Тамара Крюкова - Чародейка с задней парты Сказочная повесть

— Это только так кажется. Сама ты и пару метров не проедешь, — заявил уязвлённый тренер.

— Как нечего делать, — фыркнула Июлька.

Такое непочтительное отношение раззадорило роллера со стажем.

— Хорошо. Давай на спор. Если сумеешь доехать вон до того угла, я тебе куплю ролики, — щедро предложил Макс. — А если нет, то ты меня поцелуешь.

— Размечтался, — усмехнулась Июлька.

— Ну что, слабо? Жалко, что этот придурок Ермолаев не увидит, — сказал Макс.

— Вася не придурок, — оборвала его девочка.

— Это тот пацан, который придумал реактивные присадки? Занятный парнишка, — встрял в разговор старшеклассник по имени Дима.

Макс не мог оставить его реплику без внимания. Дима был здесь непререкаемым авторитетом не только потому, что учился в одиннадцатом классе. Общительный и жизнерадостный, он преуспевал во всех видах спорта, даже имел титул мастера спорта по плаванию.

— Ты его просто не знаешь. Шизик полный. Тупой, как сибирский валенок. Из двоек не вылезает, — сказал Макс, чтобы развенчать соперника.

— Он талантливый, а тебе просто завидно, — вступилась за друга Июлька.

Девочка даже не подозревала, насколько она права. Её слова подействовали на Ливнева, как угроза на каракатицу. Из него тотчас Из него тотчас выплеснулась чернота.

— Да ты сама такая, как он! Крутую из себя строишь? Ладно. Если доедешь до угла, я признаю, что Ермолаев гений — сказал Макс.

— И купишь мне коньки; — добавила Июлька.

— С превеликим удовольствием. А если нет, то ты скажешь Ермолаеву, что он урод и недоумок. Поцелуй — само собой.

Июлька не сомневалась в победе. До угла было рукой подать. К тому же она так разозлилась на Ливнева, что просто не могла отказаться от спора.

— Все свидетели, — громко призвал Макс.

В здешней тусовке всегда были рады зрелищу. Июлька встала на коньки и с первого шага поняла, что погорячилась. Даже в одном тапке-скороходе она чувствовала себя увереннее. Обутые в коньки ноги скользили вперёд, нисколько не заботясь, что тело за ними не поспевает. Июлька выгнулась дугой, чтобы удержать равновесие, но переборщила и стала заваливаться назад. Она замахала руками, словно ветряная мельница, но и этот манёвр не помог. Ноги разъехались в разные стороны. Она снова прогнулась, в позе больного, скрюченного тяжёлой формой радикулита, проехала пару метров и бесславно грохнулась на асфальт.

Ливнев смотрел на неё с ехидной улыбочкой.

Июлька разулась и босиком пошла к скамейке, под которой оставила туфли.

— Ну что? За проигрыш надо платить, — напомнил Макс.

Июлька молча обулась, подошла к нему и чмокнула в щёку так, что ни у кого не осталось сомнений, бородавчатую жабу она поцеловала бы с большей теплотой.

— Так не считается. Давай по-взрослому, — сказал Ливнев.

— Такого уговора не было, — отказалась Июлька.

— У тебя ещё должок остался. Ермолаеву сказать, не забыла?

— Вот приду домой и скажу.

— А откуда я узнаю, что ты меня не обманула? Нет уж, давай при свидетелях. Кто со мной? — Макс вопросительно посмотрел на собравшихся.

Старшеклассники оставили его призыв без внимания, а представители шестых и седьмых классов колебались. Макс был среди них заводилой. Ссориться с ним никому не хотелось. К тому же новенькая сама нарвалась. В общем, поддержать Макса согласились четыре человека.

— Неужели вам нравится смотреть, как кого-то унижают? — спросила Июлька.

— А не надо было спорить, — резонно заметил ближайший прихлебатель Ливнева Юрка Сорокин, по прозвищу Сорока.

Шли молча. Июльку вели, как партизана на расстрел. Она чувствовала себя одновременно и злой, и несчастной. Если бы она могла, то превратила — бы Ливнева в таракана. Но Дневник был надёжно спрятан под подушкой дивана.

Дойдя до дома на Вишнёвой улице, Июлька не узнала двора. Вместо бурьяна перед домом красовался коротко стриженный газон.

«Никак бабушка всё же принялась за волшебство?» — воспрянула духом девочка, но искорка радости тотчас угасла. Июльке предстояло сделать самый паршивый поступок в жизни. Она обернулась к Ливневу.

— Пожалуйста, давай отменим этот спор. Я сделаю всё, что хочешь, только не это, — взмолилась девочка.

— Уговор дороже денег, — жёстко отчеканил Макс.

Презирая и ненавидя себя, Июлька вызвала Васю на улицу.

Увидев группу ребят во главе с Максом, тот почуял недоброе. Все молчали. Вася переводил взгляд с одного лица на другое. Макс подтолкнул Июльку в бок:

— Ты, кажется, хотела ему что-то сказать.

Июлька закрыла глаза, чтобы не видеть Васино лицо и выпалила:

— Ты урод и недоумок.

Большего удара Вася в жизни не получал. Он побледнел и пошатнулся, как будто её слова прорезали его автоматной очередью, а потом резко развернулся, заскочил в дом и захлопнул за собой дверь.

Июлька хотела побежать за ним, но прежде ей нужно было разобраться с Ливневым. От злости девочка разрумянилась. Её рыжие вихры взметались от ветра, как язычки пламени. В зелёных глазах пробежали искры, но голос звучал спокойно, почти елейно. Приходилось вспомнить бабушкины уроки: волшебница не позволяет эмоциям взять верх над собой. Если бы Июлька вспомнила об этом раньше, она бы не влипла в эту скверную историю. Но кулаками, которыми машут после драки, нужно бить себя по голове.

— Давай поспорим, что завтра я буду кататься лучше вас всех. Если нет, я поцелую тебя по-взрослому, — предложила Июлька.

Рыжая была полна сюрпризов. Макс снисходительно усмехнулся:

— Давно бы так. Давай.

— А если ты проиграешь, то поцелуешь дворового пса, при всех извинишься перед Васей и перестанешь его донимать.

По мнению Ливнева, это условие было лишним, но поскольку он уже ощущал торжество победы, то решил не перечить.

— Замётано!

Макс подмигнул друзьям. Девчонка откровенно напрашивалась на поцелуй. Корова на льду и то проявляет больше грации и мастерства.

Июлька с олимпийским спокойствием повернулась и вошла в дом.

Васи нигде не было. Она поднялась на чердак. Он сидел в потёмках, ссутулившись и уткнувшись в колени.

— Послушай… — начала Июлька, но Вася оборвал её на полуслове:

— Ты уже всё сказала!

Он вскочил, и торопливые шаги загрохотали вниз по лестнице. Пока Июлька спустилась и выбежала на улицу, Васи уже и след простыл.

Бабушка озабоченно спросила:

— Что случилось? Куда побежал Вася?

Июльке не хотелось рассказывать о том, что произошло, и впутывать взрослых в свои проблемы. Прежде бабушка всегда вызволяла её из беды, качала головой и говорила: «Пора бы тебе повзрослеть». Сейчас Июлька впервые осознала значение этих слов. Она сама должна отвечать за свой поступок.