Рахиль Гуревич - Два трюфеля. Школьные хроники

Почти никто не слышал дедушкиного признания и предложения. Не слышно было, что ответила Татьяна Ефимовна. Все ещё рыдали. Рыдала Галина Юрьевна, рыдала бабушка Зачиняева, всхлипывала мама Кости Подленко… И Татьяна Ефимовна расплакалась от счастья − впервые в жизни ей сделали предложение.

− Вот она, − с торжеством говорила Татьяна Ефимовна. – Вот она великая сила искусства. Вот так когда-то рыдали перед радиоприёмниками после радиоспектаклей миллионы советских людей, и писали сотни писем с отзывами.

− Но позвольте, − смахнула скупую слезу лектор. – Тема не раскрыта. Где же озеленение.

− Неужели непонятно? В этом мире озеленение, увы, невозможно. А в оленьей стране ничего озеленять не требуется, − сказала Татьяна Ефимовна.

− Позвольте не согласится, − заявила толстая чиновница. – Озеленение всегда возможно. Есть земля, значит, можно и нужно озеленять. Это называется городской ландшафтный дизайн. И не надо спектаклем пудрить детям мозги и на жалость давить.

Татьяна Ефимовна только собралась ответить, но библиотекарь пронзительно засвистела в свисток:

− Жюри! Выносите вердикт!

Лектор и её холёные подружки проголосовали за толстую чиновницу и её команду «Тень и свет», а Галина Юрьевна, дедушка и библиотекарь за команду Татьяны Ефимовны «Точка отсчёта».

− У нас два первых места, и два вторых, − сообщила библиотекарь и начались награждения.

Бабушка Зачиняева и Мама Кости Подленко шли вместе домой, переводили первый «А» через дорогу и обсуждали мероприятие:

− Хорошо, что Галина Юрьевна в жюри была, − сказала мама Кости Подленко. – А то вот они – озеленение, озеленение. А что тут думать то? Клумбы разбивать, да саженцы сажать. Что ещё придумать можно?

− Именно, − согласилась бабушка Зачиняева. – Вот я и решила сделать сатиру.

− А я решила сделать что-то фантастическое, дети любят механизмы и роботов.

Мама и бабушка согласились, что спектакль с несчастной бабушкой, которую унесло в оленью страну, был сильный и необычный.

− Озеленение – оно в душе, а не во дворе, − сказала и Галина Юрьевна на следующий день, когда в классе обсуждали поход в библотеку.

А лектор долго не могла уснуть этой ночью. Она переживала, что так и не донесла до детей алгоритм осуществления дизайн-идеи, идеи нужной людям. «Ведь я к ним со всей эмпатией, а они мне – сценки про строителей и оленеводов. Ни идеи, ни поэтапного внедрения идеи в среду», − анализировала лектор свой мастер-класс. Но успокоив себя тем, что было много разнообразных непредвиденных случайных факторов, влияющих на степень усвояемости материала, лектор накапала себе валерианочки и скоро заснула. И ей приснился удивительный город, где все дома оплели вьющиеся растения, где все стоянки машин заполонил новый вид газонной травы, прорастающей прямо на асфальте, а на клумбах во дворах выросли такие лопухи, какие и в тропиках не каждый день встретишь. Но вдруг выбежали жители и стали рубить лианы, опутавшие их дома, стали вырывать папоротники и лопухи на клумбах, стали заводить машины и утрамбовывать колёсами газон. «Безопасная среда! Безопасная среда!» − кричали жители лекторше и кидались в неё с балконов горшками с колючими растениями.

Рисунок Риты Гарнык

Рисунок Риты Гарнык

.

Была во первом «А» такая девочка. Независимая девочка, уверенная в себе. Звали её Таня Минеева. Например, на урок ритмики все девочки надевали чёрные купальники и чёрные юбочки. У Тани купальник и юбочка − зелёные.

− Ой! Смотрите! Минеева в зелёном! Хи-хи! – дразнились девочки.

Таня не обижалась, она недоумённо смотрела на хихикающих:

− Ну и что! Зелёный красивее чёрного! Зелёный – цвет весны, цвет жизни! Чёрный – цвет ночи, цвет летучих мышей и демонов.

– Какой же у тебя цвет весны? У тебя же купальник цвета болота!

– Да. И что? Я – весенняя жаба! Сейчас всех как слизну языком, хнык, – квакала Таня.

Хихиканье прекращалось, девочки крутили пальцем у виска и отходили от Тани подальше.

Таня и перед Галиной Юрьевной не пасовала.

Вот, например, осенью случай был. Время к вечеру. Галина Юрьевна сказала группе продлённого дня:

− Дети! Погода хорошая. Идёмте на улицу! Будем около школы ваших родителей ждать.

− Я не пойду! – заявила Таня. – Не буду тяжёлый рюкзак таскать! Алексей Альбертович не разрешил.

− Ничего, Таня, − уговаривала Галина Юрьевна, − я за тебя портфель вынесу.

− А я всё равно никуда не пойду! Мне мама запрещает на улицу выходить!

− Тогда, Таня, пусть мама тебе персональную няньку нанимает!

− У нас на няньку денег нет! У нас все деньги уходят на маленький домашний лягушачий террариум

Галина Юрьевна взяла Танин рюкзак и повела детей на улицу. Ну, и Таня сзади поплелась, вся такая обиженная, нахохленная, как попугай и недовольная предельно.

Ещё вот. Все девочки в классе увлекались альбомчиками с модными наклеечками: фенечками, феечками, и «крутыми девчонками» из комиксов. Только не Таня! Её интересовали исключительно жабы и лягушки. Только земноводными Таня увлекалась. Она прочитала все-все книги о лягушках, а в альбомчик вставляла всё новые и новые фотографии жаб. И свои фотографии в зелёном купальнике заодно. Если у Тани в альбоме новая лягушка появлялась, Таня ходила гордая.

− Смотрите! Микеечна наша совсем с ума сошла!

− Не с ума сошла, а новую лягушку в парке сфоткала! Там ещё в пруду икра лягушачья появилась, – серьёзно отвечала Таня.

На уроках рисования Таня рисовала всегда только жаб.

− Минеева! У нас натюрморт. Мы с натуры рисуем вазу!

− Так и я рисую вазу. Вазу в виде жабы. Это у меня стиль такой. Жаб-хаус называется.

Но за год в классе привыкли к тому, что Таня – такая независимая и уверенная в себе лягушка-жаба. Девочки похихикивали, конечно. Мальчики же Таню побаивались. Ведь они были пауками, точнее: человеками-пауками, а жабы пауков едят. «Хнык!» языком – и нет паука!

Вот однажды Галина Юрьевна сказала:

− Дети! Кто будет делать проект?

− Проект! Проект! – зашептались ребята.

− Проект – это такая работа. Надо выбрать тему, написать о ней, нарисовать рисунки, наклеить картинки – оформить. Словом, сделать большие плакаты, да ещё чётко и громко всё рассказать комиссии.

− Я хочу делать проект! Я буду рассказывать про лягушек и жаб! – подняла руку Таня.

Галина Юрьевна недовольно поморщилась и обратилась к классу: