Рyне Белсвик - Простодурсен Лето и кое-что еще

– Я ещё и не то могу, – заявил Пронырсен. – Я могу прыгать с гор и не разбиваться. Хотите попробовать?

Что это сделалось с Пронырсеном? Когда он успел стать таким компанейским парнем? Сдобсена скрутили завидки. И то сказать – Пронырсен вмиг стал настоящей звездой. Все уже позабыли, что собирались идти в заграницу, и, пыхтя от усердия, осваивали очередную игру от Пронырсена. Даже Октава послушно взобралась на камень. А что Сдобсен в этих игрищах не участвует, никто и не заметил. За что Пронырсену такая популярность? Что в этом дремучем Пронырсене особенного? «Зажмурьте глаза и спрыгните с камня»… Дикость и глупость…

«Ну и ладно, – подумал Сдобсен, – раз так, пойду в заграницу один». Он тут же вспомнил, что не знает дороги, но это его не остановило.

Сдобсен миновал группу дуроломов: они стояли на камнях с закрытыми глазами и не обратили внимания, что кто-то прошёл мимо. Они вообще ничего, кроме Пронырсена, теперь не замечали.

На вершине склона Сдобсен остановился перевести дух. «Я был одним из вас, – думал он, – но вы меня не оценили. Стоило какому-то шуту выйти из лесу – вы забыли меня в ту же секунду. Теперь живите сами. Как хотите, так без Сдобсена и справляйтесь. А я дойду до моря и уплыву от вас в заграницу. Да-да, – думал он, – обходитесь теперь без меня!»

Но вот вопрос: сможет ли он сам обойтись без них? Об этом Сдобсен решил не думать.

Тут дуроломы спрыгнули с камней и загалдели внизу.

«Ничего, скоро я перестану их слышать», – подумал Сдобсен.

Он ещё постоял на вершине. Ему хотелось запомнить Приречную страну во всех подробностях, чтоб никогда не забыть. Это очень хорошая страна. Но никто здесь не понимает Сдобсенов.

«Интересно, я правда уникальный? – думал он. – Хорошо бы ещё до заграницы разобраться, в чём моя уникальность состоит. Ладно, – успокоил он себя, – в загранице всё само узнается».

Меж тем море казалось бескрайним. Сколько же времени придётся его переплывать? Тут можно и за день не управиться. Надо ли так рисковать? Всё-таки он один-единственный Сдобсен на весь белый свет…

«О нет, – подумал он тоскливо. – Не хватало только этой клоподавли у меня в голове. Бедный я, несчастный. Стою один здесь на горе, а все резвятся на траве. Почему я не могу наслаждаться жизнью со всеми вместе? Зачем мне надо было тащиться на эту гору проклятую?»

– Сдоб-сен! – вдруг закричали снизу.

Он не ответил.

– Ты забыл свои вещи! – кричали они.

– Сейчас позагораю и приду, – ответил он и пошёл вниз.

– Ты загорать ходил? – спросила Октава.

– Да. И заодно придумал для нас весёлую потеху.

– Какую?

Придумать Сдобсен ничего не придумал. Просто ему очень захотелось так сказать.

– У меня тоже есть игра, – промямлил он.

– Какая? – оживился Простодурсен.

– Пока не выбрал, я много знаю.

– Давай одну.

Сдобсен повертел головой. Все были весёлые и возбуждённые. Они с удовольствием поиграли и теперь предвкушали новую игру. Даже Пронырсен, похоже, хотел играть.

– Закройте глаза, – сказал Сдобсен.

Они послушно закрыли глаза. Сдобсену это понравилось.

– А дальше что? – спросил Простодурсен.

– Теперь стойте с закрытыми глазами.

– И всё? – удивился Простодурсен.

– Исподтихов берегитесь! – громко прошептал Пронырсен.

– Помолчи! Здесь я командую, – строго одёрнул его Сдобсен.

– Стоять долго надо? – спросила Октава.

– Я думал, ты по-настоящему хочешь играть в мою игру, – обиженно протянул Сдобсен, тем временем лихорадочно пытаясь эту игру сочинить. Она не сочинялась.

– Командуй дальше, задира-командира, – сказал Простодурсен.

– Я уже скомандовал вам закрыть глаза.

– И всё? Новых команд не отдашь?

– Почему же? Слушайте новую команду: теперь представьте, что вам на макушку упала луна. Кто самый смелый и дольше всех не откроет глаза, тот выиграл!

– Ну нет, – сказал Простодурсен, – так дело не пойдёт. Луна не падает.

И он взял и открыл глаза. И все тоже открыли.

– С исподтихом было страшнее, – встряхнул головой Утёнок.

– Исподтихов никаких нет, – ответил Сдобсен, – а луна есть.

– Луны сейчас тоже нет, – возразил Простодурсен. – Чего нет, то на голову не падает.

– А солнце? – предложил Сдобсен. – Закройте опять глаза.

– Нет, – запротестовала Октава, – нам пора идти. Если мы хотим увидеть заграницу, мы не можем ждать, пока солнце свалится нам на голову.

– Мне пора домой, к моим дровам! – весело крикнул Пронырсен и помчался вниз по склону. Он насвистывал. Его точно заменили на нового Пронырсена, посвежее и пободрее.

– Знаете, о чём я только что подумал? – спросил Сдобсен. – В загранице сейчас время отпусков. И все заграничные жители разъехались.

– Куда? – спросил Ковригсен.

– Они уезжают в отпуск в другие места, – ответил Сдобсен.

– И в загранице никого не остаётся? – спросил Простодурсен.

– Боюсь, что нет.

– А где эти другие места? – спросила Октава.

– Не знаю, – признался Сдобсен. – До этих мест я ещё не дочитал. Но заграница сейчас наверняка стоит пустая. Хорошо, что я об этом вспомнил, пока мы туда не дошли.

Они поглядели друг на дружку. Посмотрели в небо. Послушали, как насвистывает Пронырсен, хлопоча у своей норы.

– Здесь чудесный вид, – сказал Сдобсен. – Почему бы нам не поставить палатку тут?

– Да! – в восторге закричал Утёнок. – На Летнем склоне замечательно! Здесь случается всё и никогда не скучно!

– Тогда чур я схожу на речку, – сказал Простодурсен. – У меня рюкзак забит бульками. Вас это не смутит?

– Да нет, – пожал плечами Ковригсен, – у нас же отпуск.

– Вот именно, – кивнула Октава. – Мы никуда не торопимся.

– А когда стемнеет, зажжём фонарь. И вкопаем шепталочку, – напомнил Утёнок. – Но пока светло, я тоже хочу на речку – купаться!

– Почему вы не стали закрывать глаза, когда я скомандовал? – спросил Сдобсен.

– Можем попробовать ещё раз вечером, – ответил Простодурсен. – Если ты так хочешь, давай сыграем снова, когда луна выйдет.

Луна стала больше. Вечером она повисла над Летним склоном как круглая ситная булка.

Снова была расставлена палатка. Вбита в землю шепталочка. Походники поужинали высушенными на солнце коврижками, и теперь в тени чемодана пировали мухрышки, объедались крошками.

– А не сыграть ли нам в ту игру, где луна? – прошептал Простодурсен.

– Это можно, – тоже шёпотом ответила Октава.

– Ты будешь судьёй, хорошо, Сдобсен? – сказал Ковригсен. – Там ведь кто дольше всех простоит с закрытыми глазами, тот и выиграл, да?

– Да, – кивнул Сдобсен.

– Мне, главное, не заснуть стоя, – прошептала Октава.

Утёнок спросил, не надо ли им встать на камни. Но в этом не было смысла: когда луна падает на голову, всё равно, где стоишь.