Жанна Ди - Тайна закрытого города

Живёт ли среди них знахарь, выяснить не удалось пока, но Малют радовалась, что эту ночь проведёт не в лесу, и надеялась, что птица не побеспокоит во сне.

– Тут, – указали ей на ночлег, когда солнце скрылось за кронами.

Небольшая берлога в корнях огромного дерева, внутри вкусно пахло корой, смолой и высушенными листьями. Ветер не задувал. Малют почувствовала себя собачонкой в заботливо сколоченной хозяевами конуре, свернулась клубочком, укрылась сотканным из травы пледом и только приготовилась уплыть по реке сна, как услышала шорох. К ней наведался гость.

– Здравствуй, путница. Как устроилась? – раздался скрипучий старческий голос из сна.

– И вам не хворать, – ответила Малют и села, поджав под себя ноги, так чтобы видеть гостя и дать ему возможность устроиться рядом.

– Ты упрямая! Как не пытался я отвадить тебя всё равно шла, не сдавалась. А ведь обычно с первого раза странники понимают, что лучше от нас держаться подальше. Были смельчаки, что выдерживали в лесу пару ночей. Но ты! Ты другая. Вот и сжалился я над тобой. Добро пожаловать.

Старик прополз в самую глубь берлоги, покряхтел и посмотрел на молча наблюдающую за ним Малют.

– Не простой ты человек, вопросов в твоей голове много. Не на все я отвечу, но с некоторыми помогу. Ложись на спину, закрывай глаза и не мешай.

Он похлопал по земле и ждал. Но Малют помотала головой и попятилась крабом.

– Что вы хотите сделать? Я думала, мы просто поговорим. Я в голову к себе не пущу!

Старик вздохнул.

– Говорю ж упрямая. Ну, как знаешь, я устал, лет мне, как видишь, много. Посплю тут. Коли захочешь ответы узнать, только моргни, но теперь уже завтра. Коли откажешься, я не буду настаивать. Это ты пришла, я не звал – утром тебе покажут дорогу и, уж прости, заберут знание об этом народе. Не любят они внимания, не показываются никому.

Он ещё что-то бормотал, но всё тише и тише. Разобрать не получалось. А спустя мгновение засопел. Малют помассировала веки, ругая себя – чего напугалась? Обычный старик. Что он сделает? Ну поводит руками вдоль тела, посчитывает отголоски нити, может, и правда нащупает что-то из прошлого. Малют постучала себе по щекам. Побоялась уснуть – ведь у Пахор пропустила рассвет, не поговорила с девушкой-духом. Что если и старик проснётся раньше, да уйдёт и выгонят Малют. Нет. Она поговорит. Обязательно с ним поговорит.

Вот только усталость накрыла плотным одеялом и, устроившись рядом со стариком, Малют всё же засопела. А в берлогу залетела птица, попрыгала, крылья то расправляла, то складывала, но к страннице не подошла. Поклевала землю, поворошила её когтями и тоже устроилась спать, но нет-нет – поднимала голову, открывала глаза – словно следила за Малют. Не сбежит ли…

– Тук!

Мальчишеская голова появилась в берлоге. Малют лениво потянулась и пригласила жестом зайти гостя внутрь.

– Доброе утро, малыш. Устраивайся поудобнее. Я сейчас высвобожусь от лап сна, и мы с тобой обязательно поговорим. – Малют потёрла веки, размяла конечности. Она ростом выше бурима и жилище не позволило встать в полный рост, зато получилось растянуться на спине и пробудить мышцы. – Ой.

Малют рассмеялась, а мальчишка сел, подогнув ноги, и склонил голову, прямо как любопытная птаха.

– Я обычно молчунья, привыкла слушать, а с вами в болтушку превращаюсь.

– Да, – кивнул мальчуган.

– Как зовут тебя? Меня Малют, – она протянула руку.

Но мальчик отшатнулся.

– Ой, я забыла, спросонья никак не соберусь.

Малют встряхнула рукой и протянула мизинец.

– Я Малют. А ты?

– Рррр, – пророкотал мальчик и коснулся её мизинца своим.

Малют царапнул макушку, уж очень похож его рык был на окончание крика «кар-р-р-р» птицы из сна, который преследовал в лесу. Но глаза мальчика светились добротой, улыбка искренняя на лице. Нет. Это ошибка. Отголоски кошмара.

– Ты пришёл рассказать о чём-то или выучить новое слово? – Малют подмигнула гостю.

– Спа-сиии-бо, – протянул мальчонка и ещё шире улыбнулся.

– Какой же ты милашка.

От последнего слова мальчишка распахнул веки, раскрыл рот и часто-часто задышал.

– Ты хочешь это слово выучить? Ми-ла-ш-ка, – медленно повторила Малют и увидела, как с каждым взмахом ресниц мальчик краснеет, словно от натуги.

– Ты точно хочешь его запомнить? Справишься? – Малют заволновалась, что, если по здоровью им нельзя длинные слова. – А родители не заругают?

– Нет, – раздался старческий голос.

Малют вздрогнула – как она могла забыть про старика? И ведь спрятался в дальнем уголке, не разглядеть было. И звуков не издавал – не дышал?

Старик ползком приблизился, сел рядом с мальчиком, взъерошил его волосы.

– Они знают, что мальчик особенный. Очень любопытный. Ты в детстве была такая же. А это первый признак того, что человек выберет путь странников.

Малют молчала, чувствуя, как сердце крадётся к горлу, словно хочет само ловить каждое слово. Старик похрустел костями, а мальчишка заполз ему за спину, помог прогнуть спину и тут же сел обратно по левую руку.

– Смышлёный, – подмигнул старик мальчику. – Не сидит на одном месте. Ходит хвостиком за новыми людьми. Это он, кстати, уговорил меня пустить тебя в поселение.

– Да, – закивал, сверкая улыбкой Р.

– Ну? – сощурился старик и посмотрел на Малют. – Что решила? Проводить на тропинку и подсказать куда дальше отправиться или пустишь меня в голову?

Малют поёжилась.

– Не бойся, – вкрадчиво, почти по-змеиному прошептал знахарь. – Я осторожно. Только пощупаю и так вижу, как бурлит около тебя воздух. Как ещё не спалила ничего.

Р вытянул ладошку, старик накрыл её своей, и они начали игру. Касались подушечками пальцев – мизинцев друг друга, безымянных, дошли до большого и вернулись к мизинцу.

– Ну? – прошептал мальчик.

Он спрятал за спину ладошку и посмотрел на Малют. Словно бурима время так засекали и теперь от странницы ждали ответ. А она видела тени на стенах берлоги – крыльями птица махала, а за спиной слышался шорох – птаха к ней приближалась? Хотелось убежать, отказаться. Но мальчишка улыбался так по-доброму, что Малют кивнула.

– Хорошо. Что нужно делать?

***

Удивительно, как может лес волнами распространять звук. Вот ушей коснулась трель птиц, на смену пришёл шорох в кустах, затем писк мелких зверьков в отдалении, а потом на мгновение наступила оглушающая тишина.

Малют сидела с закрытыми глазами, прислонившись к шершавому стволу дерева. День клонился к закату и перед сном странница, как обычно, прокручивала события.

Они со стариком и мальчишкой вышли из берлоги – тесно там, и отправились в чащу, где было больше свободы и не помешали бы жители, то и дело спрашивающие: как? То ли интересуясь: как дела? То ли желая понять: как спалось гостье?