Эльдар Ахадов - Сказки. Том 3

Услышали Порцию рыбаки. Заволновались: из–за её криков весь клёв пропал! Что ты будешь делать с этими девочками! Позвонили они в город папе, маме и бабушке тоже. Нажаловались.

Сидит Порция на самой вершиночке острова. Грязная. Голодная. Колготки рваные. Тихо–тихо сидит. Даже не плачет. Ой, жалко–то её как!

А вдали красивый белый корабль появился. И прямо к Порции плывёт. А на корабле том и мама, и папа, и бабушка — платочками ей машут. Радуются, что нашли. Счастливые.

И что интересно: никто–никто на Порцию так даже и не нахмурился. Вот как все по ней соскучились. И вовсе она не одна, оказывается, и всем–то она нужна. Вечером выбежала на минуточку во двор, а там, в дальнем углу, волки стоят, смущаются, цветы в лапах держат.

— На, Порция, это тебе. Мы тебя никогда есть не будем, мы дружить пришли. Можно?

— Конечно, — смеётся Порция, — в гости заходите, чаю с конфетами попьём, слышите, как у нас весело: это яблочко хохочет, надрывается. Хорошо, что я его тогда не поймала…

Все что–нибудь или кого–нибудь заводят. У одних заводы заводятся, у других заведения, у третьих часы, у четвертых привычки, у пятых — собачки, кошечки, попугайчики, а у кое–кого — даже крокодильчики или ещё чего похлеще. И все от этого становятся богатыми, довольными или озабоченными. Все–все! И только у нашей маленькой сказочки до сих пор ничегошеньки не завелось: ни блох, ни родственников, ни привычек.

Жила маленькая сказочка по чужим домам, куда её приглашали на ночь детей поразвлечь перед сном да себя показать. Хоть и маленькая, а настоящая! И все на неё дивились да любовались.

А потом все ложились спать, а сказка всю ночь тихонько бродила по спящим комнатам неприкаянная и ждала рассвета, чтобы улететь, потому что на рассвете у неё ненадолго вырастали прозрачные легкие крылышки, как у тёти феи из соседнего подъезда. Только у тёти феи они были ненастоящие, а из детского театра, где она работала на работе. А у нашей сказочки — настоящие, волшебные.

Днём сказочка спала под ракитовым кустом или в колодце, или в печной трубе, в общем, где придётся. А вечером её опять куда–нибудь звали. Есть и пить она не просила, в душу хозяевам не лезла: делала своё дело и опять на рассвете улетала. А питалась она солнечным да лунным светом. И холод ей был не страшен, и зной — нипочём.

И вот однажды её пригласили в дом. Как обычно, на вечер. Но, когда она пришла, в доме никого не оказалось. Ни хозяев, ни их детей. А на столе в гостиной записка детская лежит. И вот что там написано:

«Дорогая сказочка! Наши папа и мама в детстве очень любили тебя, почти как мы. И все мы видели, что у тебя нет своего дома, и что ты очень скромная и гордая, подарков не примешь. А сегодня мы все уезжаем далеко–далеко, мы будем жить в далекой сказочной стране. Мы любим наш дом, но мы не можем увезти его с собой. Вот ты и живи в нём. И береги его. Он хороший. Папа уже завёл машину и зовёт нас. Прощай, наша миленькая добрая сказочка! Мы всегда будем помнить о тебе…» На этом запись обрывалась.

Сказочка совсем растерялась в старинном трехэтажном большом особняке, который так неожиданно у неё завелся. Так сильно растерялась, что долго–долго ходила по комнатам и этажам и собирала себя по крупицам, растерянную везде. Приближался рассвет. А улетать никуда больше не нужно. Представляете? Как быть?

И вдруг она услышала, как на улице, прямо за дверью, кто–то маленький горько плачет. Сказочка открыла дверь и увидела крохотную дрожащую от холода весну. Она была не больше зайчонка.

— Что с тобой?

— Простите, пожалуйста. Меня вчера утром позвали птички–невелички. И я шла, шла сюда почти весь день и пришла — светлая, радостная. А тут эта бабушка зима как налетит на меня, как завьюжит: «Ты что так рано? Обманули тебя твои невелички! А ну, проваливай!» А куда мне идти ночью–то? Так вот и съёжилась, заледенела от мороза… Никому–то я не нужна!

— Можно, я тебя в дом заведу? — спросила сказочка весну. И завела её домой.

И с тех пор у сказочки в доме есть настоящая весна! Она там везде–везде! Всегда–всегда. И сказочка стала весенней. А весна — сказочной. Они даже бабушку–зиму в гости приглашали. А та как пришла — так и оттаяла сердцем. И прощения попросила. Даже зарумянилась от стыда.

— Не плачь, бабушка. Мы тебя тоже любим. А ты нас в гости позовёшь?

Зима молча кивнула в ответ и невольно улыбнулась:

— Хотите, я скажу вам одну очень секретную волшебную тайну?

— Хотим, хотим! Говори скорее, мы так любим всё таинственное!

Зима подозвала их к себе руками и шепотом произнесла:

— Я скоро…сама стану весной…

Пришел Бармалей и сказал: — Здравствуйте!

— Фу, какой злой! Какой противный! — ответили дети и отвернулись.

Бармалей нерешительно потоптался, обошел детей, снова стал лицом к ним и робко произнес:

— Я не злой… Я добрый. Я больше не буду. Ни–ког–да!

— Уйди, ты противный обманщик, ты прирождённый негодяй. Тебя надо наказать. Крепко наказать!

— Уже наказали. Крепко–крепко. Я весь срок отсидел по–честному, от звонка до звонка. Я всё понял. Всё осознал. Во всём раскаялся. Я плакал каждый день! Я теперь другой совсем. Добрый и кроткий.

— Уходи, разбойник! Тебе здесь не место! Мы порядочные дети, нас предупреждали! Не проведёшь. Прочь от нас!

— Дети!.. Ну, деточки! Ну, пожалуйста! Не гоните меня. Пожалуйста! Не делайте из меня прежнего Бармалея. Я не тот. Не тот! Я не хочу быть тем! Мне так одиноко…Пожалуйста…

Но дети больше его не слышали. Потому что он стоял, опустив голову, а они давно уже ушли. Ровным строем. Далеко–далеко. Туда, где не слышно человеческого голоса.

Однажды в гостях у березки на высоком холме возле ветра собралась приличная компания: солидная туча с тремя детьми (два дождика и ливень–непоседа), синички–сестрички, ворона–тётушка, сорока–сплетница, грибов да ягод — и вовсе без счёта — всякого вида, всё, что растёт …

— Ну. что? — спрашивает туча, — Всех гостей сосчитали?

— Нет, — отвечает ветер.

— А кого не сосчитали? Что молчишь?

— А облака? А звёзды ночные?

— Какие облака, какие звёзды, когда я здесь? — надулась туча.

— Только не обижайся, туча, но ты же с детьми в гостях ночевать всё равно не останешься… Им спать надо, а какой тут сон, когда вокруг столько гостей?! — ответил ветер.

— Верно, — вздохнула туча.

— Ы–ы–ыыы, — тут же захныкали дождики, а ливень брызнул ветру прямо в лицо из водяного пистолетика. Туча коротко извинилась и тут же погналась за ливнем — уму–разуму учить: как себя в гостях вести надо… Вскоре вдали сверкнула молния и загромыхало.