Софья Прокофьева - Глазастик и ключ-невидимка

Воздух в комнате наполнился мелодичным звоном. Стены словно раздвинулись от их радостного блеска.

Волшебник Алёша потянулся к ним, но золотые колокольчики сами нетерпеливо взмыли к нему навстречу, поднимаясь из мрака сундука. Они улетали, ускользали из рук, растворялись в воздухе.

В своём полёте и сверкании они звонили освобождённо и счастливо. Их звон превращался в еле слышный смех.

Волшебник Алёша поднял вверх последние колокольчики и, как стаю птиц, выпустил их "на волю.

Золотые колокольчики исчезали один за другим, и крики радости и изумления неслись откуда-то снизу, с площади.

И вдруг губы Ниточки дрогнули - она улыбнулась. Слабо, неуверенно, но улыбнулась.

Ниточка пошатнулась и ухватилась за плечо Трота, словно улыбка была ей не под силу.

Но и этой робкой улыбки было достаточно.

Дверь-загадка скрипнула и медленно отворилась сама собой.

За дверью стоял король. Мелькнуло искажённое от ненависти лицо Главного Сборщика Улыбок.

Застывшим, остановившимся взглядом король смотрел на опустевший сундук.

- Ах!.. - тихо сказал король и выронил из дрожащих рук чёрную колбу, от которой во все стороны разлетались мертвенные, мрачные лучи.

Счастливый, торжествующий смех рвался вверх с площади.

Король, бледнея, попятился, вздрагивая и растерянно озираясь.

Но смех настигал его, ликующий и свободный.

Король не выдержал и, зажав уши руками, со стоном ужаса выбежал из зала. Стража, слуги, придворные, словно подгоняемые волнами смеха, бросились вслед за ним.

- Обопрись на меня, не бойся, Глазастик! - послышался за окном голос Вихрика. - Подумаешь, летать! Что тут такого?

Мимо окна, плавно опускаясь, летела Глазастик.

Она испуганно улыбалась. От улыбки лёгкое сияние порхало вокруг её лица.

- Боюсь! Держи меня, Вихрик! - лепетала она. - Ой, разобьюсь! Ещё как далеко до земли!

- Какая ты стала тяжёлая, ф-фу! - отдувался невидимый Вихрик. Никаких ветреных сил не хватит!

- Что-то щекочет усы! - заметил кот Васька. - Кажется,

это моя улыбка! Пожалуй, это мур! Даже несомненно.

- Ниточка, скорее на площадь! - крикнул Трот.

Волшебник Алёша подхватил кота Ваську на руки. Они побежали пустыми залами, удивляясь, что никто не попадается им навстречу, никто не пытается их задержать.

Во дворце было тихо и пустынно. Только носовой платок,

обшитый тонким кружевом, лежал на блестящем полу.

Волшебник Алёша выбежал из дворца, остановился на верху лестницы, ступени которой веером спускались на площадь, и не узнал города.

Лучи солнца пробились сквозь редеющие облака и позолотили каждую розу-снежинку, отчего весь воздух засверкал и заискрился.

На нижней ступени лестницы стоял молодой скрипач с седыми волосами, и мелодия жизни и освобождения вдохновенно лилась из-под его смычка.

Он не сводил счастливых глаз с девушки, стоявшей рядом. Это была кружевница Миэль.

Миэль глубоко вздохнула, словно пробуждаясь от тяжелого сна. Она опустила руку, прижатую к щеке и крепко стиснутую в кулачок. Лёгкий красный след остался на нежной коже.

- Неужели?.. - растерянно улыбнулась Миэль, с трудом распрямляя затёкшие пальцы. - Это было так страшно: ветер и пустота...

- Как долго ты летала, как долго длилась смерть...шептали губы скрипача.

Волшебник Алёша увидел улыбающуюся тётушку Ох, а рядом с ней Глазастика.

Глазастик подпрыгивала на месте и, не переставая, смеялась. И от этого смеха и лучей солнца её юбка стала голубой и пышной, и теперь была похожа на перевёрнутый цветок колокольчик.

- Тётушка Ох, посмотри, как я улыбаюсь! - без конца повторяла Глазастик. - А улыбка не потеряется? А во сне её

никто у меня не отнимет? Тётушка Ох, я правильно улыбаюсь?

- Родная моя, - сказала тётушка Ох. - Ты чудесно улыбаешься! Но посмотри, посмотри! Вон старый фонарщик. Он всегда зажигал фонари на нашей улице, и когда у него было хорошее настроение, они становились разноцветными. Как я грустила, когда он улетел. Но теперь он вернулся. А вон тётушка Крем! Забыла, какие она пекла пирожные? Она тоже вернулась. Все возвращаются!

- А я ещё умею смеяться! - не умолкала Глазастик.И я теперь могу дружить с Вихриком, правда?

- Правда, правда, правда!.. - послышалось откуда-то сверху. Глазастик будет дружить со мной! Поэтому я не улетел с королевой Ветреницей!

Мелькнули вечно беспокойные руки Вихрика. На этот раз они освободили тонкое кружево, привязанное к руке скрипача, с которым он не расставался с тех пор, как улетела Миэль.

Кружево полетело над площадью, свиваясь кольцами и распускаясь, и казалось, волны смеха поднимают его и несут.

Катя услышала звук шагов и оглянулась. Позади неё в высоких дверях стоял Побегушка.

Побегушка сбросил вниз с лестницы поднос и тот с грохотом заскользил вниз по ступеням, подскакивая и блестя.

- Слышала мои шаги, Тс-с? - крикнул он. - Теперь я не улечу!

Внизу на площади старый актёр читал детям весёлые стихи. А птицы, наклевавшись вкусных крошек, которые им кидали из окон старушки, теперь смирно сидели на ветках и с почтением слушали мудрую Кукушку. Для такого случая она позволила себе на время покинуть свои часы.

- Неплохо бы перекусить, - облизнувшись, сказал кот Васька. - Обедать, между прочим, пора, а не смеяться.

- А где же король, где все придворные, стража? - оглядываясь, спросил волшебник Алёша.

- Вы ничего не знаете? - удивился Побегушка и тут же звонко рассмеялся. - Что было! Я спрятался за креслом и всё видел. Король закричал королеве Ветренице: "Они улыбаются! Я не могу слышать их смех! Я боюсь их улыбок!

Скорее унеси меня отсюда!.." Королева Ветреница завернула его в свои волосы, обхватила рукой и полетела. Остальные уцепились за её плащ, а кто не успел, побежал следом. А король ещё твердил на лету: "Мне холодно, холодно, теперь я,

наверно, никогда не согреваюсь... Простужусь..^" Но тут они скрылись из глаз, и это всё.

- Что ж, пожалуй, это наилучший выход, - задумчиво сказал волшебник Алёша. - Как вы считаете? О, несомненно...

А внизу на площади тётушка Ох попеременно целовала то Ниточку, то Глазастика, то опять Ниточку.

- Я смастерю такой замок на воротах в страну королевы Ветреницы, что король никогда не сможет его открыть,сказал Трот.

- А он и не захочет, - убеждённо сказала тётушка Ох.Потому что он трус и ничтожество. Побоится!

Из дворцовых дверей бочком вылез джинн. Он словно покрылся пятнами ржавчины. Он двигался с трудом, в его глазах застыла тоска. С видом побитой собаки он робко приблизился к волшебнику Алёше.

- О мой старый повелитель! - Джинн виновато хлюпнул носом. - Позволь мне снова быть твоим верным рабом. Я согласен на всё. Пусть моим пристанищем станет кофейник, крынка

для молока, всё, что ты прикажешь. Я согласен жить в бутылке от кефира. Лишь бы только я мог ещё раз услышать столь бесценные слова: "Слушай и повинуйся!"