Якоб и Вильгельм Гримм - Немецкие народные сказки

А стоял вблизи какой-то меняла и разговор тот слыхал, подбежал он к крестьянину, схватил его за куртку и говорит:

– Вот чудо Господне, какой вы, однако, счастливец! Я вам деньги обменяю, готов дать мелочью, ведь что вам с целыми талерами делать?

– Маушель, – сказал крестьянин, – да я тебе дам целых триста, только дай мне сейчас мелочь, а спустя три дня король за это с тобой рассчитается.

Обрадовался меняла такому барышу, принес все деньги в потертых грошах, а за три таких гроша давали два новеньких. Прошло три дня, явился крестьянин, согласно приказу, к королю.

– Снимите с него куртку, – сказал король, – сейчас он получит свои пятьсот.

– Ах, – сказал крестьянин, – да они уж мне не принадлежат: двести я подарил страже, а триста мне один меняла обменял, – от королевства мне ничего не причитается.

В это время входят солдат и меняла и требуют то, что посулил им крестьянин; и получил каждый из них ровно по столько же ударов. Солдат перенес это терпеливо, он уже не раз это пробовал, но меняла жалобно завопил:

– Ой, ой, ой, да разве же это звонкие талеры?

Рассмешил крестьянин короля, поостыл у того гнев, и он сказал:

– Так как ты награду свою потерял прежде, чем успел ее получить, то я дам тебе взамен нее вот что: ступай ко мне в казначейство да набери себе там золота, сколько хочешь.

Крестьянин не заставил себя долго упрашивать и набил себе полные карманы, сколько туда влезло. Потом он пошел в харчевню и стал свои деньги считать. А меняла шел за ним следом и слыхал, как крестьянин ворчал про себя:

– Вот король-то мошенник какой, здорово меня надул! Если бы он выдавал мне деньги сам, то я знал бы, по крайней мере, что имею, а теперь откуда мне знать, правильно ли то, что я наугад себе сунул в карман!

– Спаси Господи, – сказал про себя меняла, – он говорит непочтительно о нашем короле, побегу-ка я донесу ему об этом и получу за это награду, а его вдобавок еще и накажут.

Услыхал король про такие речи крестьянина, разгневался и велел позвать менялу и привести с собой грешника. Побежал меняла к крестьянину:

– Вы, – говорит, – должны явиться тотчас к королю, вот так, в чем стоите.

– Я уж лучше знаю, как подобает, – ответил крестьянин, – сперва велю пошить себе новую куртку; ты думаешь, что человек, у которого столько денег в кармане, может явиться в старой, поношенной куртке?

Понял меняла, что крестьянина без новой куртки не увести, а он боялся, что гнев у короля пройдет, а идти-то ведь за наградой ему, а крестьянину за наказаньем, – вот и говорит он:

– Я готов вам по дружбе одолжить на короткое время прекрасный камзол. Уж чего не сделает человек из любви к ближнему!

Это крестьянину понравилось, он надел камзол менялы и пошел с ним вместе. Сообщил король крестьянину про злые его речи, о которых донес ему меняла.

– Эх, – сказал крестьянин, – что говорит меняла, то всегда бывает неправдой, от него ни одного верного слова не дождешься. Вот он станет еще утверждать, что я и камзол его надел.

– А что ж, – крикнул меняла, – разве камзол не мой собственный? Разве не одолжил я его вам по дружбе, чтобы вы могли явиться к королю?

Услыхал это король и говорит:

– Одного уж из нас – или крестьянина, или меня, – а меняла, наверно, надул, – и он велел в доплату ему отсчитать еще звонких талеров. А крестьянин воротился домой в новом камзоле и говорит:

– Вот на этот раз ловко сошло.

Жил-был однажды на свете чудаковатый музыкант. Шел он раз по лесу один-одинешенек и раздумывал о всякой всячине; но когда ему думать было уж не о чем, он молвил про себя:

– Время в лесу тянется медленно, надо бы себе подыскать доброго товарища.

Он взял скрипку, которая висела у него за спиной, и стал на ней наигрывать что-то веселое, да так, что было слыхать по всему лесу.

Вскоре выбежал из лесной чащи волк.

– А-а, вот и волк явился! Его-то я меньше всего хотел бы видеть, – сказал музыкант.

Но волк подступил ближе и говорит ему:

– Ох, милый музыкант, как ты, однако, хорошо играешь! Так и я бы непрочь научиться.

– Этому делу недолго обучиться, – ответил ему музыкант, – только ты должен исполнить все, что я тебе велю.

– О-о, музыкант, – сказал волк, – я буду тебя слушаться, как ученик своего учителя.

Музыкант велел ему идти вслед за собой. Вот прошли они часть дороги вместе, подошли к старому дубу; и было внутри него дупло, а посредине дерево было расщеплено.

– Смотри, – сказал музыкант, – если хочешь научиться играть на скрипке, то заложи передние лапы в расщелину.

Волк послушался, а музыкант тем временем быстро поднял с земли камень и загнал волку обе лапы в расщелину, да так крепко, что тот оказался в ловушке и нельзя ему было и пошевельнуться.

– А теперь жди меня, пока я вернусь, – сказал музыкант и пошел своей дорогой дальше.

Прошло ни много ни мало времени, и говорит музыкант опять про себя: «Здесь, в лесу, время тянется долго, надо бы себе раздобыть другого товарища». Он взял свою скрипку и заиграл на весь лес. Вскоре, пробиваясь через заросли, явилась лиса.

– Ах, вот и лиса явилась! – сказал музыкант. – Но видеть ее у меня нет особой охоты.

А лиса подошла к нему и говорит:

– Ой, милый музыкант, как ты прекрасно играешь! Так бы и мне тоже хотелось научиться.

– Что ж, научиться этому можно быстро, – сказал музыкант, – только ты должна исполнять все, что я тебе велю.

– О музыкант, – ответила лиса, – я буду тебя слушаться, как ученица своего учителя.

– Ступай за мной, – сказал музыкант.

Вот прошли они часть пути и подошли к тропе, по обеим сторонам которой росли высокие кусты. Тут музыкант остановился, пригнул с одной стороны орешничек до самой земли, наступил на его верхушку ногой, а с другой стороны нагнул другое деревцо и говорит:

– Ну, что ж, лисонька, ежели ты чему-нибудь хочешь научиться, то протяни-ка мне свою левую переднюю лапу.

Лиса послушалась, – и музыкант привязал ее лапу к левому стволу дерева.

– А теперь, лисонька, – сказал он, – протяни мне правую, – и привязал лапу к правому стволу дерева. Потом он посмотрел, прочно ли завязаны узлы, и отпустил лису; и вот поднялись деревья вверх и подбросили лисичку высоко-высоко; она повисла в воздухе и стала трепыхаться.

– А теперь дожидайся меня, пока я вернусь, – сказал музыкант и двинулся дальше.

И опять говорит про себя: «Время в лесу тянется медленно; надо бы мне найти себе другого товарища». Он взял свою скрипку, и разнеслись звуки по всему лесу. Вот прискакал к нему зайчик.

– Ах, зайчик явился! – сказал музыкант. – А я-то его и не звал.

– Ох, милый музыкант, – сказал зайчик, – как ты прекрасно играешь на скрипке, хотел бы и я научиться так играть.