Меган Моррисон - На землю с небес и дальше в лес

Рапунцель рухнула на груду мусора, что прежде была ее башней, и зарыдала. Ее не волновало, что камни больно впиваются в тело, что вокруг ликуют феи. Ведьма ушла. Она не оказалась в Гегууле вместе с Белой Феей, но то было слабое утешение. Ведьма умерла. Навсегда ушла в Запределье, куда Рапунцель хода не было.

Рапунцель посмотрела в зеркало.

Оно было большим, на деревянной раме оказались причудливо вырезаны цветы, листья и ветви. В стекле отражалась комната с низким потолком и мебель в ней, тоже украшенная вырезанными на дереве узорами. Основание кровати, по всей видимости, было сделано из причудливо изогнутых корней; комод, казалось, весь покрыт древесной корой. Все, что Рапунцель видела в крепости, создавало впечатление, что над постройкой этого места трудились многие, и они вкладывали в свое дело душу.

— Бедняжечка моя, — в сотый раз повторила Нэн, подбирая еще одну прядь волос в корону, которую она плела на голове Рапунцель. Нэн была уже пожилой, но крепкой и здоровой. Кожа ее из-за возраста казалась бледно-лавандовой. — Так долго высоко в башне, и никто не приходил тебе на помощь. Ты очень смелая девочка.

Рапунцель изучала свое отражение, чтобы отвлечься от этого разговора. Она так давно не смотрелась в зеркало, что и не подумала, как путешествие могло ее изменить. Она стала стройнее, загорела, на носу и щеках рассыпались веснушки. И, конечно, волосы...

Но больше всего изменились глаза. При взгляде в них затягивало в глубину. Эти глаза многое видели, многое знали.

— Я думаю о том, что ведьма сделала с бедными солдатами атамана, — продолжила Нэн. — Одним ударом магии убила их на месте и бросила атамана Флита на поле боя. Бессердечная стерва. Она заслужила худшей смерти, если тебя интересует мое мнение.

Рапунцель вздрогнула.

Нэн выпустила один золотистый локон. Он упал Рапунцель на плечо, задел пояс ее красного платья, которое нашла Нэн для пира. Его в честь Рапунцель сегодня устраивал атаман Флит. Платье принадлежало его матери, как объяснила Нэн. Ей пришлось надставить подол, чтобы длина стала подходящей. Нэн была очень добра к Рапунцель.

Откуда ей было знать, как больно Рапунцель слышать, насколько Нэн рада, что Ведьма мертва. Да, причины для радости были веские, и Рапунцель молчала, чтобы не испортить никому настроение. Горевать же по Ведьме она будет в одиночестве.

Возле зеркала стояла керамическая ваза с цветущей розой. Цветок был красным и совершенным. Рапунцель потянулась к нему и осторожно провела пальцем по краешку бархатного лепестка.

—У меня прекрасный сад, — сказала Нэн. — Флиту нравятся мои розы.

— Я тоже люблю розы.

—Тогда я украшу твои волосы. — Она отрезала стебель и вставила цветок в заплетенную корону на голове Рапунцель сзади. — Вот так! Встань, дай, я полюбуюсь.

Рапунцель встала.

— Да ты просто как картинка! — Нэн собрала свою рабочую сумку и, на секунду замерев в дверях, посмотрела на Рапунцель одновременно жалостливо и благодарно и повторила: — Смелая девочка.

Нэн вышла из комнаты, а Рапунцель тихо опустилась на кровать и попыталась собраться с силами перед тем, что еще предстояло. Рун вчера привел их с Джеком в Красноград, и Рапунцель больше не выходила из комнаты. Она чувствовала себя абсолютно вымотанной и не хотела видеть даже Джека. Через пару минут она спустится и окажется среди множества людей, которые хотят отпраздновать смерть Ведьмы и, что еще хуже, поблагодарить за это Рапунцель. Когда открылась дверь, она хотела было отослать посетителя, кем бы он ни был, обратно, потому что еще не была готова идти на праздник, но тут увидела вошедшую и от удивления растерялась.

— Мудрейшая!

Мудрейшая улыбнулась. Она была сейчас размером с человека и, хромая, двинулась к Рапунцель. На ее лице сиял здоровый румянец, и вообще она выглядела значительно лучше, чем в их прошлую встречу. Бледно-голубое платье очень ей шло, за спиной ярко сияло невредимое крыло, сломанное же исчезло.

— Где ваше крыло? — спросила Рапунцель, со страхом ожидая ответа.

Единственное крыло Мудрейшей легко затрепетало.

— Я не смогу летать, — отозвалась она, — но я буду жить. Красноземье теперь в безопасности, Рапунцель, так что не горюй о моем крыле. Это добровольная жертва, я готова была отдать и больше.

— Мне жаль. — Рапунцель хотела бы найти слова получше.

— Ты сделала больше, чем я смела надеяться. — Мудрейшая улыбнулась. — Я очень хотела увидеть тебя и поблагодарить лично.

— О, не благодарите меня, пожалуйста, не нужно. Все говорят мне спасибо, а лучше бы не стоило. Я не убивала Ведьму.

— Нет, ты совершила нечто большее.

— Что? Нашла Перводрево?

— Ты передала дар Перводрева Энвеарии, научила ее чётко видеть прошлое и настоящее. Никто, даже я, не верил, что такое возможно, и это спасло Энвеарии жизнь.

— Но я не спасла ей жизнь, она мертва, я видела ее кости!

Это было так странно: все, что осталось от Ведьмы — лишь хрупкие высохшие кости песочного цвета. Рапунцель завернула их в свои отрезанные волосы и похоронила там, где прежде стояла башня.

— Ее земную жизнь, — отозвалась Мудрейшая. — Белая Фея не смогла забрать ее в Гегууль.

— Кто это? Что еще за Белая Фея?

Мудрейшая села рядом с Рапунцель на кровать.

— Ты когда-нибудь слышала историю Разлома, или, как некоторые его называют, Раскола?

— Нет.

— Это история о том, как все мы были рождены. Четырнадцать великих фей хранили жизнь. Они договорились расколоться на тысячи кусочков и превратиться в фей, людей, зверей, деревья, сами страны Времии.

— Четырнадцать великих фей, но ведь стран всего тринадцать?

— Черная Фея стала не страной. Она раскололась первой и стала человечеством, придала форму Времии, привнесла ноту бренности бытия на все ее земли.

Рапунцель вспомнила черную молнию, ударившую в тело Ведьмы и отпугнувшую белый свет.

— Потом раскололись остальные, одна за другой. Сначала великая Красная Фея, следом прочие, даже Фиолетовая — последней. Только Белая отказалась. Она все еще целая и сидит в одиночестве в Гегууле.

— Она поэтому создает великанов? Чтобы не сидеть одной?

— Возможно, это одна из причин.

— А она вообще сходит с небес?

— Нет. Те, кто хочет заполучить кусочек ее силы, кто поддался соблазну обещания бессмертия, должны отправиться в Гегууль и заключить такую же кошмарную сделку, как Энвеария.

— Бессмертие — это вечная жизнь?

— Да.

— Получается, Ведьма могла бы жить вечно?

— Она потеряла силу, когда освободила тебя. Без этой силы выжить ей было невозможно, она уже давно должна была умереть. Именно поэтому ты нашла только её кости.

Рапунцель помолчала, обдумывая услышанное.