Валерий Гусев - Великий жулик Большой папа

Мы рассказали - почему.

– Молодцы! - он подскочил на диване. - Я бы с вами пошел в разведку.

– Еще придется, - мрачно пообещал Алешка.

Тут в коридоре послышались шаги и грубые голоса.

– В шкаф! - скомандовал Юрий Иванович. Лег и отвернулся к стенке.

Мы с Алешкой втиснулись в стенной шкаф, полный и без нас всяким бельем, и замерли. Дверцу его мы не смогли закрыть полностью, и нам в узкую щель было видно почти все купе.

Лязгнул замок, и вошли двое бандитов.

– Ну что, дед? - спросил один. - Надумал? Давай, поднимайся, веди состав на разъезд.

Юрий Иванович что-то буркнул, не оборачиваясь, и, кажется, скованными руками ухитрился показать им фигу.

– Вот так, да? - сказал второй бандит. - Будем по-другому. Смотри сюда. - И он достал из кармана пачку денег. Положил ее на столик. - Здесь тыща баксов, дед. Ты таких денег сроду не видел. Становись за руль, и они - твои. Ты понял?

Юрий Иванович обернулся.

– Стой, дед! А где твоя борода?

– Сбрил, - произнес Юрий Иванович.

– Так! - сказал первый бандит и ухватил его за остатки бороды. - Кто здесь был?

– Полковник милиции!

Бандиты расхохотались.

– Твой полковник сидит у нас под замком. Понял? И твой машинист - тоже. Бери деньги, старый дурак!

Юрий Иванович вдруг сел и сказал:

– Ладно. Ваша сила. Отцепляйте меня, давайте деньги.

– Давно бы так. А то строит из себя шибко честного. Даже противно.

Алешка так сжал мою руку, что я его понял: Юрий Иванович, старый солдат, не сдался, а задумал какую-то хитрость.

Он встал, потер кисти рук после наручников, взял со стола деньги и стал пересчитывать:

– Настоящие? - спросил бандитов.

Они опять засмеялись.

– Почти! - сказал один.

– Очень похожие, - сказал другой.

– Ладно, - Юрий Иванович сунул доллары в карман. - Зови своего шефа. Обговорить надо.

– А ты не дурак, дед, - похвалил его бандит и вышел из купе.

– Ну что, дед? - сказал второй. - Чайку попьем?

– Попьем, - произнес Юрий Иванович. - С вареньем.

И изо всех сил дал ему в лоб.

Тут и я сообразил. В долю секунды. Бандит, выронив автомат, летел спиной прямо на наш шкаф. И я тоже изо всех сил ударил изнутри дверцу ногой. Она распахнулась, и они встретились. Дверца и его башка.

Бандит грохнулся на пол, ошалело посидел, потом начал медленно, с трудом подниматься:

– Ну ты, дед, сейчас пожалеешь, что дожил до старости…

И осекся.

Прямо напротив него стоял невесть откуда взявшийся пацан в шортах и с хохолком на макушке. Шорты - ладно, хохолок - тоже не беда. Беда в том, что в руках пацана был его автомат. И ствол этого автомата смотрел ему прямо в брюхо.

– Ты что? Ты что? - бандит задвигал ногами, отталкиваясь ими, попятился, сидя на полу, к шкафу. - Убери пушку! Сдурел?

А я взял его сзади за волосы и проговорил:

– Извинись перед героем войны. Пока не поздно.

– Ну извини, - поспешно сказал он мне. - Я и не знал, что ты герой.

Алешка захохотал, и автомат запрыгал в его руках.

Юрий Иванович запер дверь купе. Подошел к бандиту.

– Мне извинений твоих не надо, - сказал он. Достал из кармана доллары и отхлестал бандита этой пачкой по щекам. А потом бросил ему в лицо. - Давай руки, щенок! - И он защелкнул на нем наручники. - Сейчас мы с тобой чайку попьем. С вареньем.

– Пытать будете? - спросил бандит. - А я все равно ничего не скажу.

– Ты такой храбрый?

– Не-а. - Признался легко. - Я не храбрый. На фиг надо. Я просто ничего не знаю. Мне сказали - я сделал. А зачем - не моя печаль.

Юрий Иванович взял у Алешки автомат, вынул магазин, заглянул в него:

– Полный! Это хорошо. На всех хватит. - И спросил бандита, направив на него оружие: - Сколько вас?

Тот завороженно уставился на автомат и икнул.

– Не понял, - насмешливо произнес Юрий Иванович.

– Не помню. Не считал.

– Пива сколько брали на станциях? - подсказал Юрий Иванович.

– На шесть человек. Шеф пиво не пьет.

– И где вы прятались?

– В вагоне. В цирковом.

– А что там еще, в вашем вагоне?

– А я знаю? Коробки какие-то везем. Мы - охрана. Наше дело - доставить, сдать и бабки получить.

– Что вы сделали с помощником машиниста? Отравили?

– Никто его не травил. Я этого ничего не знаю. Знаю только, что проводница им кофе носила.

– Какая проводница?

– В кудряшках. Лялька или Лелька.

– Где полковник Оболенский?

– Его в купе заперли. Вместе с твоим машинистом. И еще там какие-то, с хвостами.

– В каком купе?

– А я не знаю, я его не запирал. - И он обратился к Юрию Ивановичу: - Дед, отдай автомат.

– Щас-с! Даже два!

– Все равно наши сейчас придут.

– Дим, - сказал Юрий Иванович, - поищи-ка в аптечке пластырь.

Я сразу понял, что от меня требуется. Нашел пластырь и замотал бандиту рот еще круче, чем они начальнику поезда. Остатками пластыря я связал ему ноги, туго-натуго. И забрал у него ключ от купе.

После этого мы засунули его в шкаф, привалили двумя пыльными матрацами и плотно прикрыли дверцы.

– Одним меньше, - произнес Юрий Иванович.

Управились мы вовремя. В коридоре опять послышался шум, и в купе дернулась дверь.

– Не понял, - услышали мы за дверью голос Котяры. - Шурик! Отворяй! Свои!

Алешка чуть слышно хихикнул в кулак. Ручка дверцы задергалась.

– Шурик! - заорали за дверью. - Открывай! Уснул, зараза?

В дверь стали стучать, наверное, прикладом автомата. Но дверь была крепкая - из отечественного армированного пластика.

– Жорик! - опять заорал за дверью Котяра. - Марш на крышу! В окошко загляни!

– Я что, дурак? По крышам лазить? - И совершенно другим тоном, виноватым и заискивающим: - Иду, иду, шеф. Я пошутил. - Наверно, Котяра ему оружием пригрозил.

Алешка живо задернул шторку на окошке. Но это, как очень скоро выяснилось, не понадобилось.

Этот Жорик в самом деле оказался дураком. Он, вероятно, так старался заглянуть с крыши вагона в наше окно, что… перестарался. Послышались короткий вопль и глухой шмяк об землю.

– Двумя меньше, - удовлетворенно подсчитал Юрий Иванович.

– Жорик! Жорик! - вопил Котяра. - Ну что там? Что видно?

За окном сначала все молчало, а потом Жорик глухо произнес:

– Что видно? Видно, меня контузило. Окажите мне первую помощь.

– Тебя еще в детстве контузило! - выругался Котяра. - Я тебе щас последнюю помощь окажу.

– Ну вас на фиг! - отозвался Жорик с какой-то ноющей, протяжной интонацией. - Я домой пошел.

Мы выглянули в окно. Жорик, в самом деле, прихрамывая и волоча за собой автомат, медленно пошел от поезда и скоро затерялся в густых и высоких степных травах.

– Пятеро осталось, - подытожил Юрий Иванович. - Не считая вертушки Лельки. Справимся.

А Котяра тем временем, потеряв терпение, начал биться в нашу дверь всем телом.

– Мощно бьет, - Юрий Иванович покачал головой. - Приготовились, ребята. Атас! - И он отщелкнул дверной запор.