Александр Маскаев - Сказки кота Кузьмы

— Это и есть гостинец бабушки, — сказал филин, — чтобы он тебя слушался, разговаривай с ним, указывай ему дорогу и высоту.

Он взмахнул крыльями и исчез. Кузя перевёл дыхание и произнёс:

— Коврик, опускайся на землю.

Тут же, очень плавно и мягко, ковёр опустился туда, откуда взлетел. Пришедшие в себя мыши улыбались. Страх их как рукой сняло, и теперь они просили Кузьму покатать их на ковре.

— А если я не справлюсь с управлением? — неуверенно сказал Кузя. Будь он один, то никогда бы не решился полетать на таком предмете.

Один из мышей тут же шмыгнул в кусты, наломал там прутиков и связал из них колёсико, похожее на корабельный штурвал. Кузя благодарно улыбнулся:

— Вот сам этим штурвалом и управляй, а я голосом попробую. Если у меня не будет получаться, бери всё управление на себя.

Он завязал посильнее тесьму на горлышке у крынки, поближе поставил фонарь и сказал мышам, чтоб держались крепче, кто за что может. Жула встала сбоку от Кузи и ухватилась за его шерсть. Мышь со штурвалом сел впереди и приготовился рулить. Когда Кузя увидел, что все готовы к полёту, сказал:

— Коврик, лети к деревне на малой скорости.

Ковёр опять задрожал и плавно стал подниматься. Вот он уже поднялся над макушками деревьев и поплыл, не торопясь, к деревне. У Кузи и мышей от такой высоты захватило дух, но потихоньку они стали привыкать и даже посматривать вниз. Под ними проплывала деревня, свой дом сверху они даже не узнали. Кузя приказал:

— Теперь, коврик, лети дальше и прибавь скорость. Посмотрим, что же там за нашей деревней.

А за деревней открывался простор, куда хватало взгляда. Над головой в небе уже высыпали звёзды, но ветерок, который посвистывал в ушах, был ещё тёплым. Друзей охватил восторг, и они шумно обсуждали то, что виднелось внизу. Там серебрилась круто изгибающаяся река, ещё одна деревня осталась позади, а впереди простирались поля, обрамлённые кудрявыми рощами. Мыши перебегали от одного края ковра к другому, показывая наперебой друг другу примечательные места. Через какое-то время с ними поравнялась ворона. Она удивлённо смотрела на странных путешественников, потом вежливо поздоровалась и пожелала доброго пути. Кузьма решил, что для первого раза с них достаточно впечатлений, и приказал ковру разворачиваться и лететь обратно.

Над своей деревней они замедлили ход, опустились ниже и стали высматривать свой дом, а когда увидели, радостно замахали ему лапками. Кузьма как заправский пилот посадил ковёр посреди своего двора. Домашние спали. Кузьма и мыши аккуратно скрутили коврик, перевязали его бечёвкой от крынки и договорились, что его возьмёт и спрячет Жула со своими друзьями до следующих полётов. Они обнялись на прощание, и каждый зашагал в свою сторону, переживая вновь и вновь незабываемые ощущения, которые они испытали на ковре-самолёте. Каждый думал с благодарностью о Бабе-Яге-Ягинишне — подарок её и в самом деле оказался бесценным.

Отдышавшись от ночного полёта на ковре, Кузя, мягко ступая, пробрался в избу. У него было одно желание — увидеть чудесный сон, навеянный полётом. Но это пришлось отложить. Мирно посапывавший на печной лежанке дед Василий, почувствовав Кузю, проснулся.

— Ну что, милок, притомился? Опробовал бабушкин гостинец? — с усмешкой сквозь усы спросил Василий.

— А откуда ты знаешь, дедуля? — поразился Кузя.

— Мне ли не знать этот летательный аппарат! Да и видел я, как вы над деревней пролетали. Поди страху натерпелись? — сказал дед.

— Поначалу-то да, страшно было, — признался Кузьма. — Но потом стало так весело и интересно! Сколько же вокруг всего… Я и подумать не мог!

— Эх, романтик ты, Кузя, красоту тебе подавай и приключения! Я-то вот с этим бабулиным подарком натерпелся, — вовек не забуду, — проворчал Василий.

— А что было-то? Расскажи, дедуля, интересно же!

— Ну да ладно, слушай, ежели сна нет у тебя.

Василий подбоченился как вещий Боян [16] Вещий Боя́н — сказитель, певец, гусляр. и повёл рассказ.

В каком году это случилось, Василий уже не помнил, но Кузьмы тогда ещё и в помине не было. Так же как и Кузя, Василий гостинец от Яги получил. Понравился ковёр ему, красивый очень, а вот как управлять им, никто не рассказал. Видимо, филина тогда ещё в услужении у лешего не было. Впопыхах уселся Василий на ковёр, да и начал говорить что-то не то, а коврик то ли обиделся, то ли не понял команду, но так быстро полетел, что Василий чуть не свалился с высоты. Сколько ковёр летел, Василий сказать не мог, только вспомнил, что осмелился посмотреть вниз только тогда, когда пролетал огромный пруд — потом ему сказали, что это море-океан. Взмолился тут Василий ковру, потому что терпеть свой страх уже не мог. Коврик послушался и опустился в саду около огромного и чудного дома, каких Василий в своей жизни и не видывал.

Вокруг было темно, неуютно, даже кусты казались совсем чужими — с другими цветами и листьями. Пригорюнился Василий и стал у ковра спрашивать, что ему делать дальше. Но ковёр не умел разговаривать. И тут Василия охватило отчаяние и страшная тоска по родине. Так он сидел, не зная ни куда ему идти, ни что делать дальше, пока не почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Около высокого каменного крыльца здания сидела кошка, внимательно рассматривавшая Василия широко открытыми глазами. Это была чудна́я, но невероятно красивая кошка, и не рыжая, как Василий, а розовая и совсем без шерсти. На её шее красовался бант. Осторожно, почти на цыпочках, Василий направился к ней, но та и не думала убегать, наоборот, она грациозно пошла ему навстречу.

Василий представился, вежливо поздоровался и объяснил своё неожиданное появление в этом месте. Кошка молчала и внимательно слушала. Когда Василий закончил свой рассказ, она сказала, показывая на ближайшее здание, что живёт здесь, зовут её Марта, и она совсем не знает того места, откуда прилетел Василий. Видя, как расстроен её новый знакомый, Марта пригласила его в гости, предложив перекусить с дороги и отдохнуть. Она направилась к маленькому окошку в стене около самой земли, махнув Василию хвостом, чтобы он поспешил за ней. В крохотной комнатке было очень уютно и чисто, на высокой подставке горела огромная свеча, около окна стоял стол, заваленный книгами и какими-то непонятными предметами.

В углу стояла маленькая мягкая лавка, на которую Марта и пригласила присесть Василия. Она пододвинула к нему миску со своей едой. Василий понюхал: это была рыбка, но какая, он не смог опознать. Пока Василий ел, Марта рассказывала ему про свою жизнь. Её хорошо кормили, любили и за ней прекрасно ухаживали, но жизнь ей казалась такой скучной, что она потеряла счёт дням. Появление Василия для неё было единственным значимым событием за последнее время. Вася слушал и ел. Наконец, она присела с ним рядом и стала расспрашивать у него о его жизни, хозяевах и родных. Василий рассказывал с удовольствием. Марта спросила, дружит ли он с мышами, потому как она дружит, и они иногда вместе проводят время. Скрепя сердце Василий сказал, что, мол, мыши его лучшие друзья и что души он в них не чает. После этого неожиданного для него самого признания, откуда ни возьмись, появились и мыши.