Алена Бессонова - Удивительные путешествия по реке времени

Херо бросился ему навстречу:

– Ты не посмеешь! Негодяй! Ты не посмеешь!

Человек, не выпуская факела, свободной рукой толкнул подбежавшего к нему юношу, тот упал и потерял сознание. Василиса с Алькой поспешили ему на помощь.

– Запомните, меня зовут Герострат 25! Запомните! – зашипел поджигатель.

Кешка с непривычной для него скоростью подлетел к факелу и стал быстро махать крыльями, пытаясь затушить огонь.

– Прочь, птица! Иначе я опалю тебе крылья! – Герострат резко шагнул в сторону попугая.

– Ну вот! – увернулся от огня Кешка. – Мер-р-р-завец! Мер-р-р-завец! Прилечу домой и забуду тебя, как кошмар, навсегда!

– Нет! – ощерился Герострат. – Вы все всегда будете помнить обо мне! О храме Артемиды знают во всём мире, а теперь будут знать и обо мне, великом Герострате, уничтожившем его!

– Сомневаюсь, – повела плечиком Василиса, – я, может быть, буду помнить, а детям своим о тебе не скажу ни словечка, ни полсловечка. Не будут знать, не будут помнить. Какой ты великий? Ты просто злобный карлик! Самодовольный болван!

Герострат ничего не ответил, он побежал в глубину храма. Алька бросился за ним, но Рибаджо остановил его:

– Не надо, Алька! Он все равно сожжёт храм. Историю не повернуть вспять.

– Имя Герострата останется в веках, в веках, в ве-ках-ах-ах-ах-ах…, – грохотало эхо по залам храма.

Подхватив Херо под руки, Васюшка с Алькой, с Кешкой и Рибаджо вышли на воздух и сразу почувствовали запах гари.

Деревянные колонны храма, просушенные солнцем, картины, запасы зерна в подвалах – всё это с удовольствием пожирал огонь. С треском лопались балки перекрытий, падали, раскалываясь, статуи великих мастеров – храм перестал существовать.

– Ты не прав, Рибаджо! – сказал плачущий Херо. – Можно и нужно повернуть историю вспять! Я построю на этом же месте точно такой же храм, даже лучше!

– Да, мальчик, так оно и будет! – перед гостями из будущего возникла богиня Артемида. Она сидела на вороном коне, у которого была белая отметина на ухе. – Ты не боишься, Херо, что в будущем никто не вспомнит твоего имени? Герострата много веков пытаются забыть. На всех перекрёстках мира был написан приказ: «Забыть, Герострата!», а его всё равно помнят. К сожалению, помнят разрушителей, а созидателей забывают…

– Мне достаточно, если люди будут знать, что я был! – решительно ответил юноша.

Артемиде понравился ответ Херо, она удовлетворённо кивнула. Богиня грустно смотрела на догорающий храм, по её щекам текли слёзы.

– Приветствую тебя, солнцеликая Артемида, и тебя, славный конь Буцефал! – окликнул её Рибаджо. Волшебник поклонился и встал на одно колено. Артемида пристально посмотрела на Рибаджо:

– Кого-то ты мне напоминаешь, юноша. Но кого?

– Может быть, моего прадеда – волшебника? – улыбаясь, спросил Рибаджо. – Он много рассказывал о вас.

– Точно! Вспоминаю старого волшебника, вы удивительно похожи! Встань с колен, Рибаджо. Внуки моих друзей – мои друзья! – по-детски утирая слёзы кулачком, сказала Артемида. – На экскурсию привёз детей, пожар посмотреть?

– Не только пожар. Вот с этим юношей познакомить, тебя лицезреть, солнцеликая!

– Уж так и на меня? – слегка улыбнулась Артемида. – Сегодня родился Александр Македонский, я благословляла его появление. И вот, стоило только отлучиться, как тут же сожгли дом! Всюду нужен глаз да глаз!

– Ничего– ничего! Этот юноша построит храм лучше прежнего, – попытался утешить богиню Рибаджо. – Ты не хуже меня знаешь об этом, Артемида.

– Знаю, знаю, именно его храм будет считаться одним из семи чудес света! – Артемида посмотрела на Херо, взгляд её просветлел. – Кстати, он вырастит великим выдумщиком… – Она положила ладонь на голову Херо. – А ещё он построит образцовый город эллинского мира 26 – Александрию 27. Вы же знаете про Александрию, дети?

Васюшка с Алькой закивали в знак согласия. Артемида повеселела.

– Я всегда верила, что через века люди будут помнить мою Александрию, которую построит Херо! Его имя будут произносить многие народы мира, называя своих победителей, героями. У нас всё здесь получиться! Правда, Херо? – Юноша кивнул в знак согласия. – Вам не пора? Солнце уже садится, как бы вы не запутались в веках.

– Пора, ребятки! – сказал Рибаджо, прикрыл глаза и прошептал:

– До свидания, солнцеликая, свидимся как-нибудь!

Последние слова Рибаджо, Артемида уже не слышала, они канули в пучине времени.

Когда Васюшка, Алька, Рибаджо и Кешка вывалились из веков обратно в бассейн, плюх получился фантастический.

– Ничего себе! – вынырнула Васюшка. – Почти полбассейна выплеснули!

– Есть хочу страшно! – заворчал всплывший со дна Рибаджо.

– Пошли домой, поедим, – предложил Алька. – Что-то я устал немного…

Наевшись бабушкиных блинков с мёдом, все развалились на диванах.

– Рибаджо! Что имела в виду Артемида, когда сказала, что многие народы мира будут произносить имя Херо, называя своих победителей героями. Я не поняла?

Рибаджо лениво приоткрыл глаза и ответил:

– По моим предположениям английское слово hero – герой, может иметь к мальчишке какое-то отношение. Теперь поняла?

– На английском полмира разговаривает, – отозвался Алька, – теперь поняла?

– Раскудахтались! – заступался за Васюшку Кешка. – Поняла она, поняла!

Александрийский маяк.

Дом Альки был через дорогу от дома Васюшки. Друзья часто навещали друг друга. Если Васюшка шла погостить к Альке, то она обязательно брала с собой и Рибаджо, и Кешку. Однажды не взяла. Случился такой скандал, что лучше не вспоминать! Рибаджо на три дня исчез, не реагировал даже на свет зажжённой настольной лампы. Обиделся! Кешка уселся на жёрдочку в своей клетке, закрыл глаза, и три дня не открывал, как Васюшка его не просила. Обиделся! Больше Василиса не позволяла себе такой оплошности. У Альки во дворе было много интересного. Например, курятник. Васюшка смекнула, что именно курятник привлекал её домочадцев больше всего. Рибаджо обязательно выпивал пару-тройку свежих яиц, которые он вытягивал прямо из-под курицы.

– Тё-ё-ё-пленькие! Вку-у-усненькие! Све-е-еженькие! – умилялся Рибаджо. – Алька, тебе не жалко для меня яиц?

– Ешь на здоровье, – обычно отвечал мальчик, – только не переешь, можешь закудахтать!

– Не бойся, всё под контролем! – щурясь от удовольствия, говорил волшебник, и вытирал о шортики очередное яичко.