Антология - Новые сказки. Том 1

Когда Жу-Зи рассказала про воровок Же-Не, он наморщил брови.

– Знаешь, папа говорит, что раньше вору отрубали руку. Если он продолжал воровать, отрубали и вторую. Может быть, это и жестоко, но как иначе с этим бороться? Папа говорит, что пчёл-воровок нужно истреблять. Дурной пример заразителен.

Но воровки-пчёлы – это ещё полбеды. Страшнее, когда на улей нападают воровки-осы. Они больше и сильнее пчёл. Да и наглости им не занимать. Много сторожевых пчёл гибло в жестокой схватке с дикими нравом осами. Застывшие тельца бесстрашных сторожей долго валялись на земле под прилётной доской. И это, по рассказам Жу-Жу, представляло собой ужасное зрелище.

Чтобы уберечь пчёл от воровок-ос, хозяин с сыном ставили у каждого улья бутылки со сладкой пахучей жидкостью. Запах сладкого брожения прельщал разгульных ос, и они, заползая за бесплатным угощением, тонули в липком сиропе.

Осы осами, но на пасеке вдруг объявились шершни. И это были лишь первые разведчики. Весть о шершне встревожила матку не на шутку. Шершни поедали не мёд, а молодой расплод. Их нашествие грозило разорением улья. И тут уж не помог бы никакой сироп.

Первым заметил шершня Же-Ня и ринулся в бой с мохнатым чудовищем, отгоняя его от летка. Жу-Зи с замершим сердцем следила за этим поединком. Она знала, что яд шершня подобен змеиному. Малыш пытался затоптать злыдня тапком. А шершень норовил ужалить мальчика в ногу. Жу-Зи вся затряслась от страха. Предчувствие беды не обмануло. Раздался пронзительный крик. Шершню удалось ужалить малыша. Он плакал так громко и так истошно, что все ульи разом встревоженно загудели. Вместо того чтобы лететь за нектаром, Жу-Зи полетела вслед за плачущим другом. Ей так хотелось ему чем-нибудь помочь. Но выбежавший ему навстречу из дома хозяин сердито отмахнулся от неё.

Мальчик не приходил на пасеку несколько дней. А потом зарядил нудный дождь. И невозможно было высунуть из улья даже уса. Соседки по сотам беззаботно болтали о чём-то, согревая своим теплом личинки. И только Жу-Зи молчала. Все мысли её были о Же-Не. Где он? Жив ли? Неужели он больше никогда не придёт на пасеку? Вспоминались задорные искорки в его голубых глазах. И вкусный запах пухлых губ. И мягкая открытая рука…

Жу-Зи кругами летала вокруг дома пасечника и даже присаживалась на подоконник их жилища, пытаясь что-нибудь разглядеть через толстое оконное стекло. Но мальчика не было видно. Тогда она подлетела к старому сараю, возле которого стоял пасечник. И поняла его тревогу. Под крышей ветхого строения и находилось гнездо шершней. По решительному взгляду хозяина Жу-Зи поняла, что скоро мохнатым чудовищам придёт конец. Она облегчённо вздохнула. Солнышко клонилось к горизонту. Нужно было спешить в улей.

А потом в пчелиной семье началось такое, что думать о друге уже не было никакой возможности. В улье стало так тесно, что пчёлы принялись срочно готовиться к роению. Как только первый кокон будущей матки был запечатан, рой пчёл вылетел из улья искать себе другое жилище. Лентами вылетали они из летка и кружили в воздухе над ульем тёмной подвижной тучей, ожидая вылет Жу-Жу. Поддаваясь какому-то непонятному ей самой инстинкту, Жу-Зи тоже металась в гуще суматошного роя, пока наконец к ним не присоединилась Жу-Жу. На глазах рой превратился в лохматую шапку, которая осела на нижний сук старой липы. И только Жу-Зи никак не находила себе в нём места. Покрутившись в воздухе некоторое время, она вернулась в старый улей. Ей так не хотелось улетать с пасеки, не простившись с мальчиком… Сидя на передней стенке улья над запасным летком, она видела, как на крыльцо большого людского жилища выбежал пасечник. В руках у хозяина был ящик с сеткой, метла и ведро с водой. Пасечник обрызгал рой метлой, и пчёлы разом присмирели. Брызги с метлы напоминали капли дождя. А это меняло дело. Кто отважится на перелёт в такую непогоду? В это время хозяин разжёг дымарь, подготовил ящик-ловушку и подставил её под сук с привившимися к нему пчёлами. Резким движением он тряхнул сук, и рой вместе с маткой мягко опустился в ящик. Куда унёс хозяин этот ящик, для Жу-Зи оставалось загадкой.

Взбунтовавшийся было рой появился на пасеке только на другой день. Что сделал с пчёлами пасечник, Жу-Зи понятия не имела. Однако беглянки вели себя теперь тише воды и ниже травы. А пасечник принёс новый домик и переселил туда пчёл. Так появилась ещё одна маленькая семья.

А в их старом улье начались беспорядки. На улице царило жаркое лето, цветы исходили на нектар, а пчелиная семья без матки работала плохо. И даже на трудолюбивую Жу-Зи напала лень. Но вот крышка их улья поднялась, поползли в сторону тёплые подушки, которыми заботливо обкладывал стенки улья хозяин. Запахло дымом. Пасечник стал вырезать из сот гнёздышки с куколками, из которых могли появиться новорождённые матки. У Жу-Зи от страха задрожали крылышки. Он что, сошёл с ума?!! Что будет с ними теперь? В улье поднялся такой рёв, какого ещё не было слышно на пасеке. И тут Жу-Зи увидела сетчатую клеточку, которую хозяин осторожно поместил между рамками. В ней сидела матка. Но запах новой хозяйки сильно отличался от запаха семьи. И разозлённые пчёлы принялись атаковать клеточку. Цепляясь за тонкие её проволочки, они все пытались добраться до незваной гостьи и вонзить в её брюшко жало. В борьбе прошла целая ночь. А наутро случилось и вовсе что-то невообразимое!.. Пасечник снова открыл улей и стал вынимать из него рамки, вытряхивая пчёл на деревянный щит перед домиком. Это было так неожиданно и так не похоже на доброго хозяина, что пчёлы долго не могли прийти в себя от шока. А он ещё взял да и опрыскал всех раствором мяты. Недовольные и мокрые, они поползли по фанерному трапику к летку. Впереди Жу-Зи ползла к летку и новая матка с красным пятнышком на спине. От всех теперь одинаково пахло мятой. И Жу-Зи, и другим пчёлам теперь было совершенно всё равно, какая у них будет матка. Лишь бы она была! Ей предстояло жить много зим и много лет. И даже осенним пчёлам повезёт больше. Они доживут до следующего лета, пережив зиму в тёплом и уютном улье, а вот они, весенние…

И тут же отогнала дурные мысли прочь. Всему своё время. Чтобы жить в радости, нужно думать о хорошем. И Жу-Зи стала вспоминать своего друга.

Вот он держит её на ладони, ласкает лучистым взглядом! Вот что-то шепчет улыбчивыми губами! Вот легонько дует на неё: «Лети, попей водички!» Вот тревожно разглядывает в лупу клещей, впившихся в подкрылья. Вот раскачивает её на цветке колокольчика…

Прошёл месяц. Стоял самый разгар лета. Поля прельщали разнотравьем. И голова шла кругом от сладких запахов медоносных цветов. Щедрое солнце заливало всё вокруг долгожданным теплом. Молодняк набирал силу. Едва на листьях травы просыхала утренняя роса, стремительные разведчицы вылетали из ульев на поиски свежих угодий. Жу-Зи тоже вылетала из улья, но тут же опускалась на низкий цветок клевера и с тоской осматривала свои крылышки. Крылышки изрядно поизносились, излохматились. Жу-Зи не могла больше носить нектар, она с трудом удерживала в воздухе саму себя. Всё чаще ей хотелось присесть на какой-нибудь листок поближе к земле и подремать. В один из таких моментов ей приснилось, будто она не пчела, а птица: большая, с белыми крыльями и красивой длинной шеей. Вот она легко плывёт по озеру, отпихивая от себя воду перепончатыми лапами. Плывёт и любуется своим отражением в прозрачной воде. А на берегу, у высоких камышей, стоит юноша и бросает в её сторону кусочки хлеба. Она узнаёт его. Это Же-Ня! От восторга она поднимается над водой и машет крыльями. Машет с такой силой, что вокруг неё образуется столб радужных брызг.