Евгений Енин - Девочка-мебель

На следующую ночь жёлтые шторы снова начали колыхаться.

– Мать, мать, подойти к окну, – позвали жёлтые шторы.

Мать подошла к окну, жёлтые шторы схватили её, задушили и куда-то спрятали.

На следующую ночь жёлтые шторы снова начали колыхаться.

– Брат, брат, подойти к окну, – позвали жёлтые шторы.

Брат подошёл к окну, жёлтые шторы схватили его, задушили и куда-то спрятали.

На следующую ночь жёлтые шторы снова начали колыхаться.

– Девочка, девочка, подойди к окну, – позвали жёлтые шторы.

А девочка заранее позвала милиционера. Милиционер выскочил из-под кровати, и начал стрелять в шторы. Из них полилась жёлтая кровь, и они умерли.

– Вообще чушь какая-то.

Янка сдвинула стволом пистолета милицейскую фуражку на затылок. Спрятала пистолет в кобуру, подошла к шторам, схватила, хорошенько дёрнула, скорее даже повисла, и шторы с треском оторвались от гардины. Запинав мокрые тряпки в угол, Янка осмотрела поле боя. Вернее, стену боя. В трубе центрального отопления одна из пуль пробила дыру, из неё хлестала жёлтая ржавая вода.

– Да, девочка, придётся вам сантехников вызывать. Родители-то где?

– Исчезли, – пискнула девочка. – Их шторы задушили.

– Ага, два раза. Никого ещё шторы не душили. А это что?

Между шкафом и стеной обнаружилась небольшая ниша, при висящих шторах незаметная. А в нише нашлась дверца.

А когда открыли эту дверь, там нашли отца, мать и брата, всех задушенных.

– Уйди зараза, – отмахнулась Янка пистолетом от нового варианта страшилки про жёлтые шторы.

За дверью, в малюсенькой, не больше кладовки комнатке и в самом деле сидела вся семья. Живая, но действительно придушенная, дышали они ртами, хватая воздух как рыбы на берегу. Отец зашёлся в кашле. Брат оглушительно чихнул.

– А, ну всё понятно. Шторы их задушили, как же. Давайте, выходите по одному.

Каждому выходящему Янка капала в нос капли от насморка.

– Их не шторы задушили, их простуда душила, – объяснила Янка девочке. – Шторы-то у вас почему колыхались?

– Потому что жёлтые, – робко предположила девочка.

– Ага, жёлтые. Потому что сквозняки. Вот они все и простудились, пока по ночам искали, откуда дует. Хотя, что тут искать.

Янка сунула палец в щель между оконной рамой и стеной.

– Вам граждане, ремонт делать надо. Поставьте, как все нормальные люди, пластиковые окна, и не будут шторы по ночам колыхаться. Или хотя бы утеплитель для окон попросите в соседней страшилке, там как раз ремонт. А шторы потом хоть оранжевые вешайте.

– Да, – маме удалось продышаться, – главное, не жёлтые. Потому что жёлтые…

Потому что жёлтой была кофточка.

Купила мама девочке кофточку. Жёлтую. Девочка её очень полюбила и всегда надевала.

– Мама, меня кофточка душит, – пожаловалась однажды девочка маме.

– Не выдумывай, дочка, – ответила мама.

– Мама меня кофточка душит, – снова пожаловалась девочка.

– Не выдумывай, дочка, – ответила мама.

Девочка снова пожаловалась:

– Мама, меня кофточка сильно душит.

– Не выдумывай, дочка, – ответила мама.

Прошло ещё время.

– Мама, меня кофточка очень сильно душит, почти задушила, – пожаловалась девочка.

– Не выдумывай, дочка, – ответила мама.

А однажды она к ней подошла, а девочка уже не дышит. Так кофточка её задушила.

– Так, отойдите в сторонку, – отодвинула Янка рыдающую над телом дочери мать.

Она взяла зеркальце и приставила её ко рту девочки. Зеркальце затуманилось.

– Дышит она ещё, можете не убиваться. Но как-то слабо дышит. Ну-ка.

Янка начала расстёгивать пуговицы жёлтой кофточки. Они расстёгивались со звоном. С помощью матери кофточку удалось стянуть с девочки.

– Понятно. Вы, уважаемая, когда кофточку дочери купили?

Янка держала на вытянутой руке, перед лицом матери кофточку размером на пятилетнего ребёнка.

– Когда она в старшую группу пошла, в са-а-адике, – зарыдала мать.

– А сейчас она у вас в какой группе?

– В третьем кла-а-ассе! – провыла мать.

– Гражданочка, ну чем вы себе думаете? Если на ребёнка кофточку надеть в два раза меньше по размеру, чем нужно, кто угодно задушится. Она вам ни на что больше не жаловалась? Что ноги в сапожки не входят?

– Жа-а-аловалась, – мать размазывала по лицу слезы.

– Гражданочка, вы бы как-то обращали внимание, на то, что у вас ребёнок вырос. Хватит реветь, идите одежду покупайте.

– Ха-а-арашо!

Мать с дочерью исчезли.

– И что? Ещё страшилки будут? – спросила Янка пустоту внутри стены. – Вася, ты как там? Видно ещё страшилки? А то тут какая-то уже мелочь пошла.

Вдалеке, там, где в наружной стене виднелся подоконник окна в гостиной, начали собираться полупрозрачные привидения.

– Как можно было в такие дурацкие страшилки попадаться, я не знаю.

Янка скрестила руки на груди и даже надулась от возмущения.

– Вот не ври, что ты не пугалась.

Фёдор не раз вздрагивал, пока она рассказывала.

– Ну… Ну да, пугалась. Знаешь, когда ты внутри стены, а потом ещё и внутри страшилки, и ты не слушаешь её, а это всё с тобой на самом деле происходит… Конечно, страшно.

– А оно на самом деле происходило?

– Да откуда я знаю? Спроси у привидений, если очень хочется.

Фёдор подумал, встал, кашлянул, помялся, и интеллигентно постучал согнутым указательным пальцем в электрическую розетку.

– Кгхм. Василий. Василий, не могли бы вы выйти.

– Дурак, я здесь.

Василий висел в воздухе у него за спиной.

– Ой! – испугался Фёдор. – Ой. А я хотел спросить, а с Янкой это всё на самом деле было?

– Интересуешься? – мрачно усмехнулся Василий. – Ну, давай, сходим, ты проверишь. Вот так сложи руки.

– Нет! – Фёдор поспешно спрятал руки за спину.

Янка улыбнулась.

– То-то же.

– А они там остались ещё? Страшилки?

– Да мелочь всякая, – махнул полупрозрачной рукой Василий. – В общем, и не страшные даже. Ну, знаешь, вроде того, как в детском лагере появилась белая простыня, красная рука и зелёные пальцы. Того, кто этой простыней накрывался, красная рука душила, а зелёные пальцы щекотали до смерти. И когда родители приехали детей забирать, там вместо лагеря было детское кладбище.

– Как же это не страшно? – поёжился Фёдор.

– Конечно, не страшно. От щекотки ещё никто не умирал. Мы специально эту страшилку не трогаем. Когда настроение плохое, ходим в неё посмеяться.

– Ну, вы даёте, – Фёдор оценил особенности повседневной жизни привидений. Вдруг глаза у него загорелись. – Слушайте, у меня есть предложение. Василий, а ты вот всё время в стене сидишь?