Юрий Юренин - Повесть о Нижних Сероглюках и другие истории

Мне уже осточертело сочинять очередной отчет. Пока нам гнали новый звездолет аж с Геи, мы застряли на этой Тамилле на целый год, и за весь этот год здесь совсем ничего не происходило . Звездная гвардия потихоньку сдвигалась от скуки, да и сам я чувствовал, что еще немного, и сорвусь.

Напротив меня сидел Сэнч, глядя огромными грустными глазами орха, как я вымучиваю фразы на планшете дальней связи. Он дослужился до сержанта, что для орхов, про скверный характер которых в Звездном Десанте слагали легенды, было большим достижением. Брали их в десант исключительно из-за природных способностей к психологическому воздействию на аборигенов, и Сэнч демонстрировал настоящие чудеса такого воздействия. Например, на Гарсии, где обитали крайне агрессивные собакоголовые приматы, внешне напоминавшие земных гиен, он заставлял их приносить нам дичь на шашлыки, а одного их вожака даже обучил жонглировать горящими головнями…

Сэнч считал меня не просто командиром, но и настоящим другом. Если такое можно было представить в отношении орха.

Вот и сейчас он делился со мной сокровенными мыслями:

– А тебе не надоело мотаться по космосу, кэп? Не хочется осесть где-нибудь, хоть и здесь. Тут такие красотки… – его большие губы мечтательно завернулись вверх, и я еле скрыл улыбку, никак не могу привыкнуть, что под обезьяньей внешностью скрывается вполне разумное существо.

– Сэнч, я тебя не узнаю, – изо всех сил стараясь оставаться серьезным, отвечаю я, – новая посудина прибудет уже через пару месяцев, и мы опять рванем в бой, не кисни!

Сэнч, будто не слыша моих слов, продолжал:

– В «Армагеддоне» есть одна, Фукси. Такая милая… Вот подам в отставку, заберу ее из стрип-шоу и останусь здесь загорать, – он почесал длинными пальцами волосатую грудь под разгрузочным жилетом, достал из внутреннего кармашка кусок пластика и протянул мне, – взгляни, кэп, какая фемина!

«Фемина», как по мне, вполне соответствовала обезьяньим канонам красоты.

Сэнч с гордостью смотрел мне прямо в глаза и я, еле сдерживая распирающий изнутри смех, постарался ответить ему душевно:

– Ты прав старина, красота спасет мир!

– Красиво получилось! – Дэн, старший смены, удовлетворенно кивнул на только что собранный корпус дистанционного разведчика, стоявший у стеллажа, – что, новая модель?

– Ага, будут они нам новые присылать! Так, модернизировали слегка, теперь он может полностью имитировать человека, если дополнительный модуль установить, – ответил инженер, просматривая какие-то файлы.

– А-а, имитатор , значит, – старший игриво хмыкнул, – и что, хорошо имитирует ?

Инженер наконец оторвался от своих схем и взглянул на Дэна, потом до него дошел смысл шутки и он с ухмылкой поддразнил, – да это же мужик, тебе он не подойдет!

– А ты как их различаешь, у него в инструкции что ли записано, что он мужик? – не унимался тот.

– Вот операционку установлю, запустим на прогон и посмотрим, что он нам скажет… – инженер снова углубился в свои схемы, потом стал колдовать с пультом управления разведчиком. Дэну стало скучно, но здесь, в лаборатории, было все-таки интересней, чем сидеть одному в дежурке. Он плюхнулся на протертый диванчик и стал наблюдать за возней инженера, потом задремал…

«Дэ-эн, Дэ-э-эн…» – женский голос был грудной, тихий, с нотками нежного призыва. Так женщина зовет любимого мужчину, лежа обнаженной под одеялом в уютной теплой постели…

Дэн встрепенулся, как боевой конь при звуках трубы, открыл глаза и осмотрелся – прямо перед ним стояла настоящая богиня, или, по крайней мере, жрица любви из какой-то древней сказки. Прекрасное лицо, жгучие глаза, полные страсти, губы, жадно приоткрытые в ожидании поцелуя…

Он невольно привстал с дивана и протянул вперед обе руки, порываясь принять богиню в свои крепкие объятия и воздать должное ее достоинствам.

– О-о, Дэн, любимый, я от тебя совсем теряю голову… – продолжая бормотать нежным полушепотом, богиня подняла вверх обе руки, и с легким щелчком отделив свою голову от туловища, плавно опустила ее вниз, на уровень живота. Голова прикрыла глаза, а губы, наконец, сомкнулись, прервав эти страстные признания.

Дэн, на минутку оцепенев, рухнул обратно на диван, который при этом громко и жалобно скрипнул, отчего старший смены окончательно проснулся. Дико выпучив глаза, он смотрел теперь на стоявшего перед ним дистанционного разведчика для космодесантных экспедиций, державшего в манипуляторах дополнительный модуль имитации – ну точь в точь настоящую человеческую голову.

– И как, похоже? – только и смог простонать инженер сквозь рыдания, сползая от смеха на пол.

– Ну и шутки у тебя… – Дэн обиделся, – самому бы тебе голову оторвать…

– Да! – менеджер откинулся в кресле и посмотрел на Отто с неподдельной завистью, – настоящий бой…

Небольшая, но многозначительная пауза.

– И где? На самой Гее!

Глазки-щелочки на круглом лице вытянулись в совсем узенькие трещинки, он мечтательно улыбнулся, но словно спохватившись, стал вновь серьезным и протянул Отто еще одну бумагу:

– Совсем забыл, еще одна подпись, чистая формальность!

Отто машинально подписал бумагу там, куда указывал жирненький пальчик, украшенный приличным диаром в массивной оправе. «А небедные, однако, здесь менеджеры» – мелькнуло в мозгу.

– Ну, – круглое лицо вновь осветилось заученной улыбкой, – счастливых приключений! К нам еще никто не возвращался, – (игривая пауза), – неудовлетворенный! Ха-ха…

… В глаза больно ударил резкий свет. Отто находился на округлой площадке, усыпанной белым песком и обнесенной высокой деревянной оградой, за которой возвышались трибуны, заполненные орущими аборигенами. Посреди площадки одиноко стоял хиленький абориген в ярком костюме и держал в верхних конечностях кусок какой-то материи. Цвет этой тряпки вызвал у Отто приступ неожиданной и неудержимой ярости. Помимо воли его могучее тело рванулось вперед, чтобы смять и растоптать это хлипкое существо, машущее своим ненавистным амулетом.

Но в последний миг аборигену каким-то чудом удалось увернуться и избежать сокрушительного тарана горы мускулов, а Отто с удивлением почувствовал болезненный укол в спину. Резко развернув корпус, он опять бросился на соперника, буквально осатанев от ненависти и боли. Тот снова увернулся! Это повторялось вновь и вновь – волна ярости захлестнула мозг, Отто метался по площадке, пытаясь атаковать, постепенно теряя силы и надежды на победу, трибуны ревели, приветствуя каждый предательский удар в спину, который удавалось нанести его противнику…