Максимилиан Дюбуа - Восточное путешествие

«Ничего-то ты не знаешь, дурачок», — подумала царица, но вслух сказала:

— Я даже приду поплясать на твоей свадьбе. Или ты не собираешься жениться?

— Нет ничего на свете, чего бы я желал больше! — восторженно ответил юноша, не понимая, что только что вонзил еще один клинок в кровоточащее сердце царицы.

— А твоя новая возлюбленная, она тоже согласна выйти за тебя замуж?

— Да. Она любит меня так же сильно, как и я ее.

— Тогда остается лишь назначить день свадьбы.

Царица сняла с пальца кольцо с бирюзой и протянула его юноше.

— Это кольцо — мой подарок невесте. Оно будет охранять вашу любовь, потому что бирюза — это камень влюбленных. Я слышала, этот замечательный камень не только приносит счастье в любви, но и отводит царский гнев. Вот и представится случай проверить, так ли это.

Последняя фраза вылетела из уст царицы помимо ее воли, но юноша не уловил скрытого подтекста в ее словах. Он воспринял их лишь как свидетельство доброй воли царицы, которая не держит на него зла.

— Благодарю тебя, царица! — воскликнул он, не в состоянии скрыть свою радость. — Я счастлив, что ты на меня больше не гневаешься.

— Не гневаюсь. Я уже нашла выход своему гневу. А теперь беги к своей невесте. Думаю, тебе не терпится сообщить ей хорошую новость. Но к восьми часам непременно возвращайся. У меня будет для тебя небольшое поручение.

Юноша со всех ног бросился домой, не замечая, что за ним по пятам следуют два телохранителя царицы, которым было приказано проследить за всеми перемещениями пажа.

Вскоре по его возвращении во дворец Мавродия вызвал к себе начальник стражи.

— Царица велела тебе сопровождать вон ту повозку, — сказал он, указывая на крытую телегу, стоявшую у ворот. — В ней очень ценный груз. Доставишь его в храм богини Фетаксы. Возьмешь с собой двух стражников.

Мавродий кивнул.

— Чтобы груз не убежал по дороге, — добавил начальник стражи и весело рассмеялся.

Мавродий присоединился к нему, полагая, что стражник шутит.

То, что это не шутка, он узнал, лишь когда повозка достигла места назначения и стражники выгрузили поклажу.

В освещенном факелами внутреннем дворе храма царило заметное оживление.

— Что здесь происходит? — спросил Мавродий одного из жрецов.

— Идут приготовления к обряду очищения.

— Никогда не слышал о таком обряде.

— Это потому, что ты слишком молод. При прежних царях, когда в жертву богам приносили живых мышей, этот обряд осуществлялся достаточно часто, обычно в ночь, предшествующую церемонии жертвоприношения. Жертва, приносимая богам, должна быть чиста во всех отношениях — не только телесно, но и духовно. Душа жертвенной мыши должна очиститься от обуревающих ее страстей — гнева, страха, ревности, вожделения, иначе боги не примут жертву.

— А кого будут очищать сегодня?

— Ту мышку, которую ты только что доставил.

— Царица решила возродить древний обычай, — пояснил жрец, наблюдая за тем, как стражники пытаются выудить доставленный груз. Казалось, у них возникли какие-то проблемы.

Наконец им удалось снять с повозки и поставить на ноги небольшую мышь. На голову жертвы был накинут мешок, в каких запасливые грызуны хранят свои припасы. Мышка отбивалась и пыталась сорвать его с головы. На секунду на ее левой лапке блеснуло колечко, похожее на то, которое Мавродий всего несколько часов назад надел на палец любимой, но юноша тут же отогнал невероятную мысль.

— Снимите это с нее, — приказал жрец. — Ей трудно дышать.

Один из стражников развязал веревку у основания шеи мышки и приподнял мешок.

— Медея! — прошептал Мавродий, чувствуя, как холодная лапа ужаса схватила его за горло и не дает ему сделать вдох.

Между тем вокруг телеги собралась небольшая толпа. Один из подошедших помахал факелом перед мордочкой мышки. Та отпрянула.

— Не бойся, — попытался успокоить ее жрец, только что беседовавший с Мавродием. — Тебе нечего страшиться. Наоборот, ты должна гордиться тем, что именно твоя кровь, окропив жертвенный камень, спасет от неминуемой гибели тысячи мышиных жизней.

Медея втянула голову в плечи и оглядела присутствующих поверх прижатых ко рту кулачков. Сейчас она казалась совсем маленькой и беззащитной.

— Кто это? — вдруг спросила она, подслеповато щуря глаза.

Жрец проследил за направлением ее взгляда.

— Это? — переспросил он. — Это тот юноша, который доставил тебя сюда.

Кровь отхлынула от лица Медеи.

— Этого не может быть, — прошептала она бесцветными губами.

Внезапно по телу мышки прошла дрожь. Из смертельно бледной ее мордочка вдруг стала цвета перезрелой вишни, и она без чувств упала на землю.

Мавродий бросился к возлюбленной.

— Я ничего не знал. Медея, очнись! Прошу тебя. Я ничего не знал, — бормотал он, как безумный.

Так и не дождавшись ответа, он поднял недоуменный взор на стоявшего рядом знакомого жреца:

— Она не встает.

— Оставь ее. Она тебя не слышит, — ответил жрец. — У нее случился удар.

Он хотел сказать еще что-то, но в этот момент толпа почтительно расступилась, пропуская вперед верховного жреца.

— Кто-нибудь сходите за Мефодием, — велел верховный жрец, оценив ситуацию.

— Лучше всего ты сходи, Маркос, — продолжал священнослужитель, обращаясь к уже знакомому зрителям жрецу. — Объясни старику, что случилось. Пусть поторопится. А девственницу отнесите в здание.

Маркос отсутствовал два часа. Два томительных часа, которые показались Мавродию вечностью. Наконец он вернулся, но он был один.

— Отшельник совсем плох, — сказал он, отвечая на вопрошающие взгляды собравшихся. — Он уже не встает со своего земляного ложа. Но он дал мне вот это.

Маркос показал всем небольшой флакончик, наполненный бесцветной жидкостью.

— Две капли этого зелья должны вернуть больную к жизни. Если этого не произойдет, через два часа можно влить ей в рот еще две капли, но не больше. Это средство является лекарством лишь в малых дозах. В больших дозах это смертельный яд. Помогите мне приподнять ей голову.

Маркос отсчитал две капли и отставил флакончик на край каменной скамьи, на которой лежала Медея.

Чуда не произошло. Медея оставалась неподвижной.

— Хорошо, — прервал напряженную тишину верховный жрец. — Подождем еще два часа. Если и вторая доза не поможет, придется искать другую девственницу. Боюсь, царица останется недовольной. Она хотела принести в жертву богине именно эту мышь.

«Царица… Царица хотела принести в жертву богине именно эту мышь», — эхом отдалось в голове Мавродия. Наивный юноша до сих пор не задумывался над тем, каким образом выбор жрецов мог пасть на никому неизвестную мышку, лишь несколько дней назад прибывшую из глухой провинции. Но слова верховного жреца заставили его посмотреть на события последнего дня совершенно другими глазами, и ему вдруг открылся коварный план царицы. Маврикия не простила его! Она решила отомстить, отняв у него самое дорогое! Но ей и этого было мало. Она все подстроила так, чтобы он сам отвез любимую на заклание. Более страшную месть трудно придумать. Внезапная болезнь Медеи нарушила первоначальный план царицы, но для него лично ничего не изменилось. Медея умрет в любом случае. Если она оправится от удара, ее принесут в жертву кровожадной богине Фетаксе.