Юлия Ива - Лето над обрывом

– Щас ка-ак ливанёт!

Тут же над головой оглушительно грохнуло, и холодные капли впились в колени. Дождь обрушился лавиной. Егор дёрнул руль вправо, мотоцикл проехал по густой траве и влетел под навес у большого сарая.

Я думала, тут и переждём ливень, но Егор распахнул щелястую дверь и кивком пригласил меня внутрь. Я с опаской вошла вслед за ним. В сарае стоял душный сумрак. Пахло сухой травой. Дождевые струи лупили по кровле, наполняя пространство ровным гулом.

Егор осветил фонариком телефона дощатые стены с застрявшими в углах клочьями сена.

– Ну вот, можно хоть до вечера отсиживаться.

– Надеюсь, не придётся, – буркнула я, стаскивая анорак. Вздрогнула от нового удара грома и поймала на себе насмешливый взгляд.

– Не пятизвёздочный отель, но лучше, чем на улице мокнуть. – Егор забрал у меня анорак и повесил его на торчащий над дверью гвоздь.

– А ты бывал в пятизвёздочном? – поддела я.

– Не-а, мне и тут хорошо.

Промокшая футболка облепила его грудь и плечи, отчётливо обрисовав нехилый рельеф. Егор взялся за её край, явно собираясь снять, и я отвернулась к дверному проёму. Не хватало, чтобы парень заметил, как я на него таращусь!

С навеса текла вода, высокая трава пригибалась под тугими струями.

Сквозь дождевой гул из рюкзака донеслась знакомая мелодия. Я нашарила мобильник.

– Ярослава, ты где?! – ударил по нервам мамин вскрик. – Почему не отвечаешь?

Наверное, дорогой я не слышала звонок из-за шума мотора.

– Да всё нормально, мамуль, – выпалила я, не давая ей вставить ни слова. – Автобус уехал, пришлось ловить попутку, и пьяные хмыри чуть не затащили меня в свою вонючую тачку. А сейчас я сижу в сарае, потому что гроза и ливень. Но я уже почти добралась, осталось два километра лесом.

– Господи, Ярослава, каким ещё лесом?! В каком сарае? Ты там одна?

– Нет, с… местными. Говорю же: гроза, нельзя звонить. Пока.

Я швырнула мобильник в рюкзак и наткнулась на внимательный взгляд Егора.

– Тёрки с матерью?

– А ты думаешь, я по своей воле приехала в эту вашу…

Обида на маму, тоска по Дыму, страх и драйв недавней гонки смешались в опасный коктейль, готовый рвануть слезами. Я оборвала себя, чтобы не разреветься, отошла к двери и уставилась на льющийся с навеса водопад.

Только бы Егор не полез с утешениями или воспитательными беседами!

Ему хватило ума промолчать. По-турецки сев недалеко от меня прямо на щелястый пол, он залип в мобильнике.

Успокоившись, я покосилась на его смартфон. Егор не играл, не листал соцсети и не смотрел дурацкие видосы. Он читал! Кликнул по какому-то чертежу, увеличил, внимательно рассмотрел и снова погрузился в текст.

Я встала рядом с ним.

– Что читаешь?

– Да так… устройство деревянных лестниц… В общем, тебе неинтересно.

Кажется, он смутился и быстро закрыл страницу. Сверху было видно, какие у него пушистые светло-коричневые ресницы.

Я села рядом и прислонилась лопатками к тёплым доскам стены. Показалось, что на колено прилипла паутина. Фу! Сняла её и быстро отряхнула ладони.

Егор посмотрел на это и усмехнулся:

– Слушай, а как ты будешь существовать в деревне? Без торговых центров, фудкортов и ночных клубов.

Я собралась огрызнуться, но подковырка прозвучала вполне добродушно.

– Ты забыл про фитнес, спа и салоны красоты, – подыграла я с серьёзным видом.

– С этим проще. Баню бабка истопит – сойдёт за спа. Маску из огурцов сделаешь. А фитнес – вообще без проблем: хочешь с граблями фитнесуй, хочешь – с тяпкой на картошке.

Егор улыбался с хитрым прищуром. На его правой щеке появилась такая милая ямочка, что мои губы растянулись в ответной улыбке.

– Ну и как вы без всего этого существуете?

– Да нормально. Кстати, клуб в Чернышёвке есть, правда, не совсем ночной.

Ну, щас! Дым остался в городе, а я буду по деревенским клубам шастать. Я нахмурилась:

– Надеюсь, я тут ненадолго.

Егор хмыкнул и опять уткнулся в телефон.

В середине апреля мы с Даринкой выбрались в парк. Звенели птицы, пахло влажной землёй. Под деревьями ещё лежали остатки снега, но припекало по-летнему. Расстегнув куртки, мы подставляли лица горячим лучам и хохотали без повода, просто от радости, что пришла весна.

На площадке у центрального входа длинноволосые ребята бренчали на гитарах и молотили в индийские барабаны. Рядом кружилась танцовщица, её коса взлетала и падала, бёдра быстро двигались под длинной розовой юбкой, а руки красиво изгибались. В движениях девушки было столько задора, что мы с Даринкой переглянулись и тоже пустились в пляс. Тут же подскочили другие девчонки. Пытаясь подражать танцовщице, мы крутились, вскидывали руки к солнцу, как в языческом ритуале, и хохотали.

Прохожие останавливались, улыбались и хлопали в такт.

Один из музыкантов, оставив барабаны, шагнул к нам и нацепил мне на голову блестящую диадему, какие надевают девочки на новогодний карнавал. Я изобразила реверанс, и зрители разразились аплодисментами.

Высокий парень в чёрной куртке пробрался сквозь толпу и снимал нас большим фотоаппаратом. Я заметила, что он навёл объектив на меня, и отвернулась. Сдёрнула с головы диадему, сунула её первой попавшейся девушке и поймала за руку Даринку:

– Хватит, пойдём!

Мы отыскали свободную скамейку. Даринка плюхнулась на сиденье и помахала ладошками на раскрасневшиеся щёки.

– Ясь, как думаешь, если так каждый день танцевать, я к лету похудею?

Подруга явно кокетничала. Может, у неё и есть несколько лишних килограммов, но они ей к лицу. И это лучше, чем быть такой тощей, как я.

– Похудеешь, если не будешь постоянно шоколадки лопать, – буркнула я.

– Как же я без шоколадок?

Я достала из рюкзачка расчёску и, глядя в смартфон, привела в порядок растрепавшиеся волосы. Даринка толкнула меня локтем.

– Смотри!

Незнакомец в чёрной куртке шагал к нам. Одной рукой он держал фотоаппарат, а другой взъерошивал ассиметричную стрижку. Он выглядел чуть старше нас. Следом плёлся невысокий рыжеватый парнишка.

– Привет, девчонки! Вы чего сбежали? – Фотограф бесцеремонно уселся рядом со мной. – Классно танцуете!

Мы с Даринкой переглянулись и расхохотались, представив, как наша пляска выглядела со стороны.

– Можно вас сфотать? – Обращался он вроде к обеим, но смотрел на меня – цепким взглядом из-под косой тёмной чёлки. Глаза у него были карие и немного лисьи.

– Можно! – Даринка откинула от лица каштановые кудряшки, выпятила грудь и сложила губы уточкой. Изобразила томность и тут же рассмеялась. – Так пойдёт?

– Ну, если хочешь, пойдёт и так, – усмехнулся парень и легонько толкнул меня плечом. – А тебя?

Его изящные «музыкальные» пальцы нетерпеливо побарабанили по аппарату. «Nikon» – машинально прочла я на крышке объектива.