Георгий Бореев - Книга стихов «Орфей»

Луна была совсем девчонкой –
Она возникла, как мираж,
Чтоб осветить фигуркой тонкой
Вечерний черноморский пляж.
Она летела птицей синей,
С ума сводящей, как вино,
К седому грустному мужчине,
Что и не ждал ее давно.
Схватившись за руки, задорно
Они бросались в пенный вал,
И до утра над морем Черным
Бездомный смех не умолкал…
И от заката до рассвета
У незажженного окна
Светилась нервной сигаретой
Другая, прежняя Луна…

Он чувства переборет,
Заполнит жизнь делами.
Как в раковину моря,
Он в сердце спрячет память.
Болезнь моллюска – жемчуг…
А что же эта память
Для той, одной из женщин –
Обыкновенный камень…
А женщина – в морщинах,
Одна средь гулких комнат,
Жемчужина мужчины,
Которого не помнит…
Где та коса тугая,
Двухпарусная блузка,
И где та дорогая
Любовь – болезнь
моллюска?..

Ты упивалась этой страстью:
Он – наяву, а я – во сне…
И я с ума сходил от счастья,
Что привалило не ко мне!
Тебя мы молча ревновали,
Сжимая ярость в кулаках,
Когда любимых целовали:
Он – наяву, а я – во снах.
Ты превзошла себя игрою,
Хрипел я: «Бис» и «Бис» во тьму –
То ли от власти над тобою,
То ли от жалости к нему…

Когда я на любви поставил крест,
Меня носили по Союзу черти,
И я со зла без очереди лез
В очередищу за дурацкой смертью.
Я думал: будет лучше мне во мгле,
Чем без любови на Земле – в Тартаре.
Но мы еще с девицами затарим
Грехами наши души на земле…

Ревность – это самолюбие,
Оскорбленное любовью,
Не твоей любовью грубою,
А чужой, влекущей новью.
Демону однообразия
Жизнь иная бросит вызов,
И летит она – фантазия,
Всплеск души… не просто близость…

Сковали морозы
Меж мной и тобой
Весенние грозы,
Осеннюю боль.
Сковали и воду,
Несущую сор
Разлук до развода,
Обманов и ссор.
Зима между нами,
Снегов пелена,
Болящая память
Промерзла до дна.
Пусть в нашем апреле
Не стихнет пурга:
Чем злее метели –
Тем чище снега!

Остались за моей спиною
И гнев, и стыд, и страх, и злость
За все, в чем ты была виною,
За все, в чем грешен я насквозь.
И ты с другим не ладишь где-то,
Я черт-те где ношусь, как вихрь,
И одному мала планета,
Огромная для нас двоих!

У таксиста нос – в веснушках,
У такси – в веснушках нос.
Я лечу в такси с подружкой
В рощу мартовских берез.
Вешним ветром между веток
Столько света намело,
Света мартовских рассветов –
Чистых, звонких, как стекло.
И подснежники-цыплята
Выпуская желтый пух,
Расклевали на полянах
Голубую скорлупу.
И от света ль, я не знаю,
Как подснежник, грудь клюет
Мое сердце, пробивая
И ломая звонкий лед.
Я девичью глажу шею
Непослушною рукой,
Я шепчу: «Не стань моею –
Ты нужна мне вот такой!..»
Я шепчу – она смеется,
Как смеется – аж до слез!
И в окно кометой льется
От нее поток волос.
И летит такси счастливо,
И свистят стволы берез,
И взмывают белокрыло
Лужицы из-под колес!

Не кончилось время влюбляться
И властное время «гулять».
А осени было – лет двадцать,
А может, и все двадцать пять…
На озере с ней повстречались,
Потом, – все в грязи и пыли, –
Купались, любили, кричали;
Фонтаны деревьев текли.
И осень – лицо в конопушках –
В том озере стала весной,
И платье, как кожа лягушки,
Сгорело у ней за спиной…

Лишь те умеют нас обманывать,
Кого мы любим очень сильно.
Обманут – начинаешь заново.
Поверишь вновь – и ты двужильный.
Потом по ледяному крошеву
Опять один бредешь – о Боже! –
Не годный ни на что хорошее
И на плохое, к счастью, тоже…

Свешусь с подоконника
В молодость свою,
Растяну гармонику
Ребер – запою
Про жену-открыточку,
Как живем, греша…
Ох, мечта несбыточна,
Значит, хороша!

Опять ошибся, я не скрою,
В магнитной женской красоте:
Звездою кажется порою
Мне свет гнилушки в темноте.
Она плывет ко мне незримо,
И я стою с открытым ртом:
Сначала слепнут от «любимой»,
А глохнут – это уж потом…

Я знаю, что ты – прости, тут
Такое дело…
Но я не пойму: почему
Глаза не согласны с рассудком,
А сердце не верит уму?
Пусть бабы мне врут про измены,
Но я не предатель – я твой,
Я к мыслям, как к военнопленным,
Приставил надежный конвой…
Слова твои голову кружат,
Мне петь тебя хочется, пить:
Пусть кто-то лакает из лужи –
А я продолжаю любить…

Мужской инстинкт, – о, муки! –
Из-за дрянных актрис
Свои кусал я руки,
Подушку ночью грыз.
Русалкам тем достались
Характеры – не шелк.
Им красота – не старость,
А мне – лишь отчий долг…

Можно жизнь свою угробить заново,
Можно вновь пригреться у вдовы.
Никого не хочется обманывать,
А себя обманывать – увы…
Напророчено мне одиночество,
Но попала скользкая стезя:
Можно с той, с которою не хочется,
А с которой хочется – нельзя!
Выявляются закономерности
На земле, когда подтает наст:
Кто не верит – тот клянется в верности,
Кто в любви божится – тот предаст…

Постарел на сорок бед,
И остались у глупца –
Одуванчиков букет,
Тень воздушного дворца…
Я кусаю локти, вновь
Вру себе: «Как ни криви,
Но прекрасней, чем любовь –
Ожидание любви…»

Мы с другом под дождем решили
Домокнуть у пивных палаток.
Вдруг за моей спиною крылья
Прорезались из двух лопаток.
Навстречу нам плыла студентка,
Промокшая от взглядов липких.
Ее магнитные коленки
Ловили возгласы, улыбки.
Диск Солнца выглянул кургузо –
Расцеловал взасос, с напором
Ее, летящие из блузы,
Тугие яблоки раздора!
Она кивнула мне безбожно
И скрылась в половодье света.
Но как болят, зудят тревожно
Мои крыла, которых нету…

Нас волны жизни отнесли
Далеко по течению:
Мы лихо в лодке той гребли -
Но в разных направлениях.
И зарубил я на носу
У лодки-плоскодоночки:
Не трожь за самое насущное
Спортсменку и девчоночку…
Глядят мне в душу из воды
Безжалостно и пристально,
Как две воронки, две звезды,
Два омута, две пристани…