Антология - Новые сказки. Том 2

Я настоящий дворовый рыцарь,
Собачей жизни и царь, и бог,
На территории могут рыться
Лишь мой хозяин и я – бульдог.

Никто не вправе гулять, где хочет —
Предупреждение для котов.
В любое время средь дня и ночи
Ввязаться в схватку – всегда готов.

Запала в душу одна болонка…
Ей позволяется иногда
Из миски кости таскать в сторонку,
Ведь даме сердца нужна еда.

Вислоухий, длинноногий,
Рыжий и глазастый
Тянет, тянет на дорогу
Мой щенок зубастый.

Улыбается, разбойник,
Хвост в пыли гоняя,
Приглашает посторонних —
«Может, поиграем?»

Ну скажите, разве это
Путная собака?
Он с коровой, как с игрушкой,
Вдруг затеял драку!

И дровишки он зачем-то,
Как щепу, таскает,
И меня от чувств собачьих
За ногу кусает…

Вислоухий, длинноногий
Скоро повзрослеет,
Стать собакой настоящей
Он ещё успеет!

Подарю я солнышку
Тёплые сапожки,
Чтоб зимой у солнышка
Не замёрзли ножки.

Подарю я солнышку
Жёлтый шарф пушистый,
Чтобы был у солнышка
Ясный свет и чистый.

Угощу я солнышко
Самой вкусной кашей,
Чтобы было солнышко
Ярче всех и краше.

Рогатый жёлтый месяц
Сиял на небесах,
Из дома вышла кошка
С ромашками в усах.

Вся юбочка в оборках,
А шляпка – просто Ах!..
Спешит куда-то кошка
С ромашками в усах!

– Ах, дорогая кошка! —
Сказал я, чуть дыша. —
Вас проводить немножко?
Уж больно хороша!

Но хвостиком махнула
И скрылась в лопухах
Застенчивая кошка
С ромашками в усах.

В доме чистом, в доме ладном
Поселилась тётя Кошка.
Стол поставила, кроватку
И цветочек на окошко.

Фотография – на стенке.
Миски, ложечки – в буфете.
На тарелке – сливки с пенкой,
И творожники – в пакете.

Так тепло, уютно в доме.
Здесь никто не беспокоит.
Если вы придёте в гости,
Кошка дверь всегда откроет.

Ведь гостям хозяйка рада.
Всё, что есть, на стол поставит.
Для неё одна отрада:
Промурлыкать соло, с вами
Сидя рядом на диване.

По июльской речке вниз
Брассом плавает Борис.
Впереди плывёт Кирилл —
Он освоил вольный стиль.
Стоит «кроль» таких усилий —
Нет быстрее в мире стиля.

Экономит силы Нина,
На воде легла на спину.
Ей до Васи далеко,
Тот летает мотыльком
Над водой из края в край
Быстрым стилем «баттерфляй».

А Иван плывет на круге
Вместе с необычным другом.
Друг его – простой щенок —
Весь до ниточки промок.
Оба друга возле дачи
Стиль освоили собачий.

В чулане, где журналов ворох,
В углу таится дядя Шорох.
И только ночка наступает,
Он из чулана выползает.

Когда спокойно спят детишки,
Он под кроватью смотрит книжки.
Вот у окна в тиши скребётся,
Как будто мышь в ночи крадется.

Следит он также за порядком,
Чтоб были сложены тетрадки,
Чтоб всё лежало по местам,
Тогда не страшен Шорох вам.

Но если ваш сынок – неряха,
И на полу его рубаха,
Лежат игрушки тут и там,
То спать не даст он ночью вам.

В вещах он будет копошиться,
Вздыхать, сопеть и очень злиться,
И не спастись под одеялом,
Вам ночь покажется кошмаром.

В чулане, где журналов ворох,
Живёт нестрашный дядя Шорох.
Он никого не обижает,
А только лодырей пугает.

Я словно сон чудесный вижу:
В дрожащем мареве жары
Навстречу жеребёнок рыжий
Ко мне спускается с горы.

– Отбился, бедненький, от мамы!
И руки я к нему тяну.
Но он, свободный и упрямый,
Лишь гривой шёлковой тряхнул.

И скрылся в зарослях
ветвистых,
Едва задев кусты ракит,
Оставив на песке
след быстрых,
Ещё не кованых копыт.

Пригласили звери павиана:
«Поиграй нам на фортепиано».

Аргентинское звучало танго.
Танцевали все орангутанги.

На широком пне, вовсю стараясь,
Чётко выбивал чечётку страус.

Танцевали вальс собачий динго,
А фламенко – розовый фламинго.

Бегемот, енот и даже крот
Исполняли медленный фокстрот.

Возле стройной кобры в темпе вальса
Уж кружился, так уж извивался!

В стороне скучал один лишь слон.
Обижался он на всех немного.

Танцевать боялись с ним, ведь он
Наступить мог запросто на ногу.