Юлия Ива - Лето над обрывом

Но однажды вечером мама сказала, что отправляется в Австрию с Вальтером решать какие-то рабочие вопросы, а я должна поехать в деревню. Якобы бабушка не здорова, и ей нужна помощь. Я спорила, уговаривала оставить меня в городе, плакала – всё без толку. Мама была спокойной и непоколебимой. Ровным голосом отличницы объясняла, что наши с Демьяном чувства, если они есть, не исчезнут за пару месяцев. Мои-то не исчезнут, а Дыма?! Девчонки вечно строили ему глазки, где бы мы ни появились. И, наверное, многие из них готовы не только позировать на крыше.

Прощание с Дымом вышло коротким и сумбурным.

Мы встретились у старинного жёлто-белого особнячка, принадлежавшего отцу Дыма. В правом крыле разместился небольшой тренажёрный зал, в левом – кафе «Шах». Вокруг здания пышными белыми гроздьями цвёл какой-то кустарник, и воздух напитался нежным сладковатым ароматом. Солнечный свет лился потоком, радостно тенькала птичка, из открытого окна звучала приятная музыка. Эта радужная картинка никак не вязалось с нашим настроением.

Демьян хмуро глянул из-под чёлки, взял за руку.

– Извини, что не приехал за тобой. У меня через полчаса репетитор. Отец велел пока следить за порядком в кафе. Типа приобщает к семейному бизнесу, – он пренебрежительно скривил губы.

– Дым, я уезжаю в деревню. Может быть, надолго.

– Надолго это как? Неделя? Две?

– Не знаю. Бабушка плохо себя чувствует.

– А ты что, сиделка? – Он требовательно посмотрел в глаза.

– Ну, она же моя бабушка.

– А. Понятно, – Он уставился куда-то поверх моей головы.

– Не обижайся.

– Да при чём тут!.. Мы же ангелов хотели снимать, а ты сливаешься!

– Я не виновата.

– Не виновата… – Он вздохнул и всё-таки обнял меня, прижал к груди, качнул туда-сюда. Потом отодвинул и посмотрел в лицо. – Может, придумаешь что-нибудь?

– Что? Я уже и ругалась, и плакала. Но мать упёрлась.

Из окна высунулся полный лысоватый мужчина в белой рубашке:

– Демьян, долго будешь там торчать? – Он ничем не был похож на Дыма, но по суровому тону я поняла, что это Шахов-старший.

– Иду, – не оглянувшись, крикнул Дым. Мужчина окинул меня недовольным взглядом и скрылся. – Я пригласил бы тебя выпить кофе, но он будет торчать рядом. Как под конвоем! Не хочу.

– Понимаю. Я, наверное, пойду?

Дым кивнул, но продолжал держать мою руку. Мы ещё немного постояли в неловком молчании.

– Постарайся остаться. Или хоть возвращайся побыстрее, – вздохнул Дым, выпуская мои пальцы.

На обратном пути меня душила беспомощность. Дикое противоречие: если надо решать, куда поступать учиться, то я уже взрослая, а если провести лето, где сама хочу, то ещё маленькая.

В первую ночь в деревне я долго не спала. За окном ветер трепал куст сирени. Тени от листьев метались по стене, то сливаясь в пугающие фигуры, то рассыпаясь на части. В соседнем дворе приглушённо мычала корова, лаяли собаки, что-то скрипело, шуршало, постукивало. Блин, ну разве тут уснёшь?!

Я чувствовала себя так, словно отстала от поезда, на котором ехала с большой весёлой компанией. Состав ушёл, я стою на неизвестной станции, а вокруг – чужая жизнь, и мне нет в ней места.

Прежде чем лечь, я звонила Дыму. Долго стонали протяжные гудки. Наконец он ответил.

– Привет. Я в деревне.

– Всё-таки уехала? – его голос прозвучал напряжённо и холодно.

– Ты же знаешь, я не хотела. Не обижайся…

– Я не девочка, чтоб обижаться! – перебил он. В трубке послышался торопливый перестук, наверное, Дым барабанил пальцами. – Ладно, проехали. Ну, чем ты там занимаешься?

– Ничем. Полдня добиралась в эту дыру на вонючем автобусе.

– Бедная малышка, – оттаял он. – Слушай, бабка реально без тебя не обойдётся? Может, погостишь пару дней и домой?

– Думаешь, я этого не хочу? – Я представила, как снова уткнусь лицом ему в плечо, вдохну знакомый аромат с пряными нотками, и всхлипнула.

– Эй, не раскисай!

– Я соскучилась.

– Я тоже скучаю, принцесса, – вздохнул он. – А ещё у меня дедлайн через неделю, а моя лучшая модель свалила за двести кэмэ.

Мы не увидимся фиг знает, сколько, а он думает лишь о своём дурацком конкурсе! Или… просто делает вид? Он же парень, и не станет, как я, хныкать в трубку.

Должен быть какой-то выход. Я, правда, не могу провести всё лето вдали от Демьяна! Завтра же попрошу бабушку отпустить меня домой. Она столько лет прекрасно справлялась одна, что сейчас-то изменилось?!

Утром кухню наполняли ароматы ванили, какао и ещё чего-то сладкого, полузабытого, словно я вернулась в детство. На подоконнике привычно цвела красная герань. Лежала книга – наверняка детектив. Рядом стояла наша с мамой фотография в стеклянной рамке.

– Утро доброе! Как спалось? – бодро встретила меня Ба. – Перед сном не забыла сказать: «Сплю на новом месте, приснись жених невесте»?

Дурацкая присказка!

– Ба, не смешно. Чем так вкусно пахнет? – Я уселась на табурет в уголке между обеденным столом и холодильником.

– Поджарила твои любимые гренки. – Бабушка поставила передо мной тарелку с румяными ломтиками и большую чашку какао.

– Вау! – Я выбрала поджаристый кусочек и с удовольствием откусила. – Супер, Ба! Почему у меня такие не получаются? Расскажи секрет?

– Натуральное деревенское молоко и яйца, вот и весь секрет, – улыбнулась Ба и достала коробочку с зефиром. – Кушай-кушай, может, хоть немного поправишься за лето. Пара килограммов тебе не повредит.

Я положила остаток гренки на тарелку.

– Прости, но я не собираюсь жить здесь всё лето! Меня в городе парень ждёт.

Бабушка села к столу. Спина – как струнка, короткие волосы аккуратно уложены, все движения быстрые и ловкие, как обычно. Последний раз мы виделись в новогодние каникулы, с тех пор Ба совсем не изменилась и уж точно не выглядела настолько больной, чтоб не обойтись без меня. Может, мама выдумала бабушкину болезнь?

– Знаешь, Яся, я не хотела тебя сюда тащить, – вздохнула Ба, словно прочитав мои мысли. – Понимаю, деревня, а ты молодая, скучно. Но Лена считает…

– Ба, не надо. Я прекрасно знаю, что мама сослала меня сюда, потому что ей не нравится Демьян.

– Просто она переживает за тебя.

– Просто она сама никого не любила и мне хочет запретить.

– Ну что за глупости! Все были молодыми, все любили. И твоя мама тоже.

Когда нервничала, бабушка начинала переставлять предметы. Она поменяла местами сахарницу и заварочный чайник, потом вернула их обратно. Придвинула салфетницу и убрала.

– Кого?! – вспылила я, машинально следя за её руками. – Этого придурка, который не захотел, чтоб я жила с ними? Или… Стоп! Ба, а она любила моего отца?

– Ох, Яся… разговаривай об этом с мамой.

– Я и так знаю, что она скажет: «Это был случайный человек в нашей жизни, забудь».