Джеймс Болдуин - Истории золотого века

Тогда критяне сделали, как он велел им: они вытащили свой корабль высоко на белый берег и, когда они разгрузили его от своих товаров, они построили алтарь на берегу и предложили белый ячмень Фебу Аполлону, и вознесли благодарность вечно живущим силам, которые спасли их от ужасов бездны. И после того, как они попировали и отдохнули от своего долгого путешествия, они повернули свои лица к Парнасу; и Аполлон, играя более сладкую музыку, чем когда-либо слышали люди, возглавил путь; и народ Дельф с хорами юношей и девушек вышел им навстречу, и они пели пэаны 10 10 В древнегреческой мифологии пеан (пеон) – 1) одно из многочисленный иносказательных прозвищ бога Аполлона. Характерная для первобытного мышления взаимопронизанность жизни и смерти не миновала и этого бога; на этой поздней ступени архаики он – демон смерти, убийства, даже освященных ритуалом человеческих жертвоприношений, но он и целитель, отвратитель бед: его прозвища – Алексикакос («отвратитель зла»), Апотропей («отвратитель»), Простат («заступник»), Акесий («целитель»), Пеан или Пеон («разрешитель болезней») [по другим версиям Пеон – самостоятельное божество, врачеватель богов, излечивший Аида и Ареса], Эпикурий («попечитель»). и песни победы, помогая критянам подняться по крутой тропе к расселине Парнаса.

– Теперь я оставляю тебя одного заботиться о моем храме, – сказал начальнику критян Аполлон. – Я заклинаю вас хранить это святилище; поступайте праведно со всеми людьми; не позволяйте ничему нечистому сорваться с ваших уст; забудьте о себе; тщательно охраняйте свои мысли и держите свои сердца свободными от лукавства. Если вы будете делать это, вы будете благословлены продолжительностью дней и всем, что делает жизнь радостной. Но если ты забудешь мои слова и поступишь вероломно с людьми, и заставишь кого-нибудь сбиться с пути истинного, ты будешь изгнан бездомным и проклятым, и другие займут твое место на службе моему дому.

После этого светлый юноша покинул их и поспешил прочь в Фессалию и на гору Олимп. Но каждый год он приходит снова, и заглядывает в свой дом, и говорит слова предостережения и надежды своим слугам; и часто люди видели его на Парнасе, играющим на лире перед внимающими Музами, или со своей сестрой, любящей стрелы Артемидой, преследующей горного оленя».

Такова была история, которую старый жрец рассказал Одиссею, сидя в тени горы; и мальчик слушал с широко открытыми глазами, полными удивления, почти ожидая увидеть рядом золотоволосого Аполлона.

Одиссей и его наставник, как я уже говорил вам, пробыли в Дельфах целый месяц, потому что Фемий не решался продолжать свое путешествие, пока пифийский оракул не скажет ему, чем оно закончится. Тем временем со всех концов Эллады ежедневно приходило множество паломников, приносивших богатые дары для храма Аполлона и спрашивавших совета у Пифии. От этих путников Одиссей узнал много нового о землях и местах, о которых он никогда прежде не слышал; и ничто не доставляло ему большего удовольствия, чем слушать удивительные истории, которые каждый рассказывал о своем доме и народе.

Однажды, когда он шел к источнику Касталии, его встретил старик, который приехал из Коринфа, чтобы задать вопросы Пифии, и остановился, чтобы поговорить с ним.

– Юный царевич, – сказал старик, – какое дело может привести такого молодого человека, как ты, в это место, посвященное Аполлону?

– Я направляюсь навестить своего дедушку, – сказал Одиссей, – и я остановился здесь на несколько дней, пока мой наставник консультируется с оракулом.

– Твой дедушка! А кто твой дедушка? – спросил старик.

– Великий вождь Автолик, чертоги которого находятся по другую сторону Парнаса, – ответил Одиссей.

Старик глубоко вздохнул и после минутного молчания сказал:

– Тогда, возможно, ты поможешь своему дедушке ухаживать за скотом его соседей.

– Я не знаю, что ты имеешь в виду, – ответил Одиссей, пораженный тоном, которым незнакомец произнес эти слова.

– Я имею в виду, что твой дедушка, самый хитрый из людей, поучит тебя своему ремеслу, – сказал мужчина со странным блеском в глазах.

– Мой дедушка – вождь и герой, – сказал мальчик. – Какое у него может быть ремесло?

– Не притворяйся, что не знаешь, что он только и делает, что угоняет чужой скот, – ответил старик, пожимая плечами. – Да ведь вся Эллада уже сто лет знает его как Царя Скотокрадов! Но теперь он уже очень стар, и пастухам больше нечего его бояться. но все же запомни мои слова, юный царевич: не требуется мудрости пифийского оракула, чтобы предсказать, что ты, его внук, станешь величайшим пронырой. С Автоликом в качестве твоего деда и с Гермесом в роли прадеда тебе и впрямь было бы трудно быть другим.

В этот момент подошел бард Фемий, и старик быстро ушел.

– Что он имеет в виду? – спросил Одиссей, поворачиваясь к своему наставнику. – Что он хочетсказать, говоря, что мой дед ворует чужой скот, и говоря о Гермесе как о моем прадеде?

– Они рассказывают странные истории об Автолике, вожде горцев, – ответил Фемий, – но правдивы ли их истории или ложны, я не могу сказать. Старик, который говорил с тобой, родом из Коринфа, где когда-то правил Сизиф, самый жестокий и коварный из царей. Из Коринфа Сизиф посылал корабли и торговцев по всему миру; и все богатства Эллады могли бы принадлежать ему, если бы он только любил истину и справедливо относился к своим ближним. Но в его душе не было чести; он предал своих самых дорогих друзей ради золота. Он даже раздавил огромной каменной глыбой чужеземцев, которые пришли в Коринф, чтобы обменять свои товары. Говорят, что однажды давным-давно Автолик спустился ночью в Коринф и увел весь скот Сизифа, согнав его на свои большие пастбища за Парнасом. Вскоре после этого Сизиф смело отправился во дворец твоего дедушки и сказал:

– Я пришел, Автолик, чтобы вернуть себе свой скот, который ты так любезно пас.

– Это хорошо, – отвечал Автолик. – Иди теперь, пройдись среди моих стад, и если ты найдешь какою-нибудь животинку с твоим клеймом на шкуре, она твоя: гони её обратно на свои собственные пастбища. Такое же предложение я делаю каждому, кто приходит ко мне с претензиями по поводу своего скота.

Тогда Сизиф, к великому удивлению твоего дедушки, пошел бродить среди его бесчисленных стад и выбрал свою скотину, не допустив ни единой ошибки.

– Разве ты не видишь мой инициал под копытом каждой из этих коров? 11 11 Рассказывают, что однажды Сизиф вырезал на нижней стороне копыт своих коров монограмму SS. – спросил Сизиф.

Автолик сразу понял, что его перехитрили, и он охотно подружился бы с тем, кто был более хитрым, чем он сам. Но Сизиф поступил с ним вероломно, как и со всеми, кто ему доверял 12 12 Оставив свидетелей разбираться с вором, Сизиф поспешил в его дом, вошел через парадный вход и, пока на дворе гудела ссора, разделил ложе с дочерью Автолика Антиклеей, которая была замужем за аргивянином Лаэртом. От Сисифа у нее родился Одиссей, причем то, как он был зачат, вполне объясняет его всегдашнее хитроумие. . И все же люди говорят, что теперь, когда он мертв, он получил свою награду в Аду; ибо там он обречен на нескончаемый тяжкий труд по поднятию тяжелого камня на вершину холма только для того, чтобы увидеть, как он снова скатывается на равнину. 13 13 Я и Сизифа увидел, терпящего тяжкие муки. Камень огромный руками обеими кверху катил он. С страшным усильем, руками, ногами в него упираясь, В гору он камень толкал. Но когда уж готов был тот камень Перевалиться чрез гребень, назад обращалася тяжесть. Под гору камень бесстыдный назад устремлялся, в долину. Снова, напрягшись, его начинал он катить, и струился Пот с его членов, и тучею пыль с головы поднималась, Именно от него люди научились называть твоего деда Царём скотокрадов; насколько это справедливо, ты можешь судить сам.