Елена Прудиус - Это удетствительно. Сказка-повесть о Небесном Камне и другие истории о стране детства и ее обитателях

Потом крылья сами несли маму обратно домой. За эти три часа она успевала так сильно соскучиться по своим дочкам и даже их папе, что вихрем врывалась домой и обрушивала на свою семью целый водопад своего счастливого смеха, новых кубиков и разноцветных резиночек для косичек.

Ой, получилось очень длинное отступление, а ведь Луша продолжала говорить с мамой:

– Мне не нравится твое имя, оно какое-то слишком серьезное для тебя. С таким именем ты холодная и морозная, как горная вершина. С таким именем тебя хорошо держать в стеклянной витрине какого-нибудь музея.

– Вот и муж говорит про меня то же самое, – подтвердила мама.

– Это все потому, что ты считаешь себя Еленой, а на самом деле ты Ёлка.

– Откуда ты знаешь? – чуть не со слезами удивленно спросила ее мама.

– Как же мне не знать все про наш дом и про людей, которые живут в нем? Это моя работа и, заметь, работа любимая. Это вы, люди, можете заниматься чем попало, а мы, духи, работаем только по призванию. Когда ты была совсем-совсем молоденькая и зеленая, тебя так звал твой столь же юный друг Володя. Однажды он увидел тебя маленькой пушистой Ёлочкой и впервые назвал твое настоящее имя.

– Но ведь я никогда, никому, ни разу, сама не знаю, почему… не говорила этого имени.

– И теперь не говори никому. Пока не придет время.

– И когда же оно придет? – удивилась мама.

– Ты сама поймешь это.

– Ух! – даже рассердилась мама. – Все ты загадками говоришь. Ну, ладно, согласна, ты все же дух дома. А как настоящее имя нашего папы?

– А, ну-ка, подумай про него хорошенько, посмотри на него, настоящего…

И Ёлка увидела себя наряженной новогодними игрушками и разукрашенной мишурой, а в полутемную залу тихонько входил дед Мороз с мешком подарком. У него было лицо отца ее детей.

– Санта Клаус! Клаус – его настоящее имя?

– В общем, на Западе все домовые знают, что Святой Николай и Санта Клаус – одно и то же лицо.

– А ведь и родом его предки из Прибалтики откуда-то… Да и у меня самой по одной из родовых линий есть предки из Финляндии. Вот тебе и Санта Клаус… Ой, Луша, как с тобой интересно!

– А теперь – до свидания, моя дорогая, – ответила ей Луша, – мне пора выполнять свою работу. Нам, духам, очень редко удается говорить с вами, людьми. Наши миры очень редко так близко соприкасаются, как сегодня, но знай, что я всегда готова помочь тебе.

Мама Ёлка дорого бы дала за то, чтобы узнать, какая работа у домовой Луши, но было совершенно ясно, что та ничего не скажет, потому что это все равно невозможно объяснить обыкновенному человеку. И мама решила просто внимательно следить за всем, что будет происходить в ее доме. Он теперь показался ей совсем живым. Она ласково провела рукой по теплой стене и зашла в детскую поцеловать спящих детей. Дети раскинулись на своих этажах двухъярусной кровати в глубоком крепком сне. Вдруг Клава во сне хихикнула и слегка поежилась, как будто ее кто-то пощекотал. «Вот Луша, сама как ребенок», – подумала мама. И не ошиблась – это сделала именно она.

А теперь мы ненадолго расстанемся с мамой и ее невидимой подружкой Лушей и узнаем, что еще происходило в этом доме до того, как, собственно, началась история Небесного Камня. Ёлке это казалось важным, потому что она уверена в том, что нельзя просто выдрать из целой сплошной жизни какую-то одну, даже самую увлекательную нить, это все равно, что вышивать букет одним цветом.

Мы уже немножко познакомились с Зоей и Клавой. Остается добавить, что кроме официальных, у них были еще домашние имена – озорную и лукавую Зою называли Зойкой и Зайкой, а напористую и упрямую Клаву – Клавунчиком или Клавдеей, с ударением на первом «е». Зоя и Клава, как и большинство нормальных детей, очень любили сказки. Мама им на ночь сказки читала, а папа рассказывал. Он их придумывал на ходу, и дочкам они почему-то нравились больше всех других.

Вот однажды вечером папа сел на стул рядом с двухъярусной детской кроватью, на верхнем этаже которой обитала Зоя, а младшая Клава была вынуждена кое-как ютиться на нижнем.

– Жил-был в лесу… зайчик, – начал папа.

У детей замерло дыхание: что же дальше будет с зайчиком? В это время послышался храп засыпающего папы, и обитающая внизу Клавунчик начала его тормошить:

– Папа, ну, папа, что дальше!

Папа с трудом открыл мутные от усталости глаза и продолжал:

– Однажды он шел по лесу и встретил ежика…

И папа снова замолчал.

– Папа, не спи! – закричала сверху Зойка.

Папа вздрогнул и продолжал:

– Потом они пошли по лесу вместе…

Снова возникла пауза, и Зоя помогла папе:

– А потом они, наверное, встретили Бабу Ягу?

– Да, потом они встретили Бабу Ягу. И она утащила их в свою избушку… На курьих ножках.

Сестрички снова затаили дыхание, а в наступившей тишине снова раздалось папино похрапывание. Но теперь он сам вскинул упавшую было на грудь голову и закончил:

– Но у нее ничего не получилось. Потому что проходил мимо Дед Мороз с большим мешком. Он освободил ежика и зайчика. А Бабу Ягу посадил в свой мешок и унес к себе на Северный Полюс – гайки ей подкрутить…

– Папа, папа, а где у Бабы Яги гайки?

– В голове… Ну, все-все, спать. И папа лег на широкую родительскую кровать, и больше уже ничего не слышал. А Зоя с Клавой еще некоторое время шушукались:

– А когда он ей гайки подкрутил, что он сделал?

– Наверное, отпустил обратно в лес, – предположила Клава.

И в спальне прочно утвердилась тишина, нарушаемая лишь редкими раскатами папиного храпа и шумом льющейся из крана воды. Мама на кухне домывала посуду и тоже очень хотела спать.

Однажды весной дети играли во дворе, а мама время от времени выглядывала из окна кухни – посмотреть, где ее девочки. Они ушли из дома с целым свертком всяких нужных вещей, например, там было покрывало для домика, и много всякой посуды, и даже кое-что из мебели. Ведь не могут же куклы жить, как попало – без кровати там или серванта. Не говоря о куче платьев.

Мама видела, что девочки со своими подружками мирно играли на своем одеяле, но потом Зойке в голову, видимо, пришла свежая мысль, она сорвалась с места и куда-то побежала. Девчонки за ней, и Клавдея тоже сначала ринулась за ними. Но вдруг она остановилась, развернулась, кинулась обратно к брошенному хозяйству, свернула его в одеяло и с этим свертком понеслась за сестрой и подружками. Мама подумала, что младшая у нее, кажется, растет хозяюшкой. Дальше мама потеряла их из виду и вернулась на кухню – продолжать готовить ужин.