Марья-Леена Миккола - Анни Маннинен

— Послушай, Анни. Я понял, что этот наш план насчет работы был сплошным ребячеством. Если бы мы с тобой не стали ходить в школу, то за нами пришел бы полицейский и отвел бы нас туда. Да и вообще, знаешь, мне было сегодня даже приятно оказаться снова в школе. А наша Майя, учительница, меня сегодня похвалила.

— Надо же, ты так хорошо выучил уроки? — спросила Анни, не проявив к словам брата особого интереса.

— Да нет, нам еще уроков не задавали, — сказал Лассе. — Майя похвалила меня за то, что я нашел слова.

— Какие еще слова? — спросила Анни.

— Ну те… Слова, чтобы защитить природу, — сказал Лассе и покраснел.

— Как же тебе удалось их найти, когда даже сама Природа-Мать их не знает? И Муттиска не знает. И я не знаю.

— Как бы тебе сказать? Я написал воззвание, — ответил Лассе и отвел свой взгляд в сторону.

— Воззвание?

— Да, я написал на листе бумаги такие слова, чтобы построили очистные сооружения, которые спасут от загрязнения нашу реку, — пояснил Лассе. Он покраснел еще больше. — Потом я показал эту бумагу учительнице. Ведь наша Майя — друг природы, она уже несколько лет пробивает эту идею… Ну, и вот. Она, известное дело, сразу вдохновилась и сказала, что чуточку подправит мои слова и тогда это будет воззвание в защиту реки. Все жители смогут его подписать. А потом эту бумагу пошлют… ну в эту… в инстанцию.

У Анни даже рот от изумления остался открытым:

— В инстанцию?

— Да, Майя именно так и сказала: в соответствующую инстанцию.

Проговорив это, Лассе покраснел как рак и отвел глаза в сторону.

— Лассе, так значит, ты нашел слова! — выкрикнула Анни. — Мое путешествие было не напрасным, миленький Лассе!

Но тут девочка вспомнила все трудности и превратности пути и еще подумала, что как человек, выздоравливающий после болезни, она должна выглядеть бледной и слабой. И Анни вздохнула:

— Но это путешествие унесло все мои силы… Ты себе даже не представляешь, что это такое было!..

Лассе посмотрел на Анни понимающе, с неподдельным уважением. Но только он раскрыл рот, чтобы сказать сестренке что-нибудь ободряющее, как дверь распахнулась и в комнату вошла Майкки. С решительным видом подружка подошла к Анни.

— Ты почему в школу не пришла? — спросила Майкки тоном обвинителя.

— Ты разве не видишь, что я болею? — ответила Анни с такими же укорительными нотками в голосе. — И я еще не знаю, когда смогу подняться. Может, мне вообще не придется ходить в школу.

И Анни напустила на себя томный, усталый вид.

— Да ты просто должна прийти, потому что мне без тебя скучно, — сказала Майкки.

— Приду, когда поправлюсь, — чуть заносчиво ответила Анни.

— А учитель у нас такой чудесный, — проговорила Майкки с нежностью в голосе. — Как было бы хорошо, если бы он в меня влюбился.

— Хе-хе-хе! — рассмеялся Лассе. — В такого-то ребеночка!

Тут Майкки подошла вплотную к Лассе и влепила ему звонкую пощечину. Лассе так растерялся, что даже ничего не ответил. Что за муха укусила Майкки, обычно такую смирную, тихонькую девочку?

— Послушай, господин хороший, — сказала Майкки. (И где только она нашла такие слова: «господин хороший»? Во всяком случае, они прозвучали очень внушительно.) — Я ведь все время расту. И учти, господин хороший, может, как раз из нас с тобой и получится неплохая супружеская пара. Потому что когда-нибудь я непременно выйду замуж, уж это точно.

— Тоже мне… Сама дерется, пощечину влепила… Еще на такой жениться, да ни за что в жизни… — обиженно пробурчал Лассе, потирая щеку.

— Да я тоже еще не уверена, пойду ли за тебя. Мне больше нравятся черненькие, — сказала Майкки и посмотрела на Лассе так пристально, что мальчик смутился под ее взглядом. — Но судьбы своей никому не избежать, и, кто его знает, может мы как раз созданы друг для друга.

Но это было уже слишком. Лассе схватил футбольный мяч и ни слова не говоря пулей выскочил из комнаты.

— Анни, завтра ты должна обязательно прийти в школу, — сказала Майкки. — Я без тебя не могу.

— Ну если не завтра, то послезавтра приду, — ответила Анни таким тоном, словно делала подружке одолжение.

— А знаешь что, — сказала Майкки перед уходом. — Все жильцы нашего дома строят разные планы, как избавиться от Юлкуски, потому что она не ладит с детьми. Придется найти более подходящего человека.

Произнеся с достоинством эти слова, Майкки удалилась, по-взрослому степенно затворив за собой дверь.

«Да она за один день школы стала совсем другим человеком, — задумчиво сказала сама себе Ан ни. — Ой-ой-ой, вот интересно, а какой же я стану? А вдруг из-за школы нельзя будет превратиться в колдунью?»

В вечерних сумерках вверх по Казарменной горе поднимался высокий худощавый мужчина с густой бородой. Поправив рюкзак, он отыскал взглядом угловое окно на третьем этаже и, увидев там свет, остановился.

В это самое время мама Анни мыла посуду.

— Завтра еще отдохнешь денечек, а потом, доченька, тебе надо в школу. А то ты сильно отстанешь, — сказала она.

— Ну уж, отста-ану… Да они только буквы проходят, — протянула Анни обиженно. Она-то уже сотни сказок прочитала…

— Не говори так. Элиас Виртанен тоже ведь умеет читать, а все равно ходит в школу, — сказала мама.

Анни надулась и подошла кокну. «Вот и птицы все улетели в теплые края. Осень на дворе… Как грустно», — думала Анни. Во дворе громким лаем залился Тэри. Анни по привычке выглянула в окно. Там стоял какой-то мужчина. Силуэт его отчетливо вырисовывался на фоне вечернего неба.

— А знаете что? Папа идет, — проговорила Анни словно во сне.

Мама бросила недомытую посуду и кинулась к окну. Мужчина постоял немного и зашагал к дому. Мама не отрываясь смотрела вниз: капельки мыльной воды стекали у нее с пальцев. Анни показалось, что мужчина чуть заметно махнул рукой.