Оливия Тишинская - Герцог Махаон и Братство пещеры

– Не знаю, я с ними никогда лично не встречался, – ответил мальчик.

– Ха-ха-ха, – Петер снова залился смехом, – никогда лично не встречался! Ну ты даёшь! Где ты только так разговаривать научился!

– Как так? – смутился мальчик.

– Как мальчик из богатой семьи, которого с детства опекают няньки и гувернёры.

– Я много читал… – еле слышно ответил Патрик, глядя себе под ноги.

– Ты молодец, – Петер погладил мальчика по голове. – Не стесняйся своего ума. Образование – вещь нужная, оно тебе пригодится. Вот я, – снова развеселился Петер, – я вот может быть не фермером бы был, а министром овцеводства, умей я хорошо читать и складно говорить!

Патрик заулыбался и поднял голову. Петер стоял выпятив грудь и лицо его выражало напускную надменность и важность.

– Ну-ка, посмотри, – обратился он к Патрику, – похож я министра? А так? А так?

Он вертелся из стороны в сторону и явно дурачился. Патрик расхохотался.

– По-моему с левого бока Вы больше на министра тянете, чем с правого!

День выдался жаркий. После сытного обеда Пата быстро разморило и Петер велел ему перебраться внутрь повозки и поспать. Патрик и не сопротивлялся, уж очень он устал.

Когда Патрик проснулся, день клонился к закату. Повозка стояла в лесу, кони были стреножены и бродили поодаль, пощипывая негустую поросль. Петер возился у костра.

– Как спалось? – спросил он, услышав возню в повозке.

– Спасибо, очень хорошо! Никогда так не спал.

Патрик спрыгнул на землю и потянулся. Действительно, он так здорово отдохнул, так хорошо выспался и был полон сил. Вот только день заканчивался, а куда эти силы ночью девать? Опять ведь не заснёшь!

– Я могу чем-то помочь? – спросил он Петера.

– Помоги с ужином, – предложил тот.

Вместе они быстро нарезали хлеб, колбасу и сыр. Петер предложил пожарить их на костре и сварить чай с листочками какого-то местного кустарника.

– Никогда не ел ничего вкуснее! – блаженно сказа Патрик. – Еда на костре – это что-то! Не могу слов подобрать!

«Бедный мальчик! Такая простая походная еда!» – подумал Петер, а вслух сказал:

– Это ещё что! Ты же пирогов моей Инги не пробовал. Вот где за уши не оттянешь. Ты просто обязан к нам в гости заехать как-нибудь. Буду кормить тебя, пока не лопнешь!

И фермер снова заливисто расхохотался.

Между тем стало совсем темно. Костёр освещал только небольшой круг, в котором сидели путники. Дальше всё тонуло во мраке.

Петер зевнул:

– Пора спать ложиться. Я немного вздремну, а ты посторожи лошадей и костёр. Ночью костёр в лесу тушить нельзя – волки придут. Дров хватит надолго, я запас. Вот кнут возьми на всякий случай. Ну а если волков заметишь, буди меня сразу. И ещё вот что: если станет страшно, тоже сразу разбуди меня, или если спать захочешь. Будем меняться, так в дороге принято. Одному ночь тяжело просидеть. Да и скучно!

Петер залез в повозку и вскоре мерно захрапел.

Патрик был рад, что ему доверили такое ответственное задание: поддерживать костёр и сторожить лошадей от волков. Было немножко страшно, но совсем чуть-чуть. Мальчик отлично выспался в дороге и теперь ему было о чём подумать и помечтать. Хоть всю ночь!

Он подкинул в костёр поленце и прилёг на кучку хвороста, задрав голову к небу. Петер выбрал для привала небольшую прогалину в лесу, как и в обед. Небо местами заслоняли ветки деревьев, которые где-то там в вышине перебирал ночной ветерок. Звёзды то появлялись, то исчезали за листвой, как будто плыли куда-то, пропадая за волнами и потом снова выныривая. Патрик знал только несколько созвездий: Большую и Малую Медведиц, Кассиопею и Орион. Он прочитал о них в книжке и легко нашёл бы на небе. Но здесь их не было видно. Уж очень маленький кусочек небосвода помещался между ветвями могучих лесных великанов.

Становилось прохладно. Патрик повернулся лицом к костру и набросил на плечи большую кожаную тужурку, которую ему оставил Петер. Лошади пофыркивали и хрустели травой. Временами они подходили поближе к костру, то ли погреться, то ли проверить, хорошо ли сторожит их Патрик.

Мальчик смотрел на языки пламени представлял, как где-то там в горах на севере длинными снежными вечерами собирается у большого очага семья Петера. Инга вяжет носки, девочки мотают нитки, малыши играют на полу какими-то деревянными лошадками, собачками и человечками, а сам Петер без конца рассказывает весёлые истории то похожие на дивные сказки, то на охотничьи байки. Эх, дорого бы он дал, чтобы быть частью такой семьи! Какое это, должно быть, счастье иметь родителей, братьев и сестёр, жить с ними вместе. Каждое утро просыпаться в родном доме, помогать Петеру разводить огонь в очаге… Точнее помогать отцу, поправил себя мальчик. Помогать маме готовить, играть с братьями и сёстрами. Патрик даже не знал, что ещё придумать, какие дела он бы мог делать дома. Потому что никогда не жил в семье и даже близко не представлял, как там всё происходит. «Эх, – расстроился Патрик, – я даже не знаю, как это быть сыном. Может я был бы плохим сыном. Я же толком ничего не умею. Мне непременно нужно всему-всему научиться! Всему-всему! Вдруг я когда-нибудь найду свой дом! Маму и папу…»

Лошади вдруг заржали и бросились к костру, едва не затоптав мальчика. Патрик вскочил и посмотрел туда, в темноту, откуда они прибежали. По спине пробежал мороз: в темноте плыли две большие жёлто-зелёные искры. Вдруг он услышал глуховатое рычание, похожее на собачье.

– Волк! – в ужасе прошептал Пат.

Лошади нервно и тихо ржали, прячась за Пата и костёр, но далеко не уходили. Видимо, в круге света и рядом с человеком им казалось безопаснее.

Искры заколыхались и поплыли. Медленно из тьмы стали вырисовываться морда и лапы волка. Он шёл не спеша, как будто был уверен: добыча никуда не денется, уж кого из них троих он точно поймает. Хотя бы вот этого небольшого человечка.

Патрик так растерялся от неожиданной встречи с живым волком, что напрочь забыл про наказ Петера срочно его будить, про кнут, про всё на свете.

Мальчик сделал шаг назад и наступил на торчащую из костра корягу. За спиной взвился столб искр и огня. Патрик отшатнулся. Волк оскалился и отступил на шаг назад.

«Огонь! Волк боится огня! Все звери боятся огня!» – осенило Патрика.

Он внезапно почувствовал, что снова обретает силу и способность соображать, как будто одна из искорок растопила холод сковавшего мальчика ужаса. Патрик медленно стал обходить костёр, поглядывая то на волка, то на огонь. Наконец он нашёл то, что искал. Большую ветку, один конец которой уже горел в огне, а другой ещё торчал снаружи и за него можно было взяться. Патрик медленно присел, протянул руки к ветке и замер, больше не спуская глаз с волка.