Марина Владимова - Нектар для души. Правдивые истории для детей от 7 до 10 лет

Мне нравится лёд. Я помню, как впервые его увидел. Наш дворник Иван Семёныч залил детскую площадку. Через несколько часов вода замёрзла. Вскоре из соседних домов высыпали ребята с клюшками и начали играть в хоккей. Лёд неровный, кататься очень сложно, многие падали. Но было очень весело, и я, как заворожённый, неотрывно смотрел на них. Мне ужасно хотелось так же быстро скользить, гонять шайбу.

А мама решила, что я должен стать фигуристом. И у меня получалось. Я быстро научился кататься, стал делать неплохие прыжки. Тренер, Мария Васильевна, часто хвалила, говорила, что я гибкий, прыгучий и артистичный. Я даже стал занимать призовые места на районных и городских соревнованиях. Но радовало это только маму, она мной гордилась, хвасталась подругам.

А по ночам мне снился хоккей, снилось, как я стою на воротах. Ведь я хотел стать голкипером. Снилась чемпионская хоккейная форма: шлем, краги, нагрудник, налокотники, щитки, шорты, коньки, рейтузы. Во сне я видел, как надеваю на себя капу, чтобы защитить зубы. Натягиваю на руки блокеры, чтобы отразить броски шайбы. И, конечно, игровой свитер моей любимой команды.

Наконец я понял, что хочу бросить фигурное катание. Мы как-то поехали на соревнование в Воронеж. Вместе со мной оказался один парень не из нашей секции. Он спросил меня:

– Чем ты занимаешься? А, знаю, видел у тебя сумку для коньков. На соревнования по хоккею едешь?

– Нет. По фигурному катанию.

Он посмотрел с изумлением, а потом насмешливо добавил:

– И охота тебе заниматься спортом для маменькиных сынков и девчонок?

Его слова и противный смешок стали для меня последней каплей. Да, я очень люблю свою маму, она у меня красивая и добрая. И огорчать мне её не хотелось, это не по-мужски. Тем более папа просил о ней заботиться, когда он в отъезде. Но врать, что мне нравится фигурное катание, когда на самом деле меня от занятий «с души воротит», – тоже нечестно.

Я поговорил с тренером хоккеистов. Рассказал, что мне снится хоккей каждую ночь.

– Тебе предстоит нелёгкий выбор, – грустно ответил он. – Маму огорчать нехорошо. Но и наступать на горло собственной песне тоже нельзя. Придётся выбирать. Надумаешь – приходи.

Я несколько дней не спал, мучился. Всё не решался сказать правду маме – очень боялся увидеть её слёзы. А потом как в воду прыгнул:

– Мама, я хочу с тобой поговорить. Серьёзно. Ты лучше сядь. Только не волнуйся, пожалуйста.

– Что случилось?!

– Я ухожу из фигурного катания. Совсем! Навсегда!

– Ты с ума сошёл? Мария Васильевна говорит, что ты со временем можешь стать чемпионом России.

– Вот пусть Мария Васильевна и катается! Я не буду.

– Собираешься болтаться по улицам, как другие мальчишки? Или сидеть сутками за компьютером? Я понимаю – тебе надоел режим, ранние подъёмы, длительные тренировки. Захотелось свободы, так?

– Не так, мама. Я ухожу в хоккей. Это моё! Я окончательно это понял. Прости.

Мама ничего не ответила. Посидела молча, а потом позвонила своей любимой подруге Наде. Говорила с ней долго, запершись в ванной комнате. Чтобы я не слышал. Когда она вышла, её глаза были заплаканными.

Я испугался, что она будет рыдать при мне. Не могу смотреть, как женщины плачут. Тогда очень трудно сохранять спокойствие.

Но мама не стала на меня давить.

– Прости меня, Никитос. Я была неправа, – серьёзно сказала она и добавила, помолчав: – Надя права – нельзя осуществлять свои мечты за чужой счёт. Это я люблю фигурное катание, а не ты. Спасибо, что попытался меня порадовать. Но ты должен поймать свою синюю птицу.

– Мама, ты не обиделась? А что это за птица?

– Нет, сынок. Будет какое-то время тяжело, но мне кажется, я поняла тебя. Поняла, что ты чувствуешь. Найди свою птицу счастья.

Так я занялся хоккеем. Сначала было очень трудно привыкнуть к совсем другому катанию. Но меня вела мечта. Я нашёл свою синюю птицу. И ещё меня укрепляло, что я сам принял настоящее мужское решение. Отступать нельзя!

Записала М. Владимова

В первом классе я ходила в бассейн. Нас учили плавать разными стилями – и брассом, и баттерфляем. А главное – свободно держаться на воде. Но однажды я очень испугалась воды и долго не могла плавать по-прежнему.

Было это так. Мы зимой гуляли с моей собакой Мышкой. Рядом гуляли два знакомых мальчика с собаками. Мышка бежала по берегу пруда и вдруг зачем-то выскочила на лёд. На самую середину пруда. Я не успела крикнуть, как Мышка ушла под воду, на поверхности виднелись лишь её огромные уши. Я испугалась и кинулась спасать! Совсем забыла, что собаки умеют плавать с рождения. Я, конечно, тут же провалилась. Страх и холод сковали меня, я не могла двинуть ни рукой, ни ногой. Ребята потом рассказывали, что я истошно кричала: «Караул! Спасите!» Но я этого не помню.

Они бросились ко мне, протянули руки и быстро вытащили. Греться и сушиться мы побежали в заброшенную шахту метро, там мы обнаружили тёплые трубы. Но по дороге меня увидел мой папа и как закричит: «Немедленно домой! Если через пять минут не будешь дома – выпорю так, что долго не присядешь!» Папа меня ни разу даже пальцем не тронул, но я бросилась бежать домой во весь дух.

Бегу, а в сапогах вода так смешно хлюпает. Примчалась домой за три минуты, всё с себя скинула – и под горячий душ. К счастью, на следующий день я даже не чихала.

Но с этого дня я начала бояться глубокой воды. Почти год не могла спокойно смотреть на картины, где было изображено море. Как только в голову приходила мысль, что до дна далеко, – сразу начинала тонуть. В бассейне я теперь держалась за натянутую цепочку или канат. Было обидно, что страх сильнее меня, что он лишает меня огромного удовольствия.

Помог случай. Мы купались в море вместе с моей подругой Леной. Она заплывала за буйки, а я лишь провожала её завистливым взглядом и топталась у берега. Мне необходимо было чувствовать под ногами твёрдое дно. И тут Ленка подплыла ко мне и сообщила «по секрету», что Серёжка Панин сказал, что влюблён в меня. Я сначала не поняла и попросила повторить. И Ленка начала рассказывать, незаметно удаляясь от берега. А потом ехидно спросила:

– А ты знаешь, что уже минут пятнадцать плывёшь там, где нет дна?

Я оглянулась – берег остался далеко позади! Вначале я испугалась, а потом почувствовала невероятную радость и свободу – вода меня держала, и мне было очень хорошо! С тех пор я плаваю свободно. Спасибо Ленке!

А потом мне удалось избавиться ещё от одного страха – я отчаянно боялась высоты. За неделю до полёта я мрачнела. Говорила маме, папе и сестрёнке, кому отдать мои вещи и игрушки «если что»… Они, конечно, хохотали. А мне было не до смеха.