Андрей Жвалевский - Сиамцы

— Ты что, совсем уже?! — спросила Геула и пошла прямо на Яна.

Ян обалдел от такой наглости, но посторонился.

— Я совсем уже? Это ты совсем уже! — Ян потрясал отверткой, словно древком от очень маленького знамени. — Сначала притаскивает своего хахаля, который драку устраивает, потом предъявы какие-то кидает…

— Драку вообще-то ты начал! И вообще, не о драке речь! Ты что про меня наснимал там?!

— А твой сам нарывался! Явился такой, весь с цветами…

— Не уводи разговор!

— Сама не уводи!

Они умудрялись ругаться и перемещаться в комнату Яна.

— Что! Ты! — почти кричала Геула. — Про меня! Снял!

— А зачем! Ты! — в тон отвечал Ян. — Своего придурка! Ко мне притащила?!

Геля поняла, что так они ни о чем не договорятся. Пока Ян не выскажется на наболевшую тему, от него толку не добиться.

— Так! — сказала она, как ей показалось, с ледяным спокойствием. — Давай разберемся. Я Костю к тебе не приводила. Вспомни, где мы с ним встретились?

Ян насупился.

— И ничего такого Костя про тебя не сказал.

— А вот ты сказала! — вскинулся Ян.

— Я?! — изумилась Геула.

— Да! Сказала, что я чмо и ты с таким чмом никаких дел иметь не хочешь!

— Да не называла я тебя чмо!

— Ну… может, не чмо. Но это так прозвучало!

«Да что ж ты за идиот такой!» — чуть не произнесла Геля вслух, но у нее хватило силы воли вместо этого сказать:

— Прости… Я не хотела тебя обидеть. Прости, честно…

Ян изобразил фигуру «Гневное отчаяние». Геля подлезла к нему под руку и пощекотала. Ян дернулся, но выражение обиды на лице осталось.

— Ну и ладно! — не выдержала Геула. — Дуйся, хоть тресни. Ты объясни, что за ролик про меня снял порнографический?

Ян так удивился, что забыл об обиде.

— Чего?! Там даже эротики не было! Ты сама-то видела?

У Гели отлегло от сердца. Все-таки одноклассники у нее придурки.

— Сейчас. — Ян щелкал мышкой, открывая YouTube. — Смотри… оп-па…

— Да, — подтвердила Геула, — у меня тоже не открывается.

Ян лихорадочно открывал один «сиамский» ролик за другим, но везде вместо видео выскакивала табличка с каким-то мелким текстом.

— Они вообще канал заблокировали! За «серьезное нарушение правил»! Ни хрена себе! Я сейчас им письмо напишу…

Геля еще немного посидела рядом с Яном, который строчил сообщения, читал справку, искал собратьев по несчастью. Геула вздохнула и спросила:

— Может, это как раз из-за моего ролика? Все-таки там было что-то… неприличное?

— Да клянусь! — ответил Ян. — Ничего такого! Ты везде одетая! Ну смеешься… ну сердишься… А в конце вообще спишь.

— Чего?!

— Да помнишь, ты всю ночь с мамой чего-то готовила, а потом пришла ко мне и задремала? Но там тоже никакой порнухи! Просто лежишь…

Нехорошие предчувствия снова зашевелились в душе Гели.

— Яник… а ролик у тебя на компе же сохранился, да? Дай глянуть.

— Гелька, родная! Не сейчас! Они как раз ответили! Дай мне полчаса, я все разблокирую!

Геля поняла, что Яна стоит оставить разбираться с проблемой. Она знала своего «сиамского брата» давно и понимала, что за полчаса он не разберется… но за пару дней справится. А пока… какая разница, что там было на видео, если оно все равно заблокировано?

Геула вышла в коридор и обнаружила, что в пылу скандала они с Яном даже не прикрыли входную дверь. Вопли Норы доносились откуда-то из подъезда. Геля выловила кошку возле мусоропровода и вернула в квартиру.

— Ян! — крикнула Геула. — Нора чуть не сбежала.

Ответа она не дождалась.

Когда она вышла на улицу, никаких следов тучи на минском небе не осталось. И выпавший было снег успел весь растаять.

Геля открыла замок в квартиру, навалилась плечом, а потом вынуждена была позвонить — дверь оказалась заперта на задвижку.

Открыла Геуле бледная мама.

— Прости меня, — сказала она, — я не должна была на тебя кричать.

— Я тоже не должна была, — сказала Геля, — можно я войду?

Мама подвинулась и пропустила Гелю в коридор.

— А ты зачем закрылась? — поинтересовалась Геула.

— Я боюсь, — тихо сказала мама, — мне таких ужасов нарассказывали. Всякие отморозки врываются в квартиры…

— Зачем?

— Ну, говорят, если не могут доказать незаконную предпринимательскую деятельность, то натравливают бандитов, и они устраивают погром.

— Зачем? — удивилась Геля.

— Не знаю, — прошептала мама.

— Понятно, — сказала Геля, — собирайся. Поедем к Аде.

У Ады было спокойно. Днем в будни на кладбище не бывает много посетителей.

— Смотри, — сказала мама, — скоро пионы зацветут. Сколько бутонов в этом году!

Геля выдрала наглый одуванчик, который пророс прямо через плиту, и посмотрела на куст.

— Ага. Ей бы понравилось.

— Что значит «бы»? — возмутилась мама. — Ей нравится. Иначе бы они тут не цвели! Ты же помнишь Аду, вокруг нее все было только так, как она хотела.

Геля поняла, что мама вернулась в нормальное состояние.

— А теперь рассказывай, — приказала она, — что за бандиты? Откуда ты это взяла?

— Я пока в очереди в исполкоме сидела, наслушалась…

— Ты бы еще телевизор посмотрела! — фыркнула Геула.

— Тебе все хохмочки, — снова начала заводиться мама, — а я сегодня отказалась от десяти заказов. А три мне надо сделать вот прям обязательно, иначе я людей подведу, а я боюсь.

— Чего? — удивилась Геля.

— Ну, вдруг соседи унюхают, жалобу напишут…

— Мам, у тебя паранойя, — сказала Геля, — ты столько лет печешь, и ни разу никто из соседей не пожаловался.

— Вот именно! — чуть не заплакала мама. — Я столько лет вообще не думала, что такое возможно! Но теперь-то я знаю!

Геля присела к могильной плите.

— Баба Ада, — попросила она совершенно серьезно, — скажи ты ей, чтобы не психовала!

Наверное, это просто налетел ветер, но пионы качнули нераскрытыми бутонами.

— Вот видишь! — улыбнулась Геля и снова обратилась к камню: — Баба Ада, а я деньги зарабатывать начала. Небольшие пока… Ян пятьдесят долларов отдал… Но он говорит, что дальше будет больше. Я молодец?

На сей раз ветер дохнул сильнее, пионы радостно заколыхались.

Геула поднялась:

— Все, мам, не переживай. Скоро будешь лежать на диване и читать книжки. А я буду зарабатывать.

Мама вытерла глаза тыльной стороной ладони.

К ужину Ян вышел сам, мама еще и позвать не успела.

Плюхнулся на стул и уставился на сахарницу.

Мама насторожилась, но решила вопросов пока не задавать. Большой жизненный опыт подсказывал, что мужчину в таком состоянии сначала нужно накормить.

Да и в любом другом состоянии.

Она поставила перед сыном тарелку с жареной картошкой и отбивной. Ян механически взял вилку и принялся за картошку. Мама взяла нож и еще одну вилку и нарезала отбивную. Теперь сын поглощал гарнир вперемежку с мясом. Нора незаметно забралась на колени к Яну и терпеливо ждала, когда ей что-нибудь перепадет. Мама села напротив и подперла голову рукой.