Лариса Кириллина - Тетрадь с Энцелада

На смену им прилетели два человека, оба мужчины. Надеюсь, им удастся сработаться. Если что, поможет Эун-Ма-Дюй-Чи. Она в последнее время замкнулась в себе, если так можно сказать об улитке. Наверное, переживает, что расстается со мной навсегда. Мне тоже будет ее не хватать. И с кем я буду практиковаться в таукитянском?

Прощальный обед вышел грустным. Нам, конечно, желали успеха и счастья, но многим было жаль расставаться с нашей дружной семейкой Цветановых-Флорес, а некоторые коллеги тревожились, как мы перенесем межгалактический перелет. Мне казалось – ну что тут такого, в сонной капсуле я уже побывала, погружаться туда неприятно, но после того, как сознание выключается, никаких ощущений. Долетишь – молодец, нет – уже ничего не почувствуешь. Родители будут рядом. Если разметелит на атомы, то сразу всех. Сиротой никто не останется.

Про атомы я пошутила, однако, зря. Идея оказалась пророческой.

Коль скоро я сейчас пишу про свои приключения, всё обошлось, но было действительно, как говорили в старину мои сверстники, стрёмно.

Транспортировали нас на Арпадан те самые аисяне – обладатели невероятных летательных аппаратов, очень странных устройств и почти непроизносимого языка. Их корабль пристыковали к отдельному рукаву, выдвинутому в пространство. Устройство, размеры и свойства аисянского космолета не позволяли обычной стыковки.

Я никогда раньше не видела аисян. У них есть свой сегмент на «Энцеладе-Эврика», но туда никого не пускают, а сами они не разгуливают по станции, хотя в принципе могут. Им все равно, какой атмосферой дышать. Аисяне вообще из другого вида материи, которая, к счастью, не вступает во взрывную реакцию с нашей. Поэтому они спокойно навещают все небесные тела в Солнечной системе, включая Сатурн, и уже приступили к созданию собственной станции на Титане. Энцелад для них слишком мокрый, ведь там подо льдом – океан. В принципе это тоже не имеет значения, но воду они недолюбливают. Климат Титана для них – просто рай. Переселяться туда насовсем они, однако, пока не желают. Всякие катаклизмы на родной планете держат их к тонусе и побуждают к развитию нечеловечески продвинутой техники.

Всё это я узнала от родителей, еще не видя самих аисян.

Они оказались диковинными существами. Тот вид материи, в котором они пребывали в нашем мире, мог здорово напугать любого, кто с ними впервые сталкивался. Папа и мама встречались с ними неоднократно и предупредили меня, чтобы я вела себя прилично, не вопила, не дергалась и не закатывала истерики. И я как хорошая умная девочка ничего такого не делала. Я просто впала в ступор, когда к нам навстречу выплыли аморфные тёмносерые кляксы, внутри которых что-то слегка мерцало и вспучивалось. Вы когда-нибудь смотрели старинные ужастики? Про кошмарное Нечто, вылезающее из тьмы и проникающее в сознание путников? Примерно такое Нечто и встретило нас в шлюзе их космолета, сделанного из вещества, которое тоже казалось сгустком каких-то вибраций.

Я даже не поняла, каким образом у меня на запястье оказался браслет с лингвочипом. На «Энцеладе-Эврика» таких штучек тогда не я не видела, а сейчас, наверное, они есть у каждого школьника на Земле – технологии распространяются быстро. В тот момент я действительно вздрогнула и едва не взвизгнула от неожиданности, когда прямо в мозгу у меня зазвучал механически смодулированный голос на русском: «Юлия, приветствуем тебя. Сейчас вы подготовлены будете к перемещению на Арпадан. Просьба подчиняться командам. Неподчинение приведет к неудаче. Перемещение не состоится. Нам офигенно жаль». От последней фразы я всхохотнула. Папа и мама, очевидно, решили на всякий случай меня подстраховать. Они взяли меня за руки, хотя в скафандре я не могла почувствовать тепла их ладоней.

Мы отправились в отведенный нам отсек, набитый какой-то причудливой техникой. Там нас разъединили. Я подумала, каждого будут еще раз обследовать, а потом погрузят в биокамеры или прибегнут к другому способу введения в спячку. Обследование действительно состоялось, и оно оказалось куда более долгим, дотошным и занудным, чем до отлета. Весь скафандр оказался напичкан разными датчиками, и они постоянно мигали, пищали, звенели, вибрировали, щекотали, покалывали, гудели, бибикали… Я послушно нажимала кнопки и дергала рычаги, выполняя тесты, хихикала, когда было щекотно, фыркала или вздрагивала, когда становилось неприятно, поворачивалась, когда поступала такая команда.

Попутно я от нечего делать пыталась освоить их шипяще-свистящий язык, повторяя какие-то фразы. Это вызвало небывалое удивление у аисян. Оказалось, никто до сих пор ничего такого не делал.

Успокоившись и привыкнув к призракам, развлекавших меня уморительной лексикой, я как ни в чем не бывало встала под купол некоего аппарата и даже еще улыбалась, когда на меня направили другой аппарат, а створки капсулы плотно закрыли.

– Что это? – спросила я.

– «Йяшшшссии», – ответили мне.

– А, ящик! – кивнула я.

И… всё разом закончилось.

Я умерла.

А затем преспокойно воскресла в космопорте Арпадана.

Оказалось, аисяне разложили каждого из нас на атомы, частицы и энергетические поля. Иначе мы не выдержали бы перемещения через туннель, соединяющий две галактики. А по прибытии на Арпадан нас аккуратно собрали заново.

Вроде бы нигде ничего не потерялось и не застряло. Главное, уцелела моя тетрадь, где я пишу о своих приключениях. Впрочем, кажется, какие-то буквы поменяли места. Ничего, на досуге исправлю.

Лингвочипы нам оставили в подарок – на память о путешествии. В них встроены все языки, которыми пользуются обитатели станций на Арпадане и Энцеладе.

Учу теперь аисянский.

С тех пор, как мы прибыли на Арпадан, я не притрагивалась к тетради. И электронного дневника не вела. Впечатлений – через край, но требовалось время, чтобы всё улеглось в голове, а организм привык к новым условиям. Сначала нам предстоял карантин и попутно – акклиматизация. Собственная атмосфера на Арпадане, как я уже писала, имеется, но землянам она не подходит. А внутри станции воздух искусственный, и он по составу немного не такой, каким мы дышали на «Энцеладе-Эврика». И сила тяжести отличается. Тут она помощнее, чем на станции, и первое время мне казалось, что я стала страшно неповоротливой. Хотелось размазаться по кушетке и дремать в полумраке. Но скучать на карантине нам не давали. Анализы, тренажеры, снова анализы, видеокурсы по истории арпаданской колонии, по устройству межгалактической станции, по особенностям звездной системы здешнего солнца Атон, по социальному кодексу и этикету межпланетного общения… Времени едва хватало на еду и на сон.