Коллектив авторов - Книга Сказок

– Вы же обещали, Гришейм! – раздался вдруг голос. – Что же вы наделали?! – в дверях стоял Бравербург. Его бесцветные глаза яростно пылали.

– Вы обещали забрать, но так и не приехали! – сказала Луиза, стирая злые слёзы. – А из-за вашего хлама моя девочка пострадала! – она сделала попытку вырваться из рук мужа.

– Всё было бы в порядке, если бы вы не нарушили своего обещания, – с какой-то горечью произнёс Бравербург, будто не слыша её, и подобрал шкатулку, нежно погладив её, как раненного щенка.

– Дорогая, иди наверх, я сейчас все улажу, – мягко сказал ей Гришейм и, дождавшись, когда жена скроется в холле, заговорил снова. – А докажите! – его речь сделалась жёсткой, казалось, ярость женщины вселилась в него. – У вас есть какое-нибудь письменное доказательство тому? Или свидетельство? Нет. Так что забирайте свою вещь, и уходите из нашего дома.

– Я не даю письменных обещаний. И письменные свидетельства тоже не нужны. Их можно сфабриковать. Лишь устные обещания, идущие от сердца…

– Имеют ценность, – закончил за него Гришейм. – Да-да, знаю уже! Но это мир бумаг. Так что уходите, или я вызову шерифа.

– Что ж… прощайте, – Бравербург насмешливо приподнял шляпу и вышел в ночь.

Гришейм, напряженно дрожа, смотрел на закрывшуюся за ним дверь. Странный человек. Не верит документам, но легко полагается на устное слово. Наверное, не место таким в этом мире – без бумаги так легко обмануть.

Сверху вдруг донёсся истеричный вопль. Гришейм бросился к жене. Луиза вжалась в угол детской и, не переставая визжать, пустым взглядом смотрела на бледную фигурку в кроватке. Там лежала изящная кукла. Ярко-голубые фарфоровые глаза смотрели прямо на женщину, а приоткрытые губы, казалось, шептали «мама».

– Ничего, дорогая, ничего, – Бравербург трясся в экипаже по неровной дороге, ласково поглаживая бока старой деревянной шкатулки. – Мы ещё найдём способ вернуть тебе человеческий облик. Наверняка в этом мире ещё есть люди, которые умеют держать обещания.

Когда Глебка родился, он выглядел не так, как обычный енот. У простых енотов шёрстка серенькая, а маска вокруг глаз чёрная. А Глебка оказался блондином: весь золотой, только на хвосте белые полоски, а маска – коричневая!

Енотиха Валентина, которая работала врачом в родильном доме, всплеснула лапками и сказала:

– Вот так чудеса! Вот так чудной енот! Помяни моё слово, Леся, натворит он у тебя дел.

А мама Леся сказала:

– Конечно натворит. Он же енот.

Глебка очень любил слушать музыку. Бывало, бежит по тропинке по своим делам, а на улице оркестр репетирует. Глебка тогда замирает на месте, глядя на музыкантов, а потом как начнёт лапками махать! Дирижёру подражает. Нет-нет да собьёт с ритма скрипача или трубача. А дирижёр, строгая ласточка по имени Ольфан, тогда обернётся и погрозит Глебке крылом: не мешай!

А мама Леся любила включить телевизор на музыкальном канале, только там показывали не оркестры, а группы. Три, четыре или пять обезьянок собирались в такие группы, играли на барабанах и разных гитарах и пели песни, потряхивая длинными волосами и корча смешные рожи. Глебка смеялся, подпевал и завидовал. И как-то раз он подумал: а чем он сам хуже обезьяны?

– Мам, а чем я хуже обезьяны? – спросил Глебка.

– Ты гораздо лучше любой обезьяны, – ответила енотиха.

– Тогда я уж точно смогу сам собрать свою музыкальную группу!

И Глебка стал бегать в гости ко всем своим друзьям и звать их в группу. Тощий белый пёс Крапиц равнодушно согласился, он часто скучал и выл на луну и был рад всякому занятию. Красавица кошечка Мари была очень ленивой и волновалась за маникюр на коготках, но согласилась, когда Глебка пообещал раздобыть ей новые серёжки. Согласился и свин Барберот – он был гордый и важный, и Глебка сказал ему:

– Без тебя у нас ничего не получится!

Барберот раздулся от чувства собственной важности и величественно кивнул.

Осталось только найти инструменты. В их маленьком городке ничего похожего не продавалось. Мама Леся сказала, что можно заказать по почте, но это стоит так дорого, что даже всем городом не получится собрать столько денег. Тогда Глебка решил пробежаться по улицам и посмотреть по сторонам: вдруг попадётся что-то подходящее?

Вот Глебка бежит, бежит, головой вертит, смотрит: бутылка стеклянная лежит! Постучал по ней коготком: как звучит! Вот и инструмент для ленивой кошки. С таким инструментом можно половину песни дремать, а потом: дзын-нь! Ещё полпесни дремать и в конце опять: дзын-нь! Глебка взял бутылку и побежал дальше.

Бежит Глебка и видит: гребешок лежит на подоконнике. Поскрёб по нему коготком. Такой приятный скрип! Если так тихонько скрипеть, то музыка будет гораздо интереснее. Псу Крапицу придётся по душе такое занятие, он не любит делать много шума.

Енотик прыгнул на подоконник, взял гребешок, смотрит, – а в доме несколько кастрюль, да такие, что загляденье! Можно сделать свину Барбероту настоящую барабанную установку, как у обезьян из телевизора. Отбивать ритм – это очень важно, на нём держится вся песня. Барберот будет гордиться.

Глебка кастрюли по одной оттащил себе во двор.

Вот только не было у него никакой гитары. Где же её взять? Стал Глебка думать. Гитара звучит, потому что у неё есть струны, и они очень туго натянуты. Что бы найти похожее? Енотик повертел головой и увидел бельевые верёвки, протянутые от одного дерева к другому. Вот и гитара! Снял Глебка всё бельё, бросил в кучу, вбил в землю два колышка и, нарезав верёвку на кусочки, натянул себе шесть струн, как на настоящей гитаре.

И позвал друзей на первую репетицию.

Песню Глебка ещё не придумал, поэтому решил петь просто «ля-ля-ля». Крапиц обещал подпевать ему: «Ууууу!» Мари тоже захотелось петь, поэтому она решила время от времени выводить музыкальное: «Мя-ау!»

Друзья сели за свои инструменты, Глебка махнул рукой, и по его команде началось: Барберот стал дубасить по кастрюлям так, что расчёску Крапица никто не слышал, енотик самозабвенно дёргал струны, у которых у всех была почему-то одна и та же нота, а Мари звенела бутылкой, и пела:

– Мя-а-ау!

А Глебка вторил:

– Ля-ля-ля-а-а-а!

И Крапиц подвывал:

– У-у-у-у-у!

Такой концерт устроили зверята, что все соседи сбежались посмотреть, что у Леси во дворе происходит. Друзья заволновались и давай стучать, скрипеть и звенеть ещё громче и выть, и мяукать, и лялякать ещё протяжнее.

– Так вот где моя бутылка! – воскликнула корова с соседней улицы. – Я собирала в неё молоко.