Габриэлла Сантини - 20 великих исследователей, изменивших мир

Существование этого пролива считалось вероятным, но ни один европеец в этом не был уверен. Картографы мечтали о нём годами, и я вместе с ними. Вскоре наши пять галеонов достигли южных берегов Бразилии, а затем мы поплыли на юг, чтобы как следует изучить берег вплоть до самого маленького залива в надежде найти проход.

Хочешь стать как Фернан? Тебе понадобятся находчивость, храбрость, настойчивость и наблюдательность – вот правильный рецепт!

Осенью 1520 года, потеряв в кораблекрушении один из наших галеонов, мы наконец увидели странный выступ берега – почти что трещину в скале. Сначала юго-западный пролив вокруг Южной Америки казался извилистым, затем стал прямым, длинным и узким… Он тянулся почти 300 километров. Судам в нём было очень тесно, и это нас тревожило. „Сан-Антонио“ скрылся из глаз, и больше мы его не видели. Воспользовавшись ситуацией, команда взбунтовалась, и я потерял второй корабль. Я мог бы прийти в отчаяние, но, поняв, что мы вполне можем здесь пройти насквозь и достичь другого океанского пролива, я убедился, что был прав и что наше путешествие того стоило.

Я окрестил пролив своим именем – Магелланов, и 28 ноября решил отправиться дальше, в неведомый океан, который открылся нашим глазам. Вода была так гладка и спокойна, что я в ту же минуту решил назвать океан Тихим». – «Вы, наверное, будете единственным моряком в истории человечества, которого наградят титулом кругосветного мореплавателя и открывателя новых земель на Востоке. Я это чувствую, и вы заслуживаете этого! – воскликнул Пигафетта. – Для нас вы уже зерцало, свет, надежда и путеводная звезда!»

«Кто знает… И неизвестно, суждено ли мне вернуться к королю Карлу и получить то, что мне причитается…» – «Не будьте так пессимистичны. Лучше расскажите, что в экспедиции было самым неприятным». – «Конечно, это времена, когда нам не хватало провизии. Иногда это длилось месяцами… Приходилось есть зачерствевшие сухари, пить испорченную воду…»

«27 апреля 1521 года, утро, – писал Пигафетта, одинокий и печальный. – После завоевания острова Себу и обращения в христианство короля, королевы и их подданных Магеллан высадился с командой из 50 человек на остров Мактан, где правитель Лапу-Лапу поднял восстание против испанского господства. К несчастью, Магеллан подвергся нападению и скончался на руках самого Лапу-Лапу, у которого была армия в 1500 воинов, вооружённых копьями и стрелами».

Мореплаватель и картограф

Мартон, Великобритания, 1728 г. – Гавайи, 1779 г.

«Моё намерение – не просто зайти дальше всех предшественников, а настолько далеко, насколько это в человеческих силах», – когда-то написал я первую фразу в ныне изрядно заполненном судовом журнале «Индевора», бригантины под моим командованием. Это было небольшое судно, но вполне подходящее для наших целей.

«Амбиции вели меня не просто дальше всех предшественников, а настолько далеко, насколько это в человеческих силах».

Мои слова были как символ надежды для 94 человек команды, да и для меня самого. Мы находились в плавании с 30 июля 1768 года – в тот день наше судно покинуло док в Детфорде. 13 апреля 1769 года мы достигли Таити. На стоянке наблюдали, как планета Венера проходит перед диском Солнца. В июле мы, наконец, снялись с якоря и отправились выполнять нашу тайную задачу: исследовать южные области Тихого океана и найти легендарный континент – Terra Australis, неведомую Южную землю…

«Может быть, мои слова напрасны, но они правдивы», – подумал я, затем вздохнул и поставил дату на странице: 7 сентября 1769 года. Хотя ростом я был под 2 метра, а всё же сидел, прилежно сгорбившись над судовым журналом, как ученик над школьной тетрадкой. В это время в каюту вбежал матрос. Я обернулся и посмотрел на него: он казался молодым и неопытным, но на его лице было такое выражение, как будто он вообще ничего не боится.

«Как тебя зовут?» – спросил я неожиданно. «Николас Янг, капитан! Я только что видел землю!»

Я быстро встал и пошёл взглянуть своими глазами. Он последовал за мной. Ветер раздувал паруса, а вдали светилась серебристая полоска земли. Я приказал править к берегу.

«Уже 2 месяца, как мы последний раз видели землю! – воскликнул юноша. – Я не мог ошибиться!» «А как же, – пробормотал я, улыбаясь ему и нашей удаче. – Я верю, что мы достигли Южной земли! Наконец-то!» «Я хотел бы когда-нибудь стать таким, как вы, капитан Кук, – возбуждённо проговорил матрос. – Но я никто. Уверен, я никогда…» «А почему нет?» – возразил я.

Я родился в семье йоркширских фермеров. Учился я в местной деревенской школе, а когда мне исполнилось 10 лет, уже подрабатывал в бакалейной лавке, чтобы платить за свою учёбу. В 1741 году я повстречал моряка и стал расспрашивать его о жизни на корабле. До сих пор помню его ответ: «Это суровая жизнь! Мы просыпаемся с рассветом, редко едим досыта и работаем весь день». Я тут же решил, что такая жизнь – как раз по мне, и неделю спустя взошёл на борт своего первого судна. Прилежное изучение геометрии, математики и астрономии, а также труд сделали остальное.

Николас поблагодарил меня, и в его улыбке светилась надежда. Так же улыбался и я, когда мы высадились на берег. Мы были в Новой Зеландии! Я мог доказать, что эти два острова не связаны ни с каким континентом.

Весь февраль 1770 года мы посвятили их исследованию. Я нарисовал множество подробных карт побережья протяжённостью более 3800 километров. Затем мы снова отчалили, направляясь к берегам Австралии.

«Капитан, „Индевор“ нуждается в ремонте», – доложил мне главный механик. «Команда в добром здравии, и мы уже близко! Следуем прежним курсом!» – приказал я без колебаний. Всё шло хорошо, но однажды вечером во время высокого прилива наша бригантина наткнулась на коралловый риф, скрытый под водой. Нам грозило кораблекрушение.

Я хладнокровно приказал максимально облегчить судно – сбросить за борт весь балласт, в том числе пушки, ненужный груз, тяжёлые мачты. Затем оставалось дождаться высокого прилива и попытаться снять корабль с рифа.