Габриэлла Сантини - 20 великих исследователей, изменивших мир

«Так, значит, твой отец был ткачом и продавцом шерсти?» – разочарованно спросила меня королева. «Да. Почему вы спрашиваете, Ваше Величество?»

Происходил этот разговор в январе 1486 года, и большинство людей всё ещё твердо верили, что нужно быть аристократом или состоятельным человеком, чтобы достичь в жизни чего-то стоящего. Изабелла Кастильская казалась умной, чуткой и милой, и всё же она тоже нашла странным, что у меня – упрямого и способного генуэзца, но неблагородного происхождения, – хватило дерзости заявить, что я надеюсь открыть неизведанные земли и найти новый путь в Индию. Причём я собирался плыть в обратную сторону – на запад, чтобы попасть на восток.

Я думал обо всём, что предшествовало этой судьбоносной встрече. Три раза кряду я просил короля Португалии Жуана II профинансировать эту экспедицию. В конце концов, Португалия стала моей второй родиной, когда я в 24 года чудом остался в живых после ужасного кораблекрушения. Отчаянно налегая на вёсла плота и преодолевая волны, я пообещал Богу, что никогда не перестану благодарить его, если выживу.

Много месяцев я пытался уговорить короля Жуана, однако ему мои планы показались чрезвычайно странными. Он и весь двор восприняли их с иронией и подозрением, и в конце концов я не получил ни разрешения на плавание, ни денег на него.

Как бы в довершение всех бед моя любимая жена Фелипа тяжело заболела и вскоре скончалась у меня на руках. Остался сынишка Диего – ему было всего 5 лет. Я забрал его и тайно покинул Португалию. И снова я доверил наши судьбы морю.

«Тебе не удастся пересечь океан, если ты не будешь достаточно смел, чтобы потерять из виду берег».

В Испании я нашёл приют в монастыре Санта-Мария-де-ла-Рабида, где повстречал Антонио де Марчену. Лишь благодаря ему я теперь стоял перед испанской королевской четой в огромном готическом зале дворца Ларедо в Алькала-де-Энарес, что вблизи Мадрида.

Королеве Изабелле я пришёлся по душе, да и она мне тоже, однако правители не согласились на моё предложение, как будто я желал слишком многого. Они отослали меня прочь, и в качестве утешения мне осталось их неохотное «быть может». Так начался ещё один долгий период ожидания. Ради этого «быть может» я несколько лет сопровождал Изабеллу и Фердинанда в их переездах из одного испанского города в другой. В те времена королевская семья вместе со своим двором жила, перемещаясь по стране, чтобы не слишком обременять казну одного региона. Война с маврами была в разгаре.

Хочешь стать как Христофор? Будь упрям и верен мечте! Не бойся неудач и отправляйся на поиски фортуны.

В 1491 году мне уже исполнилось 40 лет, но я всё ещё не доказал миру ни того, что существует другой путь в Индию, ни того, что я отличный моряк.

Победа над маврами подарила моим мечтам слабый шанс на воплощение. Пришло время напомнить о себе. Я получил от Изабеллы и Фердинанда аристократический титул морского адмирала, королевского наместника и правителя земель, которые я открою, плюс одна десятая дохода с продажи всех товаров. Так что я наконец услышал заветное «да», которого ждал так долго. Я победил. Теперь оставалось всего лишь проплыть тем путём, который до сих пор я мог только мысленно представлять. «Но ведь сегодня пятница! Не к добру отправляться в путь в этот день», – раздражённо воскликнул боцман моего корабля на рассвете 3 августа 1492 года. «Мне нет дела до суеверий! Немедленно отплываем!» – ответил я. «Но, господин… это же дни затишья», – настаивал он, ссылаясь на безветренную тихую погоду, которая мешала нам выйти в море при полном параде.

Я посмотрел на паруса своих трёх кораблей, вяло свисающие с мачт, и на флаги с большим зелёным крестом и золотыми инициалами «Ф» и «И». «Мы отплываем, и да свершится Божья воля!» – приказал я. Сам я плыл на каракке «Санта-Мария», на которой было 90 человек команды. Затем я дал царственный знак капитанам двух каравелл – Мартину Алонсо Пинсону и его брату Висенте Яньесу. Мой голос нарушил рассветную тишину гавани Палос-де-ла-Фронтеры. «Санта-Мария», «Пинта» и «Нинья» пересекли гладь бухты и взяли курс на запад, и пассат наполнял наши паруса.

Много недель мы провели в море, но 10 октября Мартин Алонсо подошёл ко мне в тревоге: «Господин, матросы очень устали. Нам грозит бунт. Как вам хорошо известно, команда лишь раз в день получает горячую пищу. Люди спят на жёстких досках палубы и измучены болезнями». «Если через три дня мы не достигнем берега – повернём назад», – пообещал я.

Наконец, 12 октября в 2 часа ночи мы увидели землю. Впервые за всё плавание никто из нас не спал в те 3 часа, которые потребовались, чтобы высадиться на сушу. Слишком много ожиданий, слишком много надежд… Утром на берегу нас ожидало множество туземцев, ещё более взволнованных, чем мы. Я назвал их индейцами. Я не знал, что совершил ошибку и что эта земля – не Индия, а Америка. Не знал я и того, что благодаря нашему путешествию моё имя переживёт века и что другие, такие же как я, несмотря на неблагородное происхождение и превратности судьбы, будут делать историю.

Мореплаватель

Синиш, Португалия, 1469 г. – Кочин, Княжество Кочин, 1524 г.

Это было в феврале 1497 года. Король Португалии Мануэл сидел в мягких туфлях перед очагом, читая дворцовые документы. Мне в ту пору не было и 20 лет, и я не знал, что такое страх, поэтому вошёл в комнату без представления. Некоторое время король делал вид, что не замечает меня, но я не трогался с места, и тогда он посмотрел мне в глаза и сказал: «Я был бы доволен, если бы вы, дон Васко да Гама, рыцарь королевского двора, приняли назначение. Ваша благородная семья из Эстремадуры уже дала нам смелых воинов и моряков. Ваша судьба была предопределена с детства». «Это большая честь – служить Вашему Величеству», – ответил я, преклоняя колено.

«Я не боюсь темноты. Уж лучше погибнуть, чем существовать, никогда не живя по-настоящему».

Король продолжал: «Ваша служба не будет лёгкой и простой. Однако если вы хорошо себя проявите, почёт и богатство вам обеспечены. Испания благодаря Колумбу открыла новый путь в Индию. Он поплыл на запад, сделав торговые пути проще и дешевле. Мы, португальцы, не должны отставать! Вот почему я решил построить четыре каравеллы на лиссабонских верфях. Первые две, „Сан-Габриэл“ и „Сан-Рафаэл“, удивят самого Бартоломеу Диаша, опытного моряка, который уже пытался пройти вдоль берега. Ещё две, „Берриу“ и грузовое судно для провианта, будут построены на верфях Серниги – семьи из Флоренции, осевшей в Лиссабоне». «Если западное побережье принесло такие плоды, восточное тоже не разочарует нас, – добавил я уверенно. – Я готов делать всё, что мне прикажет ваше величество!» – «Хорошо. Ты поведёшь адмиральскую каравеллу „Сан-Габриэл“!» – «Эта честь окупит все усилия, которые от меня потребуются», – с этими словами я встал и почтительно поцеловал руку короля.