Алена Бессонова - Удивительные путешествия по реке времени. Книга вторая. Неожиданные встречи

Бабушка предусмотрительно протянула Рибаджо варежку, в которую Кешка тут же нырнул и успокоился, делая вид будто его здесь вовсе не было.

– Видно, птицам туда тоже нельзя, – всполошилась сокрушаясь мадам Мари, – у входа висит предостережение, что в «комнату ужасов» нельзя входить детям, людям с больным сердцем и нервами, беременным женщинам. Придётся добавить в этот список неуравновешенных попугаев…

– Не надо меня ровно вешать… – пискнул из варежки попугай, – я, не вешанный лучше выгляжу…

Пока путешественники отвлеклись, успокаивая попугая, никто не заметил, как из комнаты тихо вышла и тихо села на лавочку мама. Часы Биг-Бена пробили шесть раз, мама в уголке на скамеечке негромко вздохнула, и тут её заметили:

– Хочу домой… – едва шевеля губами сказала мама и добавила, – умом понимаю, «комната ужасов» – обычная, пусть и самая жуткая выставка, кокую я когда либо видела. Но находясь в ней, трудно отделаться от впечатления, что за тобой следит чей-то злобный и безжалостный взгляд.

Васюшка подбежала к маме и, взяв в руки её озябшие ладони прислонила их к своим горячим щекам:

– Успокойся, мамочка, – прошептала девочка, – это всего лишь куклы…

– Зачем вы сделали её? – спросила мама, обращаясь к мадам Тюссо – Вы так сильно ненавидите людей?

– Людская толпа забрала у меня того, кого я любила больше всего на свете – моего Ля Рокка. Всю жизнь, до изнеможения, я боролась с ночными кошмарами. Крики разъярённой толпы, требующие казни любимого, преследовали меня до конца жизни. «Комната ужасов» – моя месть толпе… Я так хотела испугать их, хотела чтобы они почувствовали весь тот ужас, что испытывала я, роясь в корзинах, с отрубленными головами. Хотела, что бы от страха у них дрожали колени. Сама судьба помогала мне. Знаете, – мадам Тюссо перешла на шопот, – когда однажды в музее случился пожар, и в нем погибли почти все восковые фигуры, огонь, по какой-то причине, не затронул «комнату ужасов»…

– Во! Во! – опять пискнул из варежки попугай Кешка, – Намекаю – нам пора домой! Светает…

– Да, светает… – подтвердил Рибаджо, он опять, как и при встрече, припал на одно колено и поцеловал руку энергичной старушки. – Всем пора на свои места, а нам домой.

– Погодите… Я хочу, чтобы вы знали, – хозяйка музея устало присела на скамеечку рядом с мамой, – в конце жизни я пожалела об этом. Месть не лучшее чувство, которое сопровождает нас в жизни. Месть уничтожает душу и иссушает тело. В конечном счете люди оказались лучше, чем я думала о них… Прощайте…

Рибаджо взмахнул рукой и…

И… путешественники в полном составе оказались у тёплого домашнего камина. Они блаженно вытянули к огню озябшие в слякотном холодном Лондоне ноги. Взяли с подноса принесённый бабушкой горячий чай и, тихонько отхлёбывая его погрузились каждый в своё воспоминание. Делиться впечатлениями они будут позже, когда придут в себя.

Где-то в половине шестого утра, когда Рибаджо досматривал свой последний сон, его неожиданно разбудил резкий звонок в дверь. Волшебник вскочил и первой его мыслью была мысль превратить трезвонившего в пыльный мешок или того лучше в дворовый веник. Второй требовательный «дзынь» заставил Рибаджо резво метнулся к входу, чтобы опередить третий дзынь-дзынь, который мог окончательно разбудить всех спящих в доме. У дверей топталась недовольная старушенция, она работала в их районе почтальоном.

– Примите корреспонденцию 65! – раздражённо крикнула почтальон, но увидев, как Рибаджо приложил указательный палец правой руки к губам, а левой рукой вытащил из необъятного кармана пижамных брючат коробку конфет, зашептала – Велено доставить, как можно раньше. Чё людей гоняют спозаранку? Чё не спится? Безобразие….

Бормоча, старушенция извлекла из хозяйственной сумки конверт с гербовой печатью и протянула его Рибаджо.

– Во! И ещё во, распишись, – почтальон раскрыла кулачок, в котором поместилась сильно мятая бумажка и огрызок карандаша.

– Это мне?! – подивился Рибаджо

– Ну не мне же! – огрызнулась старушенция. – Ты Ри-ри, тьфу, Бажо? Или как тебя там? Не выговорю! – почтальон в нетерпении потрясла мятой бумажкой.

Рибаждо расписался, и вернул огрызок карандаша, мятую квитанцию обратно в кулачок почтальона. Старушенция аккуратно завернула подаренную коробку конфет в газетку, с тем и отбыла.

Убедившись, что остался один, Рибаджо принялся рассматривать гербовую печать на конверте. Волшебник крутил его так, эдак, и всё равно, от кого получена корреспонденция, не понял. Рибаджо даже понюхал печать, но след не взял. Пришлось вскрывать конверт в полной растерянности и недоумении.

– «Милый Рибаджо! – значилось в письме. – Последний раз, когда вы с дедом навещали меня в Лондонской квартире, вы запомнились, как отменный собеседник и необычайно смышлёный юноша. Сейчас у меня возникла огромная потребность поболтать. Ваш дед – брюзга, поэтому в собеседники я выбрала вас. Думаю, будет больше проку. Я хочу узнать – не забыла ли молодёжь о милых моему сердцу и с такой любовью организованных мною жестоких и кровавых преступлениях, наделавших в своё время столько шуму. Как я всегда наслаждалась ими! Правда, последнее, под „занавес“, в котором я „умерщвляю“ своего любимого героя, сильно огорчило меня. Я до сих пор продолжаю утверждать, смерть – это самое большое приключение, которое только может случиться с человеком 66. Непременно приезжайте на Негритянский остров. Очаровательное место! Думается мне, вы тоже засиделись и вам требуется разминка и новые впечатления. Хочу насладиться радостями памяти. Приезжайте пообщаться с природой. Погреться на солнышке… 12.40. с Паддингтонского 67вокзала. Мой поверенный встретит Вас в Оукбридже… Буду рада, если вы привезёте своих друзей, но не более 4 человек. С удовольствием пригласила бы больше, но цифра оговаривается с учётом свободных спальных мест. Если вы решите добираться собственным способом, как привыкли, я возражать не буду. Помни, милый Рибаджо, девиз королевы Марго – „Улыбайтесь, даже если рухнет Вселенная! Ваша леди М. А. К. К“».

Рибаджо наморщил лоб, пытаясь вспомнить, когда он был в Лондоне с дедом и разговаривал с Особой, которая его помнит, а он её нет. Усилия приложенные Волшебником не дали никакого результата и Рибаджо решив, что встреча произошла в далёком детстве решительно взял в руки телефонную трубку и набрал номер. Это был номер его деда. Пока Рибаджо ждал, когда настойчивый звонок всё-таки заставит деда взять трубку, он мурлыкал себе под нос неожиданно вспомнившуюся песенку