Владислава Николаева - Третий

– Несовершеннолетние не имеют права находиться в городе без законных представителей. Твои родственные связи не установлены, возраст определили как 16 лет, поэтому…

– Как определили? – спохватилась я.

Л и са поморщила готовый облупиться нос. Кажется, не дать ответ ей было обидно.

– По костям как-то, – сдалась она.

Подробности не вспомнились. Гадай теперь, съели ли они птичку и разложили пасьянс на её косточках, либо проверили степень сращения костей моего черепа. Л и са не придавала таким мелочам значения.

– Вставай и пойдём, – бодро распорядилась Л и са. – Посвящу тебя немного. В самое необходимое.

Полина не сдвинулась на кровати.

– Понравилось во дворце? – по своему восприняла Л и са.

– Я не хожу, – прямо сообщила Полина.

Л и са задумалась.

– Тебе не сказали?

– Я не спрашивала, – она легкомысленно отмахнулась покрасневшей под солнцем рукой. Девушка подняла указательный палец в жесте похожем на просьбу подождать и куда-то быстро ушла. Полина вздохнула, начиная беспокоиться. Полная бодрости Л и са напоминала студентов-практикантов из больницы.

Л и са вернулась что-то катя. Колёсики елозили по полу, переворачиваясь и теряя направление. Полина, поднапрягшись, уловила краем глаза закруглённую спинку офисного кресла.

«Сказать ей, что я не сижу?»

– Как там… – забормотала девица, вспоминая что-то. – На вес до шестидесяти… – она смерила Полину взглядом, – да, точно. До шестидесяти…

Полина обнаружила себя не там, где лежала. Л и са успела поймать её за ногу, пока Полина не восплыла под потолок.

– Что это было? – выдохнула Полина, пока Л и са прилаживала её к креслу.

– Заклинание временной отмены веса, – Л и са хмыкнула довольно. – Поди не слышала о таком.

Полина неаккуратно покачала головой. Но ничего не случилось. Мазь Цжуанга действовала. Полину посетила новая мысль.

– Насколько временной?

– Уже должно было пройти, – растеряла довольство Л и са. – Ничего, – она не унывала, – я тебя привяжу. Пройдёт когда-нибудь.

Полина не стала переживать. Поверить, что после всех напастей её жизнь закончится полётом не удавалось.

– Мне сказали, – Л и са ползала на корточках, приклеивая Полину скотчем к подлокотникам и, на всякий случай, к основанию, – что тебя нужно ввести в курс, как новенькую. Ты из людей?

Сначала вопрос показался Полине странным, но потом она честно ответила:

– Не знаю. А мы не из людей?

– Ну… из людей, наверно, – неохотно допустила Лиса. – Это ж вопрос из полушарлатанской сферы исследований… я не в том смысле – ты из непосвящённых?

– Не знаю. У меня проблемы с памятью.

– Ну, – Л и са шумно выдохнула, раздув щёки, – тебя сильно шокировало, что вокруг тебя маги?

– Кажется, нет, – покопавшись в себе, произнесла Полина.

– Ну тогда ты из посвящённых. Некоторые вещи нельзя забыть. Как кататься на велосипеде или там как жарить яичницу. Вот ты, например, что ты точно помнишь?

Полина молчала. Открыла рот… снова молчала.

– Не помню, – в конце концов смогла сказать она.

– Значит, как новенькую, – заранее утомлённо выдохнула Л и са, выталкивая кресло в проход.

Домина производил давящее впечатление, с одной стороны нагромождением дорогого хлама – как ещё назвать грозди запылённых голов на стенах, с другой – большой схожестью интерьеров с фарфоровой посудой. Полине казалось, что вот-вот хозяйка-великанша снимет крышку, заметит неряшливые тёмные комки чучел, сморщит громадный нос и плеснёт сверху кипятка. Побултыхает для верности. Потоки кипятка в воображении рисовались ярко, Полина носом чувствовала жар от него, даже горьковатую пыль от чучел перебивало.

А потом ноздри резанул сильный запах цветущих растений, настолько отличный от запахов медицинских препаратов и застиранных бинтов, что ударял в голову. Цвёл люпин, перемешанный с белой элегантной наперстянкой, окаймлённый бордюром из миниатюрных роз. От неожиданности девушка стала поворачивать голову – они были в саду. Нет, в сквере. Или в парке? Что-то должно было быть вокруг такого большого дома, не сразу другие дома впритирку.

Полина попыталась представить себе улицу, по которой подряд шли бы такие хоромины, но воображение отказало на почтовых ящиках, и окружающий мир оказался достаточно разнообразен, чтобы дать воображению выходной. Обернуться она не могла, так что смотрела вперёд.

В обозримом пространстве расходилась светлая площадь, симметрично и продуманно утыканная геометричными вставками клумб. Садовник придерживался принципа размещать на большом нежном и светлом фоне немного акцентных ярких пятнышек. Более всего ему удались белые круглые клумбы с кровяной каплей красной розы, смещённой на передний план, как символический предводитель цветочного братства. Были бледно-зелёные, какие-то потусторонние и тоже красивые клумбы, были приглушённо сиреневые и голубые. Деревьев было немного. Они росли на отдалении в маленьких чёрных кружках оставленной для них почвы. Остальное пространство от лестницы и до следующих домов было усыпано почти белым, чуть отблёскивающим от солнца песком. Песчинки замерли на своих местах, за пять минут, что Полина созерцала площадь, ни одна не сдвинулась с места от ветра, ощутимо дующего откуда-то справа, ни одна не увязалась за ногой пешехода, которых на улице хватало. Одеты они были как все, как все куда-то спешили, бросали привычные взгляды на хоромы за её спиной, не удивлялись мумии на офисном кресле – или не различали ничего особенного с расстояния. Прохожие двигались за линией клумб, желающих заступить черту не находилось.

Полина поёжилась. Л и са подумала, что она сваливается с кресла и где-то больно ухватилась за бинт у шеи. Под бинтами сыто чавкнуло – Чжуанговы примочки причмокивали при всяком движении. Звуки порой исходили совершенно неприличные. Девушка поморщилась. Заскорузлый бинт отлип от носа. Снаружи не видно, бинты стояли как качественное папье-маше. Полине не хотелось возвращать нос на место, там что-то царапалось, и она подозревала, что её же собственная старая кожа.

Было тепло, но Полина жалела, что Л и са не догадалась её чем-нибудь накрыть. Если не брать в расчёт бинты, она была голая, от неё пахло и не одними только лекарствами, да и прохлада ощущалась после стольки дней взаперти, и солнце заставляло плясать в глазах чёрно-белые пятна.

– Дааа, – протянула Л и са, – вот оно какое наше лето.

Лето было вполне достойно внимания, но лето Полина помнила. Хотелось взглянуть на забытое, а может никогда не виденное.

– Где мы?

– Это Китеж, – с готовностью отозвалась сопровождающая. – Второй по значимости город магов.