Александра Ермакова - Прорывая мрак времён

— Вытеснить Нойли — непосильная задача. Пока…

Катя чуть потерянно кивает:

— Безумно откровенно и чудовищно неприятно. Я запомню, — кивает на балконную дверь: — Счастливо…

Варгр пересиливает себя и отлепляется от стены. Ведьма демонстративно отворачивается. С отсутствующим видом рассматривает межкомнатную дверь.

Душу точно на куски терзают. Настроение поганое… Катя отвергает все предложения. Бъёрн от безысходности выходит на балкон, потерянно оглядывается — вроде никого, — и спрыгивает. Приземлившись, нервно одёргивает куртку. Злость за своё поведение свербит всё сильнее — сам виноват. Испугал дикарским поведением, хамскими предложениями, наглыми приставаниями.

— Стой! — мысленный поток прорезает голос Кати. Варгр резко вскидывает голову. Ведьма на балконе, упирается руками в перила:

— До города не подкинешь?

— Без проблем!

— Приставать не будешь?

— Ни-ни, — качает головой, еле сдерживая радость.

— Я быстро! — Катя скрывается из виду.

Согласилась?.. Ух-ты! Если бы был в звериной личине — точно бы упал и катался по земле; дёргал лапами; счастливо поскуливал. Варгр подходит к байку и садится. Значит, не всё так плохо. Есть шанс узнать девчонку поближе. Снимает защитный шлем с ручки мотоцикла. Красные языки пламени, играющие на чёрном фоне, показывают в полной мере задумку творца. Необузданный и живой — отражение звериной сущности оборотня. Варгр бросает взгляд на центральную дверь мотеля. Катя успела надеть и кожаную куртку. Облокачивается на ресепшн и лучезарно улыбается Фроде, администратору. Сердце ревниво щемит. Ведьма так не улыбалась, когда говорила в номере.

Пара секунд — и оказывается на ступеньках. Тотчас серьезнеет. Волосы заплетены в косу. Солнцезащитные очки на голове, словно обруч. Спустившись по лестнице, нерешительно заминается.

Варгр приветливо кивает:

— Садись, — протягивает шлем.

Катя мотает головой:

— У тебя спина широкая, не думаю, что понадобится, — натянуто улыбается и шагает ближе. Едва ощутимое несмелое прикосновение пальцев и, обвив торс, устраивается позади. Длинные ноги умещаются недалеко от ног Варгра.

— Смотреть — на дорогу! — вкрадчивое предупреждение вызывает ухмылку. Жар похоти вновь приливает, разгоняя и будоража кровь.

— Ага, — Бъёрн нахлобучивает шлем на голову. — А ты — не приставать!

Катя прижимает сильнее и язвительно шепчет:

— Не мечтай…

Звучит многообещающе. Точнее, воображение, в который раз искушает, добавляет во фразу интимности и эротический подтекст. Лучше отвезти, куда просит. Не сделает этого сейчас — за себя не ручается.

Катя прижимается к оборотню сильнее — он жаркий. Очень! По телу разливается тепло, и прохладные порывы встречного ветра не остужают разгоряченную плоть. В голове гудит рой мыслей. Варгр… красивое, рычащее имя. Так и ложится на язык, обволакивает бархатом звучания. Оборотню подходит как никакое другое и показывает темперамент хозяина. Недооценила, точнее не ожидала такого напора. Гипнотизировал слегка подрагивающим низким голосом. Рот против воли открывался, и текла правда… Увещевал доходчиво, силой пользовался умело — причём как физической, так и «убеждения». Спрашивать и требовать — разные вещи. До сих пор не укладывалось в мозгу — столько поведать незнакомому человеку. Ужас в том, что пару раз пыталась соврать, увильнуть. Так ведь пресекал на корню, а не подчиниться и не рассказать, равносильно прочтенному в дьявольских глазах — вытрясу, даже если придётся пытать. О методе лучше не думать. Краска приливает к щекам, сердце трепещется так сильно, будто птичка, мечтающая вырваться из клетки.

Варгр вызывает море противоречивых чувств. Страх, волнение, бешенство, гнев, стыд, смущение… Порой всё смешивается, и разобраться, которое главенствует, не получается. Раздражает собственная реакция, ведь подначивала, огрызалась, бросала вызов. Видела — оборотень на грани. Ещё чуть-чуть и бросится! Как сдержался и не придушил — одному богу известно. Кулаки сжимал так сильно, что костяшки натягивали смуглую кожу до белизны. Желваки ходили вверх и вниз, взгляд испепелял. На шее ощущался стальной хват длинных, крепких пальцев, но шаткость положения ужасала и раззадоривала одновременно. Разошлась так, что не смогла остановиться — позволила много. Рассматривать, требовать, грозить, желать, трогать… Позорище! Но томно, сладостно и… восхитительно. При всей наглости, дерзости оборотень касался бережно, ласково. Огромные ручищи зверя не отвращали. Пугалась не того, что испытывал и хотел он, а собственной реакции. Никогда подобного не испытывала. Это не первый мужчина после изнасилования. Начитавшись психологии, решила проверить теорию «Чтобы побороть страх, нужно ему поддаться». Человек хочет либо избежать боли, либо достигнуть желаемого и рассеять о ней миф. Первый вариант безнадежен. Страх — сильнейший враг. Его не победить, но можно притупить. Только упорство и риск помогут избавиться от комплексов. Правда, и там палка о двух концах. Или удовольствие — я это сделал, всё не так, как ожидал! Или… убедишься, — это реально больно, зато… постепенно привыкнешь. Опробовала через полтора года, познакомившись с Эйшем, симпатягой из Дании. При не самых романтических обстоятельствах — авиакатастрофе.

Самолёт рухнул… Глупо, нелепо получилось, ведь выследила предпоследнего насильника и, к сожалению, так совпало — повстречалась с первым ламией. Как говорится: такого «счастья» не пережила — погибла, но твари тоже. Тогда посетили очередные неприятные ощущения. Очнулась «куском мяса» под деревом. Хм… Прилично зажаренным…

Странно, живность не добралась раньше спасателей. Хотя, скорее всего, или испугалась пожара, или разбегалась от жутких криков, ведь сдерживаться сил не хватало. Орала так, что сама глохла время от времени. Связки не выдерживали, сознание теряла — изо рта вылетали раздирающие глотку хрипы. Выныривала из темноты и вновь окуналась в мир страданий. От собственного запаха мутило. Тело не слушалось — кости словно побывали в камнедробилке. Собиралась долго и мучительно, постоянно проваливаясь в спасительное небытие, а хруст, по сей день, ассоциируется с болью. Видимо, это и толкнуло на возврат жизни Варгру, не только слова ведьмы.

Эйшем — спасатель, с группой быстрого реагирования, обследовал территорию. Нашёл невдалеке от обломков, пока остальные разгребали, точнее, собирали части лайнера и пассажиров. В больнице дневал и ночевал возле койки. От него веяло порядочностью, добротой. Когда разлепляла веки, всегда встречалась с тёплым взглядом кофейных глаз. Высокий, светловолосый молодой мужчина — не больше тридцати. С открытой улыбкой, приятным голосом. В общем, прониклась симпатией и благодарностью, а вскоре, доверилась. Рассказала о себе, когда уже не было выбора. В телике с назойливым постоянством мелькали репортажи об аварии. Однажды, фото с неопознанной единственной выжившей чартерного рейса «Севилья — Копенгаген» дотошные журналюги сравнили с пропавшей Катей Выходцевой из Ростова.