Рахиль Гуревич - Два трюфеля. Школьные хроники

Обычное школьное утро. Дети заходили в класс, здоровались с Галиной Юрьевной, садились за парты, вытаскивали из рюкзаков учебники, тетради, комиксы и альбомы с наклейками. Поля вкатила в класс игрушечную коляску.

− Полина! Что это? – опешила Галина Юрьевна, округлив глаза.

Ребята тоже уставились на Полину.

− Здравствуйте, Галина Юрьевна! Здравствуйте ребята, − сказала Поля как ни в чём не бывало, как будто каждый день так вот в школу с коляской заявлялась.

− Поля! Ты что это коляску привезла?

− Тихо! У меня там малыш спит! Отойдите! Не будите!

И ребята отходили, пожимая плечами; кто-кто крутил пальцем у виска, кто-то помогал коляске проехать: коляска то и дело застревала в проходе. Полина докатила коляску до своей парты, сняла рюкзак, села спокойно на стул.

− Полина! – строго сказала Галина Юрьевна. – Школа – это не детский сад! Чтобы больше никаких колясок в классе!

− Хорошо, Галина Юрьевна.

Запел звонок на урок. Галина Юрьевна объясняла свою любимую математику, а дети всё удивлялись и хихикали: смешно же, что в классе коляска − не каждый день такое случается.

− Что? – возмущалась Галина Юрьевна. – Что смешного в том, что первое и второе слагаемые дают сумму?

На перемене Поля вывезла коляску в коридор. Она прогуливалась туда-сюда, баюкала пупсика, кормила его из бутылочки. О коляске быстро разузнали. Из дверей, из-за углов выглядывали хихикающие рожицы. Выглядывали и прятались. Мальчишки носились как угорелые и улюлюкали вслед девочке с коляской. Хулиган из третьего «Б» хотел отнять коляску. Но Поля так царственно посмотрела на Хулигана, что он осёкся. Хулиган быстро опомнился, хотел размахнуться, хотел поддать коляску ногой, послать эту глупую коляску к лысым, тупым ёжикам, хотел её перевернуть… Но Поля строго посмотрела на Хулигана, и он остановился на полпинке, и рванул прочь по коридору, сам не понимая почему.

На следующей перемене пошли завтракать. И Поля пошла завтракать. С коляской и с пупсиком. Коляска медленно «шагала» вниз по лестнице. Вокруг смеялись и тыкали пальцами. Тут, откуда ни возьмись, появился Хулиган и очень ловко спустил коляску на первый этаж. И никто уже не смеялся – все же боялись Хулигана.

Дорогу к столовой преградила медсестра:

− С коляской нельзя! Негигиенично!

Поля не стала препираться – она развернулась и покатила коляску обратно, прочь от столовой.

− Полина! Вернись! – заволновалась Галина Юрьевна.

Галина Юрьевна очень переживала, если ребята голодные. Галина Юрьевна пообещала медсестре, что коляска – на один единственный раз, и больше коляски в столовой не будет, тогда Полю с пупсиком пропустили.

− Надо же! – возмущалась буфетчица, и её щёки, похожие на блины, подскакивали от негодования. – Тридцать лет в школе работаю, чего только не насмотрелась: и термосы в столовую приносили, и кастрюльки, и мыльный порошок в кашу врагам сыпали, но чтоб коляски с пупсиками завтракать приходили – такого не припомню. Правда… один весной на скутере в столовую въехал, но то – одиннадцатиклассник, поспорил на деньги. А тут – девочка, и такая серьёзная, и такая симпатичная!

Хулиган дождался, пока Поля допьёт из трубочки коктейль, пока дожуёт булочку. Коляска «поднялась» по лестнице обратно, и Полина, уже совершенно освоившись, вкатила сытого пупсика в класс.

На следующей перемене к коляске подошла завуч. Очень строгая завуч. И все хихикающие в кулачок девочки скрылись в дверях. А улюлюкающие мальчики сделали вид, что они мирно прогуливаются по коридору и рассматривают стенд под названием «Бажову—200 лет!» Завуч очень строгим голосом попросила Полю не привозить больше коляску. Галине Юрьевне завуч сделала замечание.

А после уроков, на выходе из школы, к Полине подошёл директор. И тут же стало пусто – будто сейчас урок, а не перемена. Директор школы потребовал больше не приносить, не привозить, не прикатывать в школу никакие игрушки – Поля спокойно кивнула в знак согласия. Директор сделал замечание и завучу, и Галине Юрьевне.

Поля и Хулиган вышли на школьное крыльцо, осторожно, чтобы не разбудить пупсика, спустили коляску с лестницы. Пошли вдоль школьной ограды. Прохожие не обращали на детей внимания: что в этом особенного – девочка катит по улице игрушечную коляску, мальчик семенит за девочкой, сгибаясь под тяжестью двух рюкзаков – настоящий джентльмен.

Поля остановилась и стала поить пупсика из игрушечной бутылочки. Тётя, почти такая же толстая, как пакеты, которые она тащила, улыбнулась и сказала:

− Вот молодцы, ребятки! Отличники, наверное?

Хулиган хотел по привычке нагрубить тёте, обозвать её лысой толстой ежихой, квочкой, клушей или другой какой обидной птицей, хотел закудахтать, как настоящая утка, но вместо этого приосанился и ответил:

− Конечно отличники! А вы как думали?

− А мне теперь учиться некогда, − сказала Поля. – У меня братик родился! Мне надо за ним ухаживать.

− Вот это – братик? – тётя указала на коляску.

− Нет! Братик дома с мамой. И я теперь как мама – с коляской. И как мама – с малышом!

Хулиган заботливо поправил в коляске одеяло – ветер же на улице, Поля сказала, что малыша может продуть.

Рисунок Риты Гарнык

Алексей Альбертович был очень строгим учителем физкультуры, ещё он был очень активным и деятельным. Кроме уроков и секций, он отвечал за «здоровье-сбережение» детей. Физрук приходил на все родительские собрания и рассказывал о вредной пище и плохом зрении. Ещё Алексей Альбертович писал научные работы и проводил для этого эксперименты. Эксперимент – это такой опыт, такое действие, которое много раз повторяется. А научная работа – это когда какое-нибудь явление изучают. Вот физрук изучал, какой вес должен быть у ранца, чтобы первоклассник не горбился, чтобы у первоклассника не развилась сутулость или кривопозвоночность.

Для своих опытов Алексей Альбертович выбрал первый «А». Сначала Алексей Альбертович повёл первый «А» в кабинет медсестры. Там всех детей взвесили на механических весах с рычажками, Алексей Альбертович всё в папочку записал. Оказалось, что Диана Грядицкая 16 килограммов весит, а Вован Балдин – целых 40. У Славы Словарёва рост – 116 сантиметров, а у Илюхи Зачиняева – 145.

– Внимание, – многозначительно поднял палец вверх Алексей Альбертович. – Эти измерения внутри моего эксперимента показали, какие мы все разные: худые и не очень, высокие и не очень.