Варвара Давлятшина - Рубежники [litres]

Как оказалось, у отца одного из учеников имелся давний конкурент. Он-то и заказал нападение, дабы заставить недруга плясать под свою дудку. Совершенно случайно наемниками стали чуждые, которые решили воспользоваться ситуацией. Тем более заказчик обеспечил их подробным планом школы и указал все слабые места. Да и денег предложил немерено. Выжившие чуждые связь с Крестом Макирина отрицали, но я была уверена, что она существовала.

Каким образом чуждые смогли пользоваться оружием сапиенсов, пока не было выяснено. Впрочем, и творцы, и искусники корпели в лабораториях, изучая и само оружие, и тела нападавших, и лапы выживших.

Человеческие дети в бойне не пострадали, некоторые были ранены, но выжили все. Вершителей погибло много: охранники, вторая сильная группа, несколько учителей и двое умников. Одного сожрал тот самый зор, который чуть не убил Карата.

Карат…

Карат выздоравливал, поправлялся и Череп. Сегодня они должны были вернуться в соту. Прошел месяц с того страшного дня, но я так ни разу и не видела их. Напарник запретил, а искусники не посмели нарушить запрет. Чем вызван запрет, я не знала, но, честно говоря, была даже рада. Потому что боялась отвечать за слова, сказанные сгоряча.

С отцом тоже не виделась, поговорить нам не удалось. Едва наведя порядок в гнезде, он отбыл вместе со своей пригоршней в Москву. Завет владетелей жаждал услышать подробности нападения, провести собственное расследование и решить, достоин ли Булат и дальше управлять гнездом. Благо, начавшаяся война с чуждыми закончилась так же неожиданно, как и началась. Монстры вновь попрятались в норы, затаились, то ли испугались отчаянного сопротивления вершителей, то ли взяли тайм-аут перед очередной попыткой.

В целом месяц прошел спокойно. Я ходила на занятия к Улыбке, но особых успехов не достигла, потому что постоянно думала не о том: о маме, о ее словах, о Карате, о своем обещании. Была рассеянна и невнимательна. В итоге наставнице надоело отсутствующее выражение моего лица, и она велела мне отдохнуть. С того момента прошла неделя.

Стук в дверь заставил меня вынырнуть из моих мыслей. Я дернулась и затравленно взглянула на Кьяку. Птица одобрительно кьякнула, слетела с жерди и устроилась рядом со мной.

– Открывать? – прошептала я. – Как думаешь?

Соколица потерлась клювом о руку.

– Хорошо, как скажешь.

На негнущихся ногах подошла к двери, постояла некоторое время, медля, а потом открыла.

– Здравствуй, Лиза.

– Привет, – проблеяла я.

Карат. Череп.

Пес ткнулся горячим сухим носом в руку, лизнул ладошку и, подволакивая задние лапы, прошел внутрь. Карат так и стоял, глядя на меня, не предпринимая попытки войти в комнату. Я молчала, лишь глядела на него. Бледный, худой, только глаза горели привычным яростным светом.

– С днем рождения, Лиза. – Напарник протянул букет, который до того прятал за спиной. Я машинально приняла.

Три белоснежных тюльпана, оттененные декоративной зеленью.

– День рождения?

– Сегодня ведь тридцатое октября? – Карат чуть заметно улыбнулся.

– Да, точно. Спасибо.

Похоже, я совсем потеряла счет времени. А ведь когда-то зачеркивала на календаре дни, оставшиеся до совершеннолетия.

– Еще не все, вот, держи. – Напарник протянул ножны, где покоился кинжал небольших размеров. – Специально для тебя сделан. Надеюсь, он никогда тебе не понадобится.

Я приняла дар и принялась рассматривать украшавшую рукоять черную птицу, очень похожую на Кьяку.

– Очень красиво. Спасибо. Ты… ты поможешь, научишь обращаться с ним?

– Да. Если ты захочешь.

– Захочу, – подняла я глаза.

Напарник больше не улыбался, смотрел на меня не моргая. А я вдруг поняла, как скучала все эти дни.

– Карат, я… я…

– Чшш, ничего не говори, просто знай: я пойду рядом с тобой хоть на край земли.

– Земля круглая, – всхлипнула я, ощущая, как слезы побежали по щекам. – Разве ты не знаешь?

Он не ответил, шагнул навстречу и обнял. Нежно, неловко, словно боялся раздавить. Обнял впервые по-настоящему. И я была ему за это благодарна.