Нина Дехтерева - Трудус-трудум-труд

Тем временем всё больше распространялись слухи о чудесной воде Бьевры. Все им верили. И не только верили, даже в книгах писали: «А что касается воды в реке Бьевре, то она исключительно хороша и даёт возможность приготовлять лучшие в мире краски». И в доказательство говорили о знаменитом алом цвете гоблена.

Со смеху помереть можно!

В воде Бьевры нет ничего особенного, если не считать, что она грязнее, чем в какой другой реке. Но хозяевам красильни эта вода сослужила службу, поскольку она подозрение от них отвела. Теперь они уже не боялись, что их обвинят в колдовстве.

Одна забота ушла, другая на её место тут как тут.

В последнее время гоблен стал вызывать у Арно тревогу. Старик и от хозяев этого не скрывал: — Наш домовой словно охоту к работе вдруг потерял. Не слышно теперь его возни у котлов. Как луна взойдёт, он на улицу. Прошлой ночью подкараулил я его — на крышу он забрался, сидит верхом на трубе, показывает нос летучим мышам и горланит так, что всю округу чуть не разбудил:

Очень растревожились хозяева:

— Да это же песня хулиганов и лодырей! Из-за чего же гоблен стал вдруг так дурно себя вести?

Арно грустно головой покачал:

— Сдаётся мне, что надумал он дом сменить. Обычно гоблены, как кошки, привязываются к своему жилью. Но этот по-своему мыслит. Да в конце концов, если ему в голову взбрело, пускай себе уходит. Только спокойнее будет, правда ведь?

Спокойней? Да одна мысль о том, что гоблен уйдёт от них к кому-нибудь из конкурентов, приводила хозяев в ужас.

— Дорогой Арно, наш верный слуга! Ведь ты умеешь обращаться с нечистой силой. Скажи нам, каким способом можно навсегда удержать здесь этого гоблена? Мы ничего для него не пожалеем и, конечно, и про тебя не забудем.

У Арно уж и ответ готов:

— Если позволите говорить откровенно, моё мнение, что наш гоблен обиделся. Ещё бы! Столько времени работает, и никто его не отблагодарил. Вот он и приуныл, бедный чертёнок. Я думаю, очень он рад будет получить диплом мастера — ведь вы не можете сказать, что он этого не заслуживает по справедливости. Он тогда увидит, что в этом доме его ценят по заслугам.

Хозяева своим ушам не поверили:

— Нечистой силе — диплом мастера? Да ты что, старик, спятил? По какой же причине это делать? И как? И что скажут все члены гильдии?

Но такие мелочи не заботили Арно.

— А никому ничего не надо знать. Вы закажите диплом на имя Гобелена- с большой буквы, конечно, — словно это обыкновенное человеческое имя. «Гобелен» — совсем неплохо звучит. Ну, для достоверности приставьте к нему «Жан». Само собой разумеется, всё должно быть сделано по правилам, по закону, чтоб печать гильдии была и всё прочее, как должно. Думаю, наш гоблен очень доволен и признателен будет.

— Да, а вдруг захотят поглядеть на этого знаменитого мастера Гобелена, — что мы тогда ответим? «Извините, мол, но он сейчас невидим. Подождите, пока взойдёт луна, тогда он появится верхом на лунном луче».

Но и это не сбило с толку Арно:

— Если только за этим дело, то можно всё устроить. У меня в деревне внучек есть. Велим ему приехать. Для всех он и будет Гобеленом, послужит нам подставным лицом. И как раз внук мой в красках разбирается. И зовут его тоже Жан, Жано…

Долго колебались хозяева, потом всё-таки согласились:

— Только молчи, старик, никому ни слова. Ты понимаешь, чем мы все рискуем в таком деле? Чтоб исчадие ада обманом и хитростью проникло в высокую и благородную гильдию красильщиков — да ведь это же неслыханно!

— Не бойтесь! Наш гоблен гильдии не посрамит. Не такой он плохой чертёнок, если его ближе узнать. А уж по части науки, несмотря на его копыта, никто ему в подмётки не годится.

— Хватит, старик! Нет больше ни копыт, ни рогов, ни ещё чего в том же роде. С нынешней минуты есть только мастер Гобелен — вот и всё. А о другом и позабудь вовсе. Но ты по крайней мере обещаешь, что теперь наш гоблен никогда не уйдёт из этого дома?

— Обещать такое трудно, поскольку этот чертёнок сам своей головой всё решает. Но думаю, что не уйдёт.

Так всё и было сделано. Вот какими окольными путями и хитростями приходилось добиваться того, что должно было принадлежать по праву.

А вы говорите о «старых добрых временах».

Гобелены из Парижа — во всём мире известно, что это такое. В некоторых языках «гобеленами» называют любой настенный ковёр, если только он красивый. Эти ковры-гобелены хороши не только своей тонкой работой, но и замечательными красками — свежими, яркими, которые никогда не выцветают. За две-три сотни лет ни одна ниточка не потускнела. Особенно хороши красные тона, ни с чем не сравнимый алый цвет. И ещё зелёный — нежный, похожий на цвет ивовых листьев при лунном свете.

Известно, что изобрёл эти невиданные, никем не превзойдённые краски Жан Гобелен, первый обладатель этого имени, красильщик, пожалованный дворянством за своё искусство. Но как он это сделал, где он искал и нашёл эти краски — никто об этом не говорит. Забыли все, наверное.

В прежние времена был такой обычай: сын занимался тем же ремеслом, что и отец. Теперь много разных школ, и ничего не стоит выбрать себе профессию. Но лет сто — двести назад это дело так просто не решалось. Обучаться какому-нибудь ремеслу мог не каждый. Секрет мастерства переходил от отца к сыну и, можно сказать, так никогда и не выходил из семьи. У сыновей был впереди ясно намеченный путь, хотели они того или нет.

В те времена в Лотарингии изготовляли много стекла. Повсюду в лесах были разбросаны небольшие стекольные заводики. Прямо сказать, небольшие: всего-навсего глиняная хибарка с печью, вот и всё производство. Работали целыми семьями. Несладко жили: зарабатывали-то ведь не тысячи и не сотни, каждый грош добывался тяжёлым трудом.

Но говорят же: заплатишь из своего кармана, лишь бы заниматься любимым делом.

А уж как стеклодувы любили своё ремесло, как они им гордились!

Взять, к примеру, старика Тьери. У него была своя стекольня недалеко от Дарнэ. Сам он дул стекло, а три его сына были у него в помощниках. Послушать Тьери — так на свете лучше и ремесла нет. Изготовлялась у него, правда, только мелочь — бутылки, бокалы, всякие безделушки. Но зато какие вещи получались! Сам Тьери был мастер своего дела, да и сыновей обучил неплохо. Как ни требователен был старик, а не мог он нахвалиться своими мальчиками.