Лариса Кириллина - Тиатара

Планета, на которой я оказалась, когда-то вообще не имела названия, а была обозначена на космических картах скучной комбинацией букв и цифр – впрочем, как и ее звезда, желтый карлик. Люди вообще не надеялись тут побывать, потому что даже сейчас попасть с Земли на Тиатару невозможно без новейших инопланетных технологий. Благодаря собратьям по разуму из Межгалактического альянса человечество вырвалось в глубокий космос, и постепенно появилась потребность дать отдаленным галактикам и светилам внятные имена. Это делалось вовсе не ради романтики. Ведь в пространстве, где действует только радиосвязь, а принимать решения нужно быстро, обозначения типа «ASDF-519» прозвучат не вполне вразумительно. Легче произнести одно короткое имя.

Солнце здешней системы – Айни. Инопланетяне добрались сюда раньше землян, поэтому назвали окрестные небесные тела, как им заблагорассудилось. К счастью, названия оказались короткими и легко воспроизводимыми на большинстве звуковых языков. Проблемы иногда возникают лишь с Тиатарой. Некоторые существа варьируют произношение («Циатара», «Чьатава», «Тъатала»), но в окрестных звездных системах нет объектов со сходными именами, так что путаницы не возникает. А в навигационные программы по-прежнему вводятся цифры. Компьютеру все равно.

В системе Айни четыре планеты. Две из них, Кална и Дунна, слишком близко к звезде, и на них запредельно высокие температуры. Они, естественно, необитаемы. Еще одна планета, Сулета, наоборот, находится за Тиатарой, почти на краю системы Айни, и там холодно, сумрачно, а атмосфера слишком разреженная. Однако на Сулете, покрытой толстыми льдами, обнаружена органическая жизнь в виде бактерий и примитивных, но невероятно выносливых миниатюрных существ типа земных тихоходок. На Сулете действует научная станция, где работают представители тех миров, которые не нуждаются в кислороде и в солнечном свете. Возможно, со временем на Сулете возникнет жилая колония. Вопрос упирается в средства. Исследования финансируются Межгалактическим научным советом, а колонии – теми, кто напрямую в них заинтересован.

Как правило, ни один из разумных миров не может позволить себе содержать собственную колонию на таком огромном расстоянии от метрополии. Пример Земли и ее поселений на Луне и на Марсе тут не годится – Луна, считай, просто рядом, да и Марс, в общем, недалеко. И то сколько возникло проблем на первых этапах. Сейчас-то уже марсиане выделились в особую расу, отличную от землян. И большинство из них на Земле никогда не бывало, да и не рвётся туда. Марс был преобразован под нужды людей, однако условия там совершенно другие, и с непривычки всё кажется еще более неуютным и странным, чем на орбитальной космической станции. Впрочем, я находилась на Марсе недолго, транзитом, мы ждали рейса на Энцелад, и за пределы карантинной зоны нас не выпускали. Из иллюминаторов станции не просматривалось ничего интересного, пейзажи показались мне мрачными, тусклыми и однообразными. Самим марсианам их родина, как известно, нравится. Она воспета художниками и поэтами. Арпадан, где я училась в школе и где остались мои родители и друзья, кое-чем похож на Марс, только он, в отличие от красноватого Марса, серебристо-черный с подпалинами.

Тиатара – планета земного типа. Она лишь немного объемнее и массивнее Земли. Сила тяжести несколько больше, но к этому нетрудно привыкнуть. Сутки длятся почти двадцать шесть земных часов, год – триста тридцать восемь суток. Атмосфера пригодна для дыхания без скафандра. И воды здесь вдосталь, хотя Тиатару не сравнишь ни с Землей, ни с океанической Намму. Тиатара – планета рек, озер и огромных болот. Моря тоже есть, но некоторые из них – сезонные. Появляются, когда влаги вокруг в избытке, и сильно мелеют, когда наступает долгая засуха. Ученые спорят, можно ли считать здешние моря частями рассредоточенного океана.

Природные катаклизмы зависят не только от смен времен года и перепадов температур, но прежде всего от движения лун. У Тиатары их две, Тинда и Сатинда. Тинда вращается по более близкой орбите, Сатинда – по дальней. Поскольку периоды обращения у них разные, чаще всего они появляются на небе порознь. Тинда выглядит розоватой или серебристо-серой, Сатинда – почти багровой, в зависимости от угла освещения. Однако время от времени они синхронизируются, и Тиатара реагирует довольно активно. Ливни, сильные грозы, электромагнитные или песчаные бури. К счастью, танцы двух лун с последующими выплесками энергии бывают недолгими. Метеорологи предупреждают о них заранее, и в этот период полеты запрещены, а занятия происходят дистанционно.

Привнесенная цивилизация сосредоточена в обитаемой зоне, границы которой законодательно утверждены Межгалактическим альянсом. Природа незаселенной части планеты остается девственной и заповедной; наблюдение за нею ведется только с воздуха, без вмешательства в естественные процессы.

Из космоса Тиатара кажется покрытой беспорядочными заплатками разных цветов. Почти вся растительность здесь красного, синеватого и серебристо-серого цвета. Лишь сугубо водные растения бывают тёмно-зелёными. Вода тоже не голубая, а где-то серая, где-то желтоватая от ила и взвеси, где-то красновато-коричневая, где-то почти черная. И лишь при определенных условиях освещенности она кажется синей или лиловой.

Наверное, для тех, кто прибыл прямо с Земли, это выглядит непривычно. Но я-то после нескольких лет, проведенных под куполом на Арпадане, радуюсь многоцветию здешней флоры.

Фауна здесь неразумная и преимущественно хищная. Меня сразу предупредили, чтобы я не вздумала в одиночку гулять где захочется. Лучше взять с собой проводника или опытного… хотела уже написать, «человека», но люди тут в меньшинстве. Скажем, любого, кто успел освоиться на Тиатаре. Для первокурсников Колледжа космолингвистики устраивают ознакомительные экскурсии; я на таких уже побывала, и мне пока что достаточно.

Местность может выглядеть соблазнительно безопасной: мирный красноватый лужок у прозрачной янтарной воды, кусты мараджики с багряными листьями и синими ягодами, нежный свист летающих ящерок, серебряный шелест шестикрылых стрекоз, плеск полосатых рыбешек на мелководье… Но под травкой – зыбучая трясина, у стрекоз очень мощные челюсти и ядовитый укус, в тростниках запросто обнаруживается местный шестиногий крокодил, баадар – такой же тупой и обычно голодный, как его земные собратья, а рыбешки сродни амазонским пираньям и в несколько минут обглодают тебя до скелета, если ты не панцирный и не чешуйчатый, а теплокровный и тонкокожий. Красиво свистящие крылатые ящерицы, джайки, тоже очень зубасты, и, хотя на крупную дичь не охотятся, укусить могут сильно – не со зла, скорей от испуга.