Эльс Бэйртен - Беги и живи [litres]

Я не ответила. Я хотела всем понравиться и не собиралась никому показывать, что я лучше всех. Во всяком случае, в первый же день.

– Все ясно. – Опять этот же. – Девчонки не умеют бегать.

Я знала, что умеют.

Ко мне подбежал Тони.

– Это последний круг, – предупредил он. – И сейчас ты покажешь мне, что я в тебе не ошибся, договорились?

Он не сердился. Не упрекал. Не грозил. Высказал это спокойно, почти как деловое предложение.

Мне показалось, что мои ноги вдруг стали длиннее. Я прибавила шаг, и оказалось, что дыхания у меня еще предостаточно. Потрясающее чувство: знать, что можешь продержаться еще долго, сколько угодно. Я решила обойти их сбоку. Конечно, потеряю на этом несколько секунд, но проталкиваться между ними мне не хотелось.

И я устремилась вперед.

– Эй, ты, дура, – крикнул все тот же парень. – Выскочка!

Обернувшись на бегу, я успела заметить, как один из мальчиков его толкнул. А другой буркнул: «Заткнись, придурок». Для меня это прозвучало как музыка. Ноги несли меня легко, будто во мне совсем нет веса.

После тренировки ко мне подошел тот парень, что назвал меня дурой.

– Извини, – сказал он. – Ты первая девчонка, которая смогла меня обогнать.

– Я не собиралась.

– Да, это Тони тебе велел, – кивнул он. – Если он говорит, значит надо, я знаю.

Я пожала плечами.

– Меня зовут Виктор. Потому что «Викториа» значит «победа».

Про «победу» прозвучало слегка невпопад, я не смогла не улыбнуться. И он широко улыбнулся в ответ.

– Как часто ты будешь тренироваться? – спросил он.

– Тони сказал, три раза в неделю.

– Вот как, – сказал он. – Я тоже.

– А остальные разве нет?

– Остальные по два.

– И больше никто три раза не тренируется?

Он покачал головой.

– Три раза в неделю приходят только те, кто пробегает дистанцию за определенное время.

– Значит, это особая честь, – сказала я.

– Именно, – согласился он.

Я помолчала. Задумалась, не будут ли остальные мне завидовать.

Казалось, Виктор разгадал мои мысли.

– Эй, чемпион, – сказал он, – ты ведь хочешь стать чемпионом?

– Лучше называй меня Нор, – сказала я.

– Нор-чемпион. Не все хотят заниматься три раза в неделю. Не все умеют бегать так же быстро, как мы с тобой. А ты еще и на порядок сильнее. Пока что.

Я посмотрела на него с удивлением. Вроде говорит искренне. Без притворства.

– Тебе нравится бегать?

– О да, – вздохнула я. – Да.

Он посмотрел на меня.

– Ну и молодец, что к нам пришла, – сказал он, широко улыбаясь.

Я всегда была тихоней.

В школе – тихоней, у которой все мысли об учебе. Знакомилась с кем-нибудь на перемене, а к концу недели даже забывала, как их зовут.

В клубе – «тихоней, которая так быстро бегает». Виктор иногда жаловался, что я зазнаю́сь. Ему казалось, я мало говорю, потому что думаю о своем. И мои мысли мне так нравятся, что я не хочу ими с ним делиться. По вторникам, когда в клубе тренировались только самые сильные, мы обычно молча бежали рядом, а Тони стоял неподалеку и следил за техникой бега.

Трудно было объяснить Виктору, что моя голова не всегда забита мыслями. Иногда мне, наоборот, казалось, что она совершенно пуста. А я сама – просто тело с ногами, бегу себе как можно быстрее, и кровь стучит в голове. И это чудесно.

Но все равно бежать надо было еще лучше и быстрее.

– Когда бежишь, нужно выкладываться целиком, – говорил Тони. – То есть почти целиком, небольшой резерв все же должен оставаться. А ты не отдаешь и половины. Ты не работаешь в поте лица. Немного пота не повредит, Нор.

– Я потею, – ответила я.

– Это не пот.

Я взяла его руку и положила себе на лоб.

– А это что?

– Это капелька влаги. – Он мне улыбнулся. Слава богу.

– Хорошо, буду потеть.

– Нет, потеть не надо, надо бежать, а пот сам придет. И не бойся побеждать.

Что он говорит? Я же стараюсь, я отдаю всю себя во время бега. О чем он? Но я молчала, а в голове тем временем роились тысячи вопросов, которые мне было страшно задать.

Значит, тихоня. Однажды я слышала, как Зои говорила Виктору, что бывают такие люди. Просто это люди без слов, лишь иногда скажут что-нибудь, и все.

Быть таким человеком, по-моему, приятно.

Но однажды…

После тренировки мы собирались все вместе пойти есть блины в клубе. Тони приготовил начинку. Вместе занимаемся, вместе наедаемся, так сказал Тони. Вместе работаем, вместе отдыхаем. Зои пообещала занять мне место за столом, потому что я, как обычно, вышла из душа последней.

В коридоре я встретила Виктора.

– Что это мы? – засмеялся он. – Как бежать, так первые, а как мыться, так последние.

– Конечно, столько пота смывать, – засмеялась я в ответ.

Мне нравилось стоять под душем одной, в тишине. Раздеваться мне всегда было нелегко: сначала непослушные шнурки, всегда завязанные туже, чем у остальных, а потом еще облегающая одежда, которую быстро снять не получается.

Мы вместе шли по длинному коридору к выходу. Я достала расческу и провела ей по своим длинным волосам.

– У тебя волосы еще совсем мокрые, – заметил Виктор.

– Хочу постричься, – сказала я. – Коротко.

– Не советую.

– Так гораздо удобнее.

– Зато не так красиво.

– Для бега красота не нужна, – сказала я.

Он молча шел рядом со мной, так близко, что я чувствовала его близость. Мы были с ним одного роста, но у меня чуть длиннее ноги и чуть короче верхняя часть тела, чем у него. У меня есть все данные для бега на длинные дистанции, говорил Тони.

– Ты совсем не такая, как моя сестра, – вдруг сказал он.

Я посмотрела на него в недоумении:

– С чего мне быть похожей на твою сестру?

– Ну, просто. Я раньше думал, все девчонки одинаковые. Но это не так.

– Конечно не так. С чего ты взял?

– Моя сестра некрасивая, – сказал он вдруг.

Его голос звучал странно, как будто он совсем не то хотел сказать. И я не хотела знать, что именно. Я ускорила шаг, надеясь, что Зои заняла мне место рядом с собой.

– Иногда она так глупо себя ведет. Хотя младше нас всего на год. И еще совсем плоская. Как младенец.

Что он такое говорит? Он что, смотрел на мою грудь? Да как он смеет!

– Почему ты так быстро идешь?

– Потому что.

Потому что я не хочу идти рядом с тобой. Потому что ты говоришь очень странные вещи. Я остановилась.

– Что такое? – спросил Виктор.

Я заметила, что он покраснел. Вот и отлично.

– Иди давай, – сказала я.

– Не пойду, – сказал Виктор.

– Иди!

Но он не сдвинулся с места. Такой же упрямый, как и я. Я молчала, чтобы не сорваться на крик. Настолько я разозлилась. А вдруг он бы тоже начал кричать. Этого мне совсем не хотелось.

– Значит, лучше быть некрасивой? – спросил он.

– Может быть, – прошипела я.

– Не повезло тебе.

И мы пошли дальше, как будто ничего не произошло.