Якоб и Вильгельм Гримм - Немецкие народные сказки

Потом она подошла к окошку, отворила его и сказала:

– А в комнате-то как жарко стало, – и она смотрела ему вслед, пока видны были белые перья на его шляпе.

Села девушка в своей каморке снова за работу и продолжала прясть. И пришли ей на память слова, которые не раз ей повторяла старуха, сидя за работой, и она стала тихо напевать:

И что же тогда случилось? – Вмиг выпрыгнуло веретенце у нее из рук и покатилось прямо в дверь. Когда она от изумленья встала, чтоб поглядеть, куда оно укатилось, она увидела, что оно весело запрыгало по полю, таща за собой блестящую золотую нитку. И вскоре оно скрылось из виду. У девушки веретенца больше не было, и она взяла тогда в руки челнок, села за ткацкий станок и принялась ткать.

А веретено запрыгало, покатилось дальше, и только нитка кончилась, докатилось оно к королевичу.

– Что я вижу? – воскликнул он. – Пожалуй, веретено хочет указать мне дорогу?

Он повернул коня и поскакал за золотой ниткой назад. А девушка в то время сидела за своей работой и пела:

И тотчас выскочил челнок у нее из рук и прыгнул прямо к дверям.

На пороге он стал ткать ковер, да красоты прямо невиданной. По краям того ковра зацветали розы и лилии; посередине, на золотом поле, подымались зеленые стебли, и прыгали меж ними зайцы да кролики, олени и лани протягивали головы, а наверху сидели на ветвях пестрые птицы, и казалось, что вот-вот они запоют. А челночок бегал взад и вперед и все как будто росло само собой.

Но вот челнок убежал, и девушка принялась тогда за шитье; она держала в руке иголку и пела:

Вдруг выскользнула у нее из рук иголка и стала летать по комнате, да так быстро, прямо как молния. Казалось, что никак не иначе, а работают тут незримые духи; и покрылись вмиг стол и скамьи зеленым сукном, а стулья – бархатом, а на окнах появились шелковые занавески.

Только сделала иголка последний стежок, увидала девушка в окошке белые перья на шляпе у королевича, – его привело сюда веретено своей золотой нитью. Он встал с коня, ступил по ковру в дом, и только зашел он в комнату, встала девушка, одетая в бедное свое платье, но она пылала в нем, точно роза на кусте.

– Ты самая бедная, но ты самая богатая, – молвил он ей, – пойдем со мною, и будешь ты моей невестой.

Она молча протянула ему руку. Тогда он поцеловал ее, вывел из дому, усадил на коня и привез ее в королевский дворец, где они отпраздновали веселую свадьбу.

А веретенце, челнок и иголка отданы были на сохранение в королевскую сокровищницу, где и находятся в великом почете.

Жил-был на свете умный и хитрый мужичок. О его проделках можно немало бы порассказать, но самый лучший сказ будет о том, как повстречал он черта и оставил его в дураках.

Пахал раз мужичок свое поле и собирался уже домой возвращаться, а тут наступили сумерки. Вдруг видит мужичок посреди своего поля груду горящих углей; удивился он, подошел, видит – сидит на самом огне маленький черный чертик.

– А не сидишь ли ты, чего доброго, на кладе? – спросил мужичок.

– Так оно и есть, – ответил чертик, – на кладе. Золота да серебра тут будет побольше, чем ты видел за всю свою жизнь.

– Но клад-то лежит на моем поле, – стало быть, он принадлежит мне, – сказал мужичок.

– Он твой и будет, – ответил черт, – если ты мне два года согласен будешь отдавать половину того, что вырастет у тебя на поле, – денег-то у меня достаточно, а вот зелени хотелось бы мне отведать.

Стал мужичок сговариваться.

– А чтоб не вышло у нас с тобой при дележе спора, – сказал он, – пусть принадлежит тебе то, что вырастет над землей, а мне то, что вырастет под землей.

Черту это очень понравилось. Посадил тогда хитрый мужичок репу. Вот пришло время снимать урожай, и явился черт, чтоб забрать свое, но нашел он одну лишь желтую, пожухлую ботву, а мужичок остался доволен и выкопал себе репу.

– Один раз ты выиграл, – сказал черт, – но дальше дело так не пойдет. Твое будет теперь то, что вырастет на земле, а мое – что под землей.

– Я и на то согласен, – говорит мужичок.

Подошло время сеять; и посеял мужичок на этот раз не репу, а пшеницу. Поспела пшеница, пошел мужичок на поле и скосил полные колосья по самый корень.

Приходит черт, видит одно только жнивье, и от злости запрятался он в ущелье.

– Так вас, лукавых, и надо надувать! – сказал мужичок, пошел и забрал себе клад.

Сказал раз петушок своей курочке:

– Зайдем со мной в комнату да поклюем на столе хлебные крошки: наша-то хозяйка в гости ушла.

А курочка и говорит:

– Нет, нет, нет, не пойду! Как узнает о том хозяйка, она прибьет нас.

Говорит петушок:

– Да она ничего о том не узнает, пойдем! Она ведь ушла, не скоро вернется.

А курочка говорит опять:

– Нет, нет, нет. Хоть она и ушла, а я все-таки не пойду.

Но петушок не давал ей покоя, все уговаривал, и вот, наконец, зашли они в комнату – да на стол, и все хлебные крошки быстро-быстро поклевали.

А тут, на беду, воротилась как раз в это время хозяйка, схватила палку и жестоко их исколотила. Выбрались они из дому, завели разговор, и говорит курочка петушку:

– Куд-куда, куд-куда, куд-куда ты ходил? А не я ль говорила куда?

Тут петушок рассмеялся и говорит:

– Хо-хо-хо, а я разве-то знал?

И пошли они себе дальше.

Жила-была на свете королевна, и был у нее во дворце, высоко, под самою крышей дозорной башни, зал с двенадцатью окнами, выходившими на все стороны света. Когда она подымалась в тот зал и смотрела вокруг, то могла видеть все свое королевство. Из первого окошка она видела лучше, чем остальные люди, из второго еще лучше, из третьего еще ясней и так дальше, а из двенадцатого окошка она видела все, что находилось над землей и под землею, и ничего не оставалось от нее сокрытым. А так как была она гордая, подчиняться никому не хотела и желала сохранить всю власть в своих руках, то она объявила, что лишь тот может стать ее мужем, кто сумел бы так от нее спрятаться, чтоб она его никак отыскать не могла. И кто на это дело отважится, а она его отыщет, то отрубят тому голову и насадят ее на кол. И стояло уже перед замком девяносто семь кольев с мертвыми головами, и долгое время никто в женихи не объявлялся. Королевна была этим довольна и думала: «Теперь я всю жизнь буду свободна».

Но вот явилось к ней трое братьев и объявили ей, что хотят попытать счастья. Старший полагал, что он будет в безопасности, если заберется в известковую пещеру, – но королевна заметила его уже из первого окошка, велела его оттуда вытащить и отрубить ему голову. Средний брат забрался в подвал замка, – но и его тоже увидела она из первого окошка, и он тоже погиб: насадили его голову на девяносто девятый кол. Тогда явился к ней младший брат и попросил дать ему день на раздумье и помиловать его дважды, если она его разыщет, а не удастся ему спрятаться и на третий раз, тогда уж и ему, мол, самому жизнь не мила будет. А так как был он очень красивый и так ласково ее просил, то она сказала: «Хорошо, я согласна, но это тебе не удастся».