая миска хорошо сдобренной маслом каши выскочила.

Досыта наелись и старушка, и Али, да еще оставили для старших братьев.

Назавтра благословила она сына в путь-дорогу и долго стояла, вытирая слезы, на пороге дома, пока Али не скрылся за прибрежными скалами.

На берегу моря уже поджидал его старик, придерживая за узду мула и мулиху.

— Мир тебе, мой господин, — поздоровался с ним Али.

— И тебе мир, — ответил ему старик.

Потом они молча двинулись вперед.

— А знаешь ли ты, — спросил старик спустя некоторое время, — сколько мы сегодня проехали с тобой?

— Наверное, не больше, чем несколько верст, — ответил Али.

— Так я скажу тебе, что проехали мы столько, сколько не проедешь и за три месяца и один день, — засмеялся старик.

Остановились они на лужайке и провели ночь под звездами. А чуть свет, снова пустились в путь. Проехали они за один день столько, сколько люди проедут за целый год, и увидели впереди город-крепость. Это и был родной город старика.

Сойдя с мулов, которые тотчас же исчезли, старик и Али начали взбираться на гору и, наконец, остановились у маленького глинобитного домика, крытого пальмовыми листьями. У белого каменного забора, окружающего домик, их поджидал слепой дервиш с мисочкой для подаяний в руках. Показав на него, старик сказал Али:

— Вот твой учитель. Слушайся его, как отца, во всем, да следи, чтобы мисочка его не пустовала. Через год я вернусь, и тогда твоя служба кончится.

После этого старик исчез, точно испарился в воздухе. Так Али стал учеником и поводырем нищего-дервиша. Он всюду сопровождал его, куда бы дервиш ни шел, — на городской базар, в мечеть, к больным, которых тот лечил. Он делил с ним приют в разваливающемся домишке, тяжело работал с рассвета до ночи и вел жизнь самого нищего из всех нищих. Но зато многое перенял Али от дервиша и сильно к нему привязался, — ведь этот дервиш был большим мудрецом.

Минул год. Старик не показывался, и Али уже начало казаться, что все это было сном — и та встреча на берегу моря, и волшебный кожаный мешок, и заколдованные золотые рыбки. Он тосковал по матери-старушке и даже по своим братьям-лентяям и с нетерпением дожидался конца своей службы.

В последний день года, когда сидел он у хижины, послышался стук копыт по камням. Он соскочил с лавки и вскрикнул от радости. Верхом на муле ехал старик и на поводу вел мулиху.

— Мир тебе, юноша, — сказал старик. — Садись на мулиху и езжай за мной. Ждет тебя еще одна задача, прежде чем кончится срок твоей службы.

— Как же я уйду, оставив одного слепого дервиша на произвол судьбы? — спросил Али.

Старик ответил ему, улыбаясь:

— Ты не беспокойся за него, мой сын. Это я присвоил себе его обличье и превратился в слепого дервиша, желая испытать тебя.

И они поехали. Один день прошел, второй, а на закате третьего дня остановились они у подножия большой горы. Старик велел Али разжечь костер. Когда пламя высоко запылало, старик вытянул тростинку с золотой пыльцой, протер ею веки и всыпал горсть пыльцы в огонь. Вспыхнуло огромное пламя, полетели искры, затрещал и зашипел огонь, потом раздался глухой стон, как будто земля застонала от усилий.

Али вскочил было, испуганный, но старик знаком приказал ему молчать. Трижды сыпал он в огонь пыльцу из тростинки, а на третий раз земля разверзлась под их ногами, и из расщелины вышла к ним старушка с золотыми весами в руках.

Подошла она к старику и сказала:

— Дай мне то, что ты держишь в руке.

Он подал ей тростинку, а она высыпала пыльцу на одну из чаш своих золотых весов.

— Повезло тебе, — пробормотала она, — ни на одну унцию не ошибся. Если б не хватало пыльцы хотя бы настолько, сколько находится на крылышках бабочек, вы оба погибли бы — земля проглотила бы вас. А сейчас вы можете войти, теперь уж вам никто не помешает.

Так промолвив, отдала она тростинку с пыльцой старику, а сама снова исчезла в расщелине земли.

Старик сказал Али:

— Сойди в подземелье, я буду ждать тебя. Сначала ты окажешься в тесной и длинной щели в скале. Поверни вправо — иди смело, пока коридор перед тобой не раздвоится. Потом снова иди вправо и все время вперед, не оглядываясь, пока не окажешься в огромном гранитном гроте с четырьмя воротами: из железа, меди, серебра и золота. Открой железные ворота, и ты попадешь в ущелье Меча. Железный меч будет лежать на черной мраморной плите. Возьми его в правую руку и возвращайся тем же путем. Ты услышишь голоса — но тебе нельзя отвечать. Если ты хоть одно слово промолвишь — мы погибнем.

Али вошел в пещеру и пополз по длинному узкому каменному коридору. Потом проход расширился и распался на два рукава. Али повернул направо и пошел прямо, пока не оказался в большой гранитной пещере, в скале которой были выкованы ворота: одни — железные, другие — медные, третьи — серебряные, а четвертые — золотые. Он уже чуть-было не отворил железные ворота, ведущие к ущелью Меча, но вдруг остановился, как вкопанный. Из полумрака, где едва брезжил какой-то таинственный свет, до него донеслись стоны:

— Спаси меня! Ох, спаси меня, если жалость есть в твоем сердце…

Голос доносился из-за золотых ворот.

Недолго думая, Али толкнул тяжелые ворота и оказался в гроте, который был весь из золота. В золотом блеске он разглядел прекрасную девушку, прикованную тяжелыми цепями к стене.

— Кто бы ты ни была, о прекрасная моя госпожа, клянусь, что я освобожу тебя!

Но как только Али произнес эти слова, неведомая сила бросила его на землю, и он снова очутился рядом со стариком, а расщелина в земле сомкнулась с громовым грохотом. Долго лежали они оба без сознания, наконец старик очнулся первым, поднял Али с земли, привел его в чувство, посадил его на мулиху, а сам вскочил на своего мула, и они поехали обратно к хижине дервиша.

Только тут старик, нахмуренный и гневный, начал сурово журить Али:

— Почему ты нарушил мое приказание? Ведь я тебя предостерегал. На этот раз моя сила еще уберегла нас от гибели. Да это уж последний раз!

— Был я до сих пор всегда тебе послушен, о мой господин, — сказал Али, — но когда взглянул я на беззащитную девушку, скованную цепями, я совсем забыл о твоем предупреждении. О господин мой! Скажи мне, кто она, та девушка из Золотого Грота. Любой ценой я должен ее спасти.

— Это царская дочка, ее украл великан, приковал к золотой стене и не хочет выпустить из плена, пока не станет она его женой.