А. Декер - Отныне навсегда

— Мечты так легко потерять, — сказал человек в разноцветной шляпе, прислонившись спиной к полкам.

Рита порылась в коробке. Множество мраморных шариков перекатывалось по её дну, с мягким стуком ударяясь друг о друга.

— Моих родителей не может быть здесь, — сказала она, поднимая глаза. — Они слишком большие.

— Австралийцы с тобой бы не согласились. [2] Как известно, в Австралии всё наоборот, это давняя тема для шуток. Когда англичане бодрствуют, австралийцы спят. Рождество они празднуют летом. Да и вообще — всё у них там вверх ногами. Поэтому то, что для нас большое — для австралийцев маленькое, и наоборот (примечание переводчика). — Человек в разноцветной шляпе пожал плечами. — Возможно, твои родители не потерялись. Ты проверила второй этаж?

— Нет.

Он подтолкнул её к двери.

— Ну, так иди же, глупая девочка. Как я могу их найти, когда не могу быть уверен, что они действительно потерялись?

Красная дверь закрылась. Рита посмотрела на мраморный шарик, в котором пряталась её мечта, а затем осторожно положила его в карман и отправилась обследовать второй этаж «Отныне навсегда».

В киоске продавали кружки горячего растопленного мороженого, увенчанного снежными насыпями взбитых сливок. Рита воспользовалась деньгами, которые ей послала на день рождения тетя Мейбл, чтобы купить большую порцию шоколадного мороженого с сахарной карамелью. Тепло напитка разлилось по её телу от макушки до пальцев ног.

Какой подарок я должна выбрать, подумала она, делая еще один глоток. Ей очень понравилась парящая куртка, но ещё и кисточка, которая рисовала светом, и присасывающие перчатки, с помощью которых можно взбираться вверх по стенам.

Но, может быть, на втором этаже есть и что-то ещё более чудесное. Рита посмотрела на ближайшую витрину. Она была заставлена рамками для фотографий, одни из них были грубыми и деревянными, другие с изысканной золотой отделкой. Рамки были скучными. Рита собиралась двигаться дальше, когда вдруг заметила что-то странное. Подойдя ближе, она ахнула.

Каждая фотография была её! На них она была старше, но всегда улыбалась, как будто была занята интересным делом. На одном из снимков она была одета в белый халат и носила стетоскоп. На другом — кормила тигрёнка, в то время как картинка рядом показывала её обнимающей двоих детей. Справа от неё была фотография, где она стоит за кинокамерой, а с левой стороны — где она стоит перед ней. Кадр, на котором она в скафандре астронавта разгуливает по Луне, заставил ощутить удушье, в то время как её фото с кистью в руке и мазком краски на носу вызвало смех.

Чувствуя, как немного закружилась голова, она заставила себя отвернулась от витрины, чтобы не потратить впустую на разглядывание фотографий всё оставшееся время.

Родители, вероятно, забрели в какой-нибудь скучный магазин, решила она. Ну, в которых продают мебель, или часы, или глупые, толстые книги, заполненные цифрами. Взрослым нравятся такие места. Проблема была в том, что в «Отныне Навсегда» похоже, не было магазинов подобного рода. Она прошла мимо магазина, где продавались заводные насекомые, которые напевали, жужжали или гудели тоненькими жестяными голосками. Маленький мальчик стоял у прилавка вместе со своими родителями, покупая сине-зелёную стрекозу. Он пошевелил ей ушами.

Был книжный магазин, но у всех продающихся там книг были замечательные цветные обложки. Стоило открыть любую из них, и рисунки оживали, паря над страницами. Рыцари ехали верхом на единорогах, и волки осторожно крались через заснеженный лес. Рита не решилась задерживаться. Она быстро осмотрелась, нет ли здесь её родителей, а затем повернула налево, чтобы проверить следующий магазин.

Этот был полон плюшевых игрушек. Только это были не обычные слоны, тигры и собаки, которых можно найти в большинстве игрушечных магазинов. Рита не могла опознать ни одного вида этих животных, и каждое из них было уникальным. Большое существо, сидящее высоко на полке, могло быть жёлтым медведем с вороньими крыльями и хвостом как у белки. Она погладила голову мягкого, белого существа, напоминающего то ли пушистого дракона, то ли очень длинную лошадь с лапами как у льва. Глаза мягких игрушек, казалось, с надеждой следили за ней, пока она ходила по магазину в поисках своих родителей.

Она остановилась, привлечённая взглядом особенно яркой пары фиолетовых глаз. Мягкая игрушка размером с кошку, смотревшая прямо на неё, немного напоминала хвостатых лемуров, которых Рита видела в зоопарке. Лавандово-синий мех зверька выглядел мягче, чем сливочный крем в её напитке, а длинный пушистый хвост свисал почти до пола. Кончики остроконечных, как у летучей мыши, ушей увенчивали пучки тёмно-синей шерсти.

Рита была уверена, что если бы он умел говорить, то сказал бы что-то вроде «пррр-мур-муррр», что должно было означать: «Привет! Думаю, ты мне нравишься!»

Его звали Фердинанд. Рита не понимала, откуда она это знает, но это было единственное подходящее для него имя.

— Ты мне тоже нравишься, — сказала она, погладив его по голове. — Ты не видел моих родителей?

— Я могу вам чем-нибудь помочь?

Рита обернулась. Позади неё стояла ещё одна улыбающаяся женщина в красной униформе торгового центра.

— Я ищу своих родителей, — сказала ей Рита. — Вы их не видели? Моя мама одета в полосатую блузку, а у отца на левой руке татуировка в виде китайского иероглифа.

— О, мне очень жаль. — Женщина сменила улыбку на обеспокоенный взгляд. — Я не видела никого похожего.

— Хорошо, спасибо. Я проверю следующий магазин, — сказала Рита.

Женщина положила руку ей на плечо.

— Ты не можешь просто продолжать смотреть, — сказала она. — Ты должна найти их. Тебе нельзя оставаться без родителей, «Отныне Навсегда» закрывается через двадцать минут.

Она заставляла Риту уйти. Рита смотрела на неё, моргая.

— Но почему бы им просто не сделать объявление через громкоговоритель? — Спросила она.

Женщина слегка её подтолкнула.

— Иди. Живо!

Прежде чем уйти, Рита посмотрела на Фердинанда. Тот выглядел обеспокоенным. Если бы он мог говорить, он бы сказал «Мур-мрум-Мурр-пррум», что должно было означать: «Не оставляй меня!»

— Прости, — прошептала она и выбежала из магазина. У неё не было денег, чтобы его купить. Может быть, если она отыщет своих родителей… конечно, ей до сих пор нравилась куртка… и кисть…

Что имела в виду та женщина, когда сказала: «Ты не можешь просто продолжать искать. Ты должна найти их»? Разве одно не является следствием другого? Рита протёрла глаза. Счастливое и безмятежное удовольствие от разглядывания чудес «Отныне Навсегда» теперь сменилось колючками настоящего страха. Где её родители? Они, должно быть, тоже сейчас беспокоятся о ней. Так почему же они не догадаются сделать объявление по громкоговорителю, как всегда поступают разумные люди, когда кто-нибудь потерялся?