Валерий Гусев - Сокровища старой церкви

Необычно все это выглядело, красивенько. Но было что-то в этом интерьере фальшивое. Будто не жилье, а декорация к спектаклю, где главную роль играет чудаковатый любитель и знаток старины. Такой прозрачный намек: мол, вы не подумайте, что я какой-то там злодей - нет, я очень мирный и увлеченный человек. Не пугайтесь, мол, меня, даже если встретите с ножом на большой дороге, темной ночью.

Так или не так, но эта бутафория Андрея еще больше насторожила.

– Садись, шериф, - пригласил Великий. - По рюмочке выпьем.

– Я на службе, - скучным голосом отказался Андрей.

– И не надоело тебе? - Великий развалился на лавке, закурил. - Молодой, красивый, ехал бы в город…

– Нет, - усмехнулся Андрей, - я деревенский житель. Здесь родился, здесь и жить буду.

– Здесь и помрешь, - как-то зловеще буркнул Великий и загасил окурок.

– Надеюсь, не скоро, - опять с усмешкой ответил Андрей.

Что подумал Великий, неизвестно, но ничего на это не сказал. Снял с плитки закипевший чайник:

– От кофе тоже откажешься?

– Не откажусь, устал немножко. Целый день на ногах.

– На хрена тебе это надо? - Великий подвинул гостю чашку. - Сколько ты получаешь?

– Не много…

– …И не часто. Могу тебя на хорошее место определить, в охрану. Через год про свой драндулет забудешь - хорошую тачку справишь.

– Обойдусь, - отмахнулся Андрей.

– Если насчет жилья беспокоишься, то и в этом помогу. Возможности есть.

– И невесту найдешь? - Андрей поставил чашку. Пустую, как и весь этот странный разговор.

– Сколько хочешь. Прямо с подиума буду снимать. Хоть каждую неделю.

– А чего ты так обо мне печалишься?

– Свой интерес имею. Хочу открыть охранную фирму. Будем богатеньких, - он постучал костяшками пальцев по столу, - буратин оберегать. Такие парни, как ты, мне в самый цвет.

– Я подумаю, - пообещал Андрей.

Подумать было о чем. Не случайно этот разговор приезжий завел.

– Тихо! - вдруг шепнул Великий и снял со стены револьвер. - Еще одна!

– Кто? - удивился Андрей, машинально покосившись на оружие в руке, пусть и духовое.

– Мышь, - едва не дрожащим голосом ответил Великий, поднимая револьвер. - Я, шериф, ничего не боюсь: ни ствола, ни ножа. Только мышей.

И правда - на цветочном горшке суетился мышонок.

Великий выстрелил. Мышонка шмякнуло в стену.

– Мерзость, - передернул плечами Великий, смел мышонка в совок и бросил в глубину печки. - Нашел бы ты мне квартиру почище, без этих тварей.

– Подумаю. - Андрей встал.

– Подумай, подумай. - Великий проводил его до крыльца. - И о моем предложении - тоже.

Андрей сбежал по ступенькам, вышел за калитку.

Встревожил его этот разговор. Что-то за ним стояло темное. Неясное. А с другой стороны - никаких особых оснований для тревоги или подозрений нет. Что, собственно, дурного? Ну предложил добрый человек свои услуги, спасибо скажи. Так-то оно так, да только предложение какое-то напористое. За ним виделось: или делай, что я говорю, или говорить с тобой буду по-другому…

– Здрасьте, Андрей Сергеич! - обогнала участкового Галка, заглядывая в лицо, улыбаясь. - Как поживаете?

– Спасибо, хорошо, - улыбнулся Ратников в ответ.

– До свидания, Андрей Сергеич! - И Галка свернула к клубу.

Андрей коротко взглянул ей вслед и чуть не вздрогнул, когда за спиной снова раздалось:

– Здрасьте, дядя Андрей!

Это был Васька Кролик.

– Привет.

– До свидания, дядя Андрей.

Так… Кто следующий? Челюкан или Куманьков?

Ни тот, ни другой. Второй на карусели круг пошел. Участковый уже подходил к сельсовету, как его опять догнала Галка и что-то вежливо спросила.

Ратников не успел ответить. Зазвенел велосипедный звонок, взвизгнули на тормозе колеса. Едва не налетел на него Кролик - уже на чьем-то велосипеде.

Андрей посмеялся, заглянул в свой кабинет, взял список дворов и отправился раздавать знаковые таблички. Это в сельсовете придумали возродить старый обычай на случай пожара. Таблички были разные: на одной ведро нарисовано, на другой багор, на третьей - топор, на четвертой - валерьянка, погорельцев отпаивать. Такую табличку прибивал хозяин на фасаде дома, чтобы знать, с чем ему на пожар, если случится, бежать. Мудрый обычай, одобрил Андрей, только надо проследить, чтобы таблички эти не завалялись в дальнем ящике или не заигрались детишками, а нашли свое место…

Обходил село до самого темна, объяснял, убеждал, грозил даже, и до самого темна мелькали перед глазами то Галка, то Кролик - то по очереди, то вместе.

Неспроста это все, подумал Андрей и тут же разозлился на себя за дурацкую подозрительность.

ВЕДЬМА

Тетка встретила ребят хорошо: усадила завтракать, суетилась вокруг стола, подкладывала, подливала, расспрашивала.

Колька ретиво жевал, помалкивал. Мишка разливался соловьем.

– Как в школе-то? - Тетка села напротив, уложила лицо в ладони.

– Порядок! Вон Колька, - кивок в сторону товарища, - «четверочник».

Это почти правда. Была у Кольки четверка. По физкультуре. За то, что по канату хорошо лазил, будущий матрос.

– А я чуть отличником не стал!

Тоже не оплошал. Почти отличник. Если не считать трех двоек за четверть и двух за полугодие. И всех остальных трояков.

– Колхоз-то живет еще? - вздохнула тетка.

– Процветает. Скоро миллионер будет. Нам председатель жеребца подарил. Племенного. За хорошую успеваемость… - Мишка подумал и решил врать до конца: - И за отличное поведение.

– Учитесь, учитесь, детки. - Тетка стала собирать со стола. - Неучам плохо. Только что в пастухи идти. Вроде Федьки.

Мишка мастерски навел разговор на нужную тему.

– Это какой Федька? - вроде без интереса спросил он. - Наш, синереченский?

– Он самый. Да отказали мы ему. После больницы забывчивый стал. Коров выгонит, а пригнать забудет. Сидит под кустом, что-то вспоминает и про каку-то железку бормотит. И про крест святой, животворящий. Прутиком по земле чертит. Совсем чудной. Нынче опять лечится. У ведьмы.

Мишка со стула не упал, но картошку изо рта выронил.

– У какой ведьмы?

– Все у той же. Что на болотах поселилась.

– Правда, что ль?

– А ты не знал? - удивилась тетка. - Она с Беларуси, что ль, сбегла. Гадает. Ворожит. Ну и болезни всяки знает. Федька-то у ней и живет. Кто-то сказывал - говорить начал. Раньше-то все плямкал, одно слово и разберешь: «Жалезка, жалезка».

Ребята переглянулись. Поежились.

– А как же он к ней добрался, по болоту-то? - спросил Колька.

– Так раньше там егерь жил, он и гать настелил хорошую. На мотоцикле проедешь. - Тетка убрала в шкафчик посуду, повесила полотенце. - Ну-ка, давайте на сеновал. Небось всю ночь не спамши. Ишь, раззевались.

Ребята забрались на сеновал, завалились на слежавшееся, прошлогоднее сено. Тетка забросила им цветные подушки.