Елена Прудиус - Это удетствительно. Сказка-повесть о Небесном Камне и другие истории о стране детства и ее обитателях

И, представьте себе, Кэрри не осталась одинокой. В доме в это время жил котик Кузя. Он был очень мягкий, светло-серый, ласковый и спокойный. Кузя полюбил Кэрри, он терпел, когда она тормошила его, играя, и хватала своими острыми зубами. Он вылизывал ее, как своего котенка. Представьте себе такую картину – Кэрри и Кузя сидят рядышком на ступеньке лестницы. Они примерно одного размера, и Кузя ласково вылизывает собачку. Так Кузя и вырастил Кэрри. А потом Кузя ушел в лес и не вернулся. Так бывает со старыми домашними животными, когда они чувствуют, что им пора умирать. Но Кэрри к тому времени уже стала большая, и никто никогда не видел, чтобы она обидела какую-нибудь кошку. Ёлка не сомневалась, что тут не обошлось без домовой Луши, ведь ей самой было совершенно некогда налаживать отношения между собаками и кошками.

После потери Тимки и смерти Найды уход Кузи стал очередной значительной потерей в жизни семьи. Дети плакали, взрослые тоже грустили, и маме Ёлке пришлось рассказать детям историю о Радужном Мосте, которую она как-то прочитала в интернете. Трудно сказать, кто именно ее придумал, и рассказывали ее по-разному. Ёлка вот так рассказала ее своим девочкам: «На самом краю земли после дождя можно увидеть огромный, в полнеба, Радужный Мост. На нем оказываются все наши питомцы, покинувшие этот мир. Там хорошо – всегда греет ласковое солнышко, всегда достаточно пищи и воды. Животные играют друг с другом, они счастливы, как в своем детстве. Оттуда, с Радуги, они смотрят на нас и посылают нам свою преданность и любовь. Когда-нибудь, когда придет наше время оказаться на Радужном Мосту, они проведут нас в далекий, зарадужный мир, где отныне все любящие будут вместе, мы и наши питомцы…»

Зоя и Клава все равно плакали, но потом Клава пошла в свою комнату и нарисовала большую и яркую Радугу, на которой можно было разглядеть забавного щенка, остроухую собачку и серого котика. И себя внизу. Тимка, Найда и Кузя улыбались и посылали розовые лучи любви и преданности вниз, на землю, к ней. А Зойка была уже слишком большой для того, чтобы рисовать Радугу, она просто представила ее и множество знакомых животных, которые сейчас там, на ней. Она решила стать спасателем животных. А, может быть, даже людей.

Конечно, в доме мамы, папы, Зои и Клавы происходило много других, не менее интересных вещей, но молодые годы мамы Ёлки пролетели так быстро, что она и охнуть не успела, как стала бабушкой, молодой, впрочем, бабушкой. Да-да, Зоя-Зайка выросла, стоит отметить, что ее детская мечта исполнилась – она стала работать в центре иппотерапии, ухаживать за лошадьми и спасать детей от разных болезней. А еще она вышла замуж и стала мамой, осчастливив дом прибавлением семейства. Так в доме появился мальчик. Его назвали Витей, а звали кто Витюней, кто Витьком.

В это время семья жила уже в собственном доме «на земле», и в хозяйстве было целых три собаки, куры с петухом и много цыплят, не считая кошек. А в самом доме жили мыши. Во всяком случае, иногда они пищали в подвале и на чердаке, Клаус раскладывал для них отраву и заводил кошек. Зоя жалела мышек. Она еще жалела мух и тараканов, и над ней смеялись все, кроме Витька.

Клава, Витина тетка, тоже выросла и училась в университете, а также работала. Когда она собиралась на работу, то почти всегда не могла найти свою одежду, а потом свой паспорт и сумку. И вообще она почти ни о чем не помнила. Поэтому у Клавы можно было забрать все, что угодно, и спрятать в любое место. Так иногда и делала по старой привычке Луша-домовая в воспитательных целях. Впрочем, это совершенно не помогало, и Ёлка с тяжелыми вздохами говорила Клаусу, что слишком затянулся переходный возраст у ребенка. Впрочем, она помнила, что в детстве Клавунчик была настоящей хозяюшкой, и верила, что все хорошее еще вернется в свое время.

Что-то Ёлка увлеклась, рассказывая про Клаву. Ведь эта глава посвящена маленькому Вите, его первому годику. Он такой чудесный мальчик! Он уже научился играть в ладушки, прятаться за занавеску и смеяться на «ку-ку». Недавно он научился махать ручкой, когда ему говорят «пока». Еще он быстро ползает по всему дому и учится ходить. Пока он ходит за одну ручку и иногда может сделать, забыв, что не держится за опору, пару шагов сам. Еще он научился выплевывать кашу, когда она ему не нравится, а она ему каждый день не нравится. Это огорчает его маму, Зою, и она ему предлагает фруктовое пюре и детский творожок. Это он любит и ест охотно.

Но вообще, гораздо больше, чем есть, ему нравится играть. Мама очень огорчалась раньше, что Витины ровесники Ваня и Никита едят намного лучше. Одно удовольствие видеть, какой огромный рот открывает Ваня, как только видит тарелку с кашей. Теперь мама уже привыкла к Витиному скромному аппетиту и кормит его почти спокойно. А это очень трудно, т. к. Витёк, даже когда очень голоден, поворачивается к своей маме только на первые три-четыре ложки, а потом начинает вертеться во все стороны, разглядывать с умным видом потолок совсем в другой от мамы стороне, как будто там ему показывают какие-то очень увлекательные картинки, и именно сейчас. Поэтому мама Зоя в одной руке держит ложку, а другой ухитряется быстро показывать Вите разные игрушки, чтобы он смотрел в ее сторону.

Любимые игрушки Витька – дверные ручки, выключатели и замки. Он уже научился открывать некоторые двери, нажимая на ручку. Конечно, его держат на руках мама или бабушка, а Витя, как монтажник-высотник, работает своими маленькими ручонками. Выключатели в доме большие и плоские, и Витя их уже очень ловко переключает одним ударом ладошки. И радуется, что стало светло или темно.

Витин дед Клаус очень хозяйственный. Почти как кот Матроскин из Простоквашино. Почти – потому что у него не хватает смелости или денег завести корову. Но зато он прикинул, что кормов у него хватает не только на собак и кур, но и на парочку поросят. Сначала он построил хлев с открытым загончиком. А потом поехал в деревню – за поросятами. Машина у деда Клауса с багажником, открытым в салон – вазовская четырнадцатая модель.

Устроил Клаус поросят со всем комфортом – в новых мешках с дырочками для дыхания, и положил в багажник. Они похрюкали, повозились, да и, вроде, успокоились. По крайней мере, так думал довольный осуществленной операцией Клаус. Он покручивал руль и любовался пейзажами ровно до тех пор, пока сзади кто-то не стал возиться и пыхтеть совсем близко. Оглянулся Клаус и чуть руль не упустил. Поросята уже расположились на заднем сидении, освободившись от мешков, а один из них забрался передними копытцами на его, водительское сидение, и пыхтел деду прямо в ухо. Пришлось резко тормозить и наводить порядок среди пассажиров, водворяя их в мешки и покрепче завязывая.