Алексей Олейников - Пламя изменений

– Кажется, в этом мире идет война, – сказала она. – Мы пойдем на восток, Тоби, туда, куда упали ракеты. Туда, где светится небо.

Зверь, кажется, хотел покрутить лапой у виска – как в мультиках, но вместо этого улегся в ногах. Нормальный человек бежит от войны, но сейчас ей нужно было понять – кто она такая? Ей нужна помощь.

Горячий ветер обжигал щеки. Над Замком Печали, как всегда, стояло солнце. Как всегда – в зените.

«Здесь никогда не бывает ночи, – подумал Агриппа. – Не приходит вечер, который дает облегчение и приносит прохладу узникам. Здесь нет надежды. Можно ли так обращаться с больными!»

Но вслух он этого не сказал. Двое Лекарей стояли на вершине Замка Печали, на макушке многометрового утеса серого камня, застывшего над соляной пустыней. Пересыхающая лагуна слепила глаза блеском соли – как всегда. Жара. Пекло. Даже страж-пауки, казалось, двигались медленней обычного, проверяя ячейки-камеры.

Эту картину увидел бы любой, кто смотрел на внешнюю стену Замка Печали. Ее Агриппа видел сотни раз. Но он нет-нет да и бросал взгляд назад, за спину. На внутреннюю сторону Замка, его изнанку, которую видел лишь несколько раз, да и то на служебных ярусах. Никто из подмастерий не удостаивался чести всходить на вершину Замка, да еще в сопровождении главы Лекарей.

«Наверное, потому что я был там, – подумал Агриппа. – Я последним из Лекарей отплыл из Герледана, я застал атаку темников и гибель Собора Магусов».

Во всяком случае, Агриппе хотелось думать, что именно это послужило причиной внимания мастера. А вовсе не их позорный проигрыш опергруппе СВЛ.

В глубине сердца Агриппа признавался, что даже немного рад. Они не убийцы, они Лекари, они не должны отнимать жизнь!

И вот теперь он стоит рядом с великим Аббероэтом, великим мастером Лекарей, прожившим сотни лет. Говорят, что он открыл тайну эликсира бессмертия и даже великие алхимики-темники просились к нему в ученики. Нет болезней, которые ему не подвластны, он спасал десятки тысяч жизней на протяжении веков. Именно Аббероэт остановил вспышку Великой чумы в Средние века, которая пришла с Востока и уничтожила треть населения Европы. А если бы не вакцина Лекарей и не усилия Аббероэта, который убедил Великий Совет, вымерла бы вся Европа. Люди Магуса не понимают их благородной задачи и проклинают их методы. Что ж, как говорил Авенариус, иногда лекарство бывает горьким.

«Авенариус погиб. Остановил сердце, – вспомнил Агриппа. – Может ли быть так, что лекарство окажется хуже болезни? Неужели одна маленькая девочка страшнее Великой чумы, убившей миллионы?»

Он бросил взгляд на мастера. Тот прикрыл глаза. Горячий ветер слегка шевелил капюшон одеяния.

«Я всего лишь подмастерье, – подумал Агриппа. – Я должен верить мастеру и не сомневаться в его указаниях. Если бригада не слушается хирурга, пациент обречен. А сегодня на операционном столе весь мир…»

Он обернулся. Узкая, в мужской шаг шириной дорожка бежала по краю огромного колодца. Вниз уходили стены, источенные тысячами келий. Вся громада Замка Печали была пуста изнутри, выточена трудолюбивыми страж-пауками, которые сновали по нитям от края к краю.

И Марко Франчелли, и Маргарет Дженкис держали в кельях на наружной стене замка, под палящим солнцем, в условиях строгой экономии воды. Это был обычный изолятор. В кельи внутренней стороны, в спецстационар, Агриппа еще не попадал.

– Как ты думаешь, Агриппа, почему мы выбрали это место для лечебницы? – Глава Лекарей не оборачивался, но, кажется, легко читал его мысли.

Юный Лекарь озадачился:

– Не знаю, господин. Строго говоря, соленый воздух полезен…

– Он полезен при астме, Агриппа. Не лучше ли было бы выбрать тихий зеленый остров, такой как остров Дриад, например? На Авалоне достаточно красоты, чтобы исцелить любую душевную болезнь, не так ли?

– Я не уверен…

– Скажи, что ты думаешь, а не то, что я хочу, по твоему мнению, услышать! – Резкий голос Аббероэта подхлестнул подмастерье. – Я потерял достаточно Лекарей, чтобы слушать льстивые речи. Авенариус был слишком самонадеян, он предпочитал действовать, а не размышлять. За что и поплатился.

– Я думаю, что это странное место… для лечебницы, – сказал Агриппа. – Оно не успокаивает, не лечит, оно обессиливает.

– Правда в том, что от болезни чудодейства нельзя исцелиться, – сказал Аббероэт. – От нее нет спасения. Это проклятье, родовой изъян людей Магуса, наше великое искушение. Любой может оступиться, любой может оказаться в одной из этих камер. Ты, я, кто угодно.

– А как же случаи исцеления? Знаменитое излечение мастера Себастьяна, первого из Лекарей?

Аббероэт наконец посмотрел на него. Щелкнул пальцами. Чудовищная многоглазая голова поднялась над краем башни. Верховой страж-паук, один из сторожей верхнего яруса Замка, услышал безмолвный призыв мастера. Удивительно, как эта громадная туша умудрилась уместить свои восемь лап – каждая толще медвежьей – на узкой дорожке смотровой площадки.

Аббероэт легко, в два шага – услужливо подставленный коготь, затем толчок от мохнатого бока – взлетел на спину, уселся в узкое седло, взялся за поручень седла. Нетерпеливо сверкнул темными глазами.

Не задавая лишних вопросов, подмастерье забрался следом. Так изящно, как у мастера, у него не получилось. По правде сказать, у него никак не получилось – пауку надоело, и он забросил его второй задней лапой на спину. Унизительно, зато быстро.

– Держись крепче, Агриппа, – велел мастер. – У тебя была практика скоростного спуска?

– В каком смысле «скоростного»? – удивился Агриппа.

Паук затрусил по дорожке, набирая скорость.

– А зачем мы так разбегаемся, мастер? Разве мы не будем использовать направляющие нити?

Аббероэт что-то пробормотал.

– Что-что, мастер?

– В колодце нет направляющих нитей! – Глава обернулся, глаза его сверкнули молодым блеском.

– В колодце? – тупо переспросил Агриппа, и паук прыгнул.

…Он пришел в себя мгновенно, как вспыхивает в костре сухая трава. Подмастерье открыл глаза.

В поле зрения попадала рука мастера – крупно, его костлявый палец, больно упершийся Агриппе в точку над бровями, а также часть лица Аббероэта. На заднем плане маячила белая с серыми подпалинами туша страж-паука. Все восемь его глаз весело поблескивали.

– Хватит валяться, у тебя никаких повреждений, – сухо сказал Аббероэт.

– Мастер, вы бы не могли убрать палец? – просипел Агриппа. – Я пошевелиться не могу. И больно.

Глава Лекарей убрал руку. Агриппа сел, растирая пылающее лицо.

– Простите, я просто немного испугался, когда наш паук… Вообще, разве пауки прыгают?!

– Это удивительные создания природы, – мастер погладил белый паучий бок. – Они умеют многое.