Александр Маскаев - Сказки кота Кузьмы

— Добро, пусть так и будет, коли ты не врёшь. Хорошо будет нам вместе.

Для заключения обряда мировой она предложила Кузьме искупаться и кликнула кого-то.

Словно из ниоткуда появились мыши в клеёнчатых передниках, притащили щётку, мыло и ковш воды. Кузьма, глядя на это, обречённо вздохнул. Он понял, что Жула придумала это как испытание — ведь он терпеть не мог воды. «И… эх, — подумал Кузьма, — обряд так обряд!» И собрав всё своё мужество, улёгся на полу около буржуйки, зажмурившись и готовясь совершить подвиг во имя дружбы.

После братания с мышами Кузя просыхал на крыше избы, стряхивая с себя последние капли ненавистной ему воды. Тут из-под куска кровельной дранки [4] Дранка — деревянная пластина, материал. Им выкладывают крыши домов. вылез мышь-рыбачок и, недоверчиво поглядывая на Кузьму, сказал:

— Мир так мир, дружба так дружба! Мы тут с братьями завтра поутру на рыбалку собрались. Может, и ты с нами? Сам наловишь, — это тебе не у хозяина клянчить.

— Да я и не ловил никогда, но если поможете — так пойду, — с радостной надеждой в голосе муркнул Кузя.

— Хорошо, — сказал мышь, — мы за тобой зайдём ранёшенько, ещё и солнце не встанет. Так что ложись пораньше спать.

Мышь прошуршал дранкой и исчез. «Неужели моя жизнь изменится, — зажмурился от удовольствия Кузя. — Что ж я раньше-то не додумался?» И вспомнил, как дед его наставлял, что хищник, который под стать уссурийскому тигру, должен быть страшен и суров. Но Кузьма до этого если и был страшен, то только тоской своей.

На следующее утро проснулся он от того, что кто-то дёргает его осторожно за усы. Открыл глаза Кузьма и увидел мыша-рыбачка́, который стоял на его груди и держал в своих лапках его ус.

— Пора! — сказал мышь, улыбаясь. — Собирайся. Мы будем ждать тебя около старого колодца.

Кузьма наспех попил молочка, стараясь не скрипеть дверями, выбежал из избы и направился к колодцу. Солнце ещё не встало, но его лучики уже выбивались из-за кроны деревьев. Около колодца его ждали трое. Два мыша по-деловому держали жестяную банку с червями, а третий — удочки, намотанные на ореховые прутики. Тот, что с удочками, махнул Кузьме рукой и сказал:

— Давай поторопимся, а то зорьку прозеваем — в это же время самый клёв!

Мыши так проворно и шустро припустили по тропинке, что Кузя еле успевал за ними. Забежав в лес, Кузьма ощутил шерстью прохладу: от росы было ещё сыро. Мыши иногда пропадали из виду в высокой траве и под лопухами. Впереди между деревьями засветилась речная гладь, и он прибавил шагу…

На берегу Кузьма перевёл дух и огляделся. «Какая же красота!» — подумал он. На противоположном берегу стояла маленькая водяная мельница, её огромное колесо со слабым скрипом медленно крутилось. За мельницей простирался лес, огромные дубы на границе которого подпирали своими кронами небо с уже гаснущими звёздами. Мыши уже сидели на мостках, доходивших до середины речки, и разматывали свои снасти. Один из них, смущаясь, сказал Кузьме:

— Мы удилище для тебя не вырезали — тебе же большое надобно. Ступай в лес и поищи себе орешину… Только не мешкай, солнышко вот-вот выйдет.

Кузя со всей прыти побежал в лес. Забравшись в чащу и повертевшись на месте, он прищурил глаза и стал выбирать себе ореховый пруток. Перебрав несколько веточек, Кузьма услышал потрескивание сучков и шорох листьев. Он оглянулся, но не увидел ровным счётом никого, хотя звуки, похожие на тяжёлые шаги, приближались. Бедный Кузя оторопел, глядя во все глаза. И тут прямо перед ним стала появляться из листвы, веток и травы непонятная большая фигура, напоминавшая дерево. Кузя услышал звук, похожий одновременно на скрип и смех. Фигура стряхнула с себя листья, мох, шумно вздохнула и превратилась в огромного деда с седой бородой и очень живыми глазами изумрудного цвета. Одет он был в необычный кафтан, который сверху состоял из разноцветных лоскутов, а заканчивался снизу древесной корою, ветками и корнями. На шапке у деда росли грибы и куст земляники. В одной руке он держал посох с затухшей на нём свечой, а на другой руке сидел нахохленный филин с оранжевыми глазами.

— Иэээх. Шёл, нашёл и потерял [5] «Шёл, нашёл и потерял» — присказка, которую в народе повторяли в лесу, чтобы не попасть под влияние лешего и не заблудиться. , — проскрипел, улыбаясь, дед. Кузя хотел было что-нибудь сказать, но от страха у него перехватило дыхание, и он, не зная, что ещё сделать, поклонился деду.

— Ты Кузьма, стало быть. Знаю про тебя — анчутка Шукля рассказывал! На деда ты своего похож, Василия. Мудрёный он у тебя, — дед был благодушен.

— Здравствуй, дедушка, — еле слышно промурчал Кузя.

— Да какой я тебе дедушка! — возмутился неожиданный собеседник. — Леший я! Лесовик, лешак, лесной дядя, лисун — вот, знай, кто я таков. Это кому как нравится, а прозвище у меня — Лопастый.

Кузя извинился и рассказал, что пришёл с мышами рыбки половить, да удилища, мол, нет. Лесной дед одобрительно закивал головой, и при этом с самой макушки его шапки упала шишка. Лопастый взялся помочь и приказал Кузе забраться к нему на спину. В считанные мгновения они оказались вместе на очень красивой опушке леса, по краям которой рос орешник. Лопастый выбрал одну ветку для Кузи и протянул ему, приговаривая:

— Ловись рыбка, большая и малая.

Он улыбнулся, глядя на Кузю, и проскрипел:

— Иэээх, шёл, нашёл и потерял, — и Кузя почувствовал, что сидит уже не на спине у лешего, а на берегу речки около мостков…

«Вот это да! — приходил в себя кот-рыбачок. — И что же я раньше-то в лес не ходил?» Привязав леску к орешине и насадив червячка на крючок, Кузьма с горем пополам закинул удочку. И тут он понял, что не ходил он только потому, что его никто не звал ни в лес, ни на рыбалку. «Какая тоска быть тигром», — подумалось Кузьме.

Солнце уже позолотило макушки деревьев, все трое мышей лукаво поглядывали на Кузю — видно знали, что с ним приключилось. Поднимающееся над деревьями солнце пустило блики по воде, заиграло на осоке и листьях кувшинок. Кузьма зажмурился от такой красоты и почувствовал распирающее его блаженство. У его друзей начался клёв, и они один за другим стали вытягивать мелких пескарей. Пробочный поплавок на удочке Кузьмы даже не шевелился. Старший из мышей сказал Кузе, что на рыбалке важно терпение, что клюнет и у него — новичкам, мол, везёт. Кузьма уже готов был приуныть, но заметил слабые кивки поплавка. Через пару секунд они стали сильнее и чаще, и, когда поплавок и вовсе скрылся под водой, Кузя дрожащими лапами дёрнул за удилище!