Крис Ридделл - Юная леди Гот и Праздник Полной Луны

Толпа вдруг раздалась, и мужчины с раскрашенными лицами вышли вперед. Они построились в два ряда и принялись в такт музыке лупить друг друга подушками по головам. Это продолжалось до тех пор, пока из наволочек не повысыпалась вся солома. Тогда оркестр заиграл «В лесу накрылась елочка», толпа образовала большой круг, а лорд Гот, вооружившись факелом, поджег ивового агнца.

Добрые поселяне плясали, пока ивовые прутья не обратились в золу. Тогда они расхватали жареные каштаны и съели [12]. Ада нашла их вкус восхитительным.

– Ну вот, слава богам, в этом году и все, – шепнул лорд Гот Аде, слегка улыбнувшись.

– Еще же художественная лотерея, – напомнила Ада.

– И эти изумительные торты! – взвизгнула леди Блям. – Язык проглотишь!

На ступеньках Грянул-Гром-Холла художники-не-для-элиты выставили свои мольберты, накрытые холстами. Жители Громнета выстроились в очередь, и Уильям Теркер деловито принялся продавать им лотерейные билетики.

После того как все, включая лорда Гота, Аду и леди Каролину Блям, оказались «обилечены», Теркер дал знак собратьям открыть свои шедевры.

Джорджо ди Кавалло сдернул пыльную тряпку, и под ней оказалось изображение «Зеленого Линкольна с подлокотниками».

Вместо сэра Виктора Ломаскоу на картине беговел за руль поддерживал бегомеханик, отдаленно напоминающий Артура Халфорда.

Когда свою картину открыл Шэгем Марш, поселяне бешено зааплодировали.

Следом сдернул покрывало со своей миниатюры Макс Обманнок. Ада сразу ее узнала: это была та самая картина, над которой он трудился на гномальпийской горке. Гном был изображен настолько реалистично, что его хотелось взять в руки. Лорд Гот тихонько фыркнул:

– Ах ты старый усач. Сколько я раз по тебе пулял!

– Так это правда, – деланно ахнула леди Блям. – Ты и впрямь отъявленный злодей и враг садовых гномов!

Сэр Виктор Ломаскоу прогрохотал вперед в своих деревянных башмаках и исполнил несколько танцевальных па. Затем откинул покрывало со своей самой знаменитой печатной карикатуры.

– Возмутительно! – радостно воскликнула леди Каролина, вцепившись в руку лорда Гота.

И, наконец, Уильям Теркер выступил вперед и сдернул покрывало со своего полотна.

– Я назвал это «Пар, копоть и медлительность: карнавал на паровом ходу», – провозгласил он.

Раздались бурные, но одиночные аплодисменты. Они исходили от Эмили Брюквидж, стоящей внизу лестницы.

– Все готовы? Мисс Эмили Брюквидж сейчас объявит первого победителя!

Он осторожно снял свой высоченный цилиндр, хорошенько встряхнул его и протянул Эмили. Та запустила в него руку и вытащила корешок лотерейного билета.

– Семь, восемь, пять, шесть, четыре… – принялась она читать длинный номер.

Все молча проверяли свои номера. Потом сразу несколько человек радостно объявили, что выиграли. Потом оказалось, что они недослышали, и Эмили пришлось читать снова и снова. Наконец, после нескольких попыток, выяснилось, что выиграла Вирсавия Эмбридж, одна из «задорных девчат» на подпевках у «Громобойчиков». Она выбрала «Овцетаксу» Джорджо ди Кавалло, заставив всю деревню взвыть от зависти. Другими победителями оказались одна из кухарок (выбравшая «Садового гнома»), один из бегомехаников (выбравший «Зеленый линкольн») и еще один «громобойчик», Гэбриэл Экорн, выступающий под именем Гаврила Желудь. Его выбор пал на сатирический рисунок.

Наконец осталось разыграть последнюю картину. Эмили снова сунула руку в шляпу, извлекла корешок и зачитала номер.

– Я! – закричала леди Каролина Блям, радостно подпрыгивая.

Лорд Гот купил ей билет при условии, что она отпустит его руку.

Леди Каролина протолкалась сквозь толпу с силой, неожиданной в столь хрупком создании, и схватила карнавальное полотно Уильяма Теркера.

Затем вернулась к Аде и ее отцу и как следует его рассмотрела.

– Что за мазня! – сказала она наконец, поглядывая на лорда Гота. – Ада, дорогая моя, пусть это у тебя пока побудет.

Лишь тогда на дорожке, ведущей в сад, появилась фигура Мальзельо. Он вымученно улыбнулся и указал рукой в сторону гостевого сада.

– Конкурс кулинаров на звание лучшего кондитера Громнета объявляется открытым! – провозгласил он.

Все двинулись по гравиевой дорожке вокруг восточного крыла в сторону гостиного сада. Трансильванский карнавал был уже на полном ходу. Летучие мыши крутили сальто, застенчивые кокосы появлялись из своих чашечек и исчезали, бросая робкие взгляды, а Даррен тщательно пережевывал литературное приложение к «Лондонскому обозрению». Мрак-Стукеры выстроились перед своими аттракционами, мрачно поглядывая на приближающуюся толпу. Ада обратила внимание, что предводитель ряженых с синими лицами внимательно посмотрел на них и ухмыльнулся.

– Такой сумасшедшей толпы я еще не видывала, – мрачно изрекла Глад.

– Проходите, проходите, – громко и монотонно говорил Влад. – Кулинарный конкурс – в шпигель-шатре, туда. Это ярмарки краски – сюда.

Большинство пришедших, включая Аду, направились в шпигель-шатер. Лишь кое-кто свернул в сторону карнавала на паровом ходу. «Задорных девчат» так захватило представление летучих мышей, что они начали хлопать и восклицать поставленными голосами, что не видывали еще ничего подобного.

Переступая порог шпигель-шатра, Ада оглянулась. Кингсли и Артур Халфорд застыли перед вагончиком козла Даррена, чуда памяти, и художественно свистели.

Внутри шатра сотни богато украшенных зеркал отражали разгоряченные лица громнетовских поселян и работников Грянул-Гром-Холла. Ада за своим отцом и леди Каролиной Блям проследовала к возвышению в центре шатра, прямо под маленьким куполом. С него свисал большой зеркальный шар, а сквозь окошки в куполе блистала полная луна.